Юлиан Калвер - Мы из стройбата

Смеющийся вместе со всеми Мурчик, глянув на него, удивился: у всех встреченных им на жизненном пути дослужившихся до звания «майор» военкоматовских работников были красные лица и совиные взгляды.

«С чего бы это? – подумал Мурчик, – может быть, профессиональное заболевание?»

Майоры угрюмо осмотрелись.

– Кто эту мразь привез, Кравцов? – оторвав взгляд от исходящего желудочным соком толстяка и остановив его на лежбище на лавочках, сам у себя спросил майор Лемешев. – Кравцов, иди сюда!

Старший лейтенант оглянулся, вздрогнул, крикнул: «Я!» – прекратил поддерживать детину и, прижимая рукой фуражку, галопом устремился к майору.

Лишившийся опоры детина, как трава на ветру, сразу начал качаться из стороны в сторону. Лейтенант оглянулся, в два прыжка вернулся и, схватив за воротник, не позволил тому упасть. Он растерялся. Он не мог решить, что ему делать: продолжать держать детину или бежать к майору. Кравцов виновато посмотрел на Лемешева и под его тяжёлым взглядом выпустил из рук воротник детины. Тот покачнулся и немедленно упал головой в сторону севера, а лейтенант, пригибаясь, побежал к майору.

– Постройте! Быстренько! И обыскать! – сквозь зубы процедил майор подбегающему лейтенанту, равнодушно пронаблюдав падение детины, – всех!

– А чё искать? – удивлённо, сложившись вдвое и снизу заглядывая в глаза Лемешеву, спросил лейтенант.

– Обыскать на предмет обнаружения и изъятия спиртных напитков. Понятно?

– Так точно! – старший лейтенант вытянулся во фрунт, оказавшись на голову выше майоров.

– Выполняйте!

– Есть!

Майоры отошлиотревущей толпы и пошли к штабу, а за их спинами неуклюжий и долговязый старший лейтенант Кравцов, злясь, взвизгивая и кривляясь, попытался поднять с лавочек и построить для обыска гогочущее войско.

– Каждый год одно и то же! – оглянувшись на Кравцова, сказал майору с красным лицом и петлицами майор Лемешев.

Майор в ответ кивнул совиным лицом:

– Угу!

Он оглянулся на орущего: «Построились!» Кравцова и, прикрыв рот рукой, от души зевнул.

Через полчаса с большим трудом все призывники были построены на плацу в виде буквы «П», а вернее, кривой «С».

Из штаба к строю вышли трое: первым – майор Лемешев, вторым – держащий перед собой ворох бумаг краснолицый майор, а за ними – нёсший в руках мягкий стул какой-то нескладный, клышеногий, очкастый, в форме общевойскового лейтенанта, как на него сказал Игорь, «фраер».

Толстенные линзы тесных очков фраера были направлены в землю, и его косым, один глаз на Кавказ, а другой – на север, глазам за ними было так тесно, что они, выталкиваемые диоптриями, то и дело показывались над отбрасывающей на строй нестерпимые солнечные зайчики позолоченной дужкой.

– Построились! – крикнул Лемешев.

В строю перед каждой группой призывников стоял офицер, который их сюда сопроводил из районного военкомата. Офицеры стояли ровно, криками через плечо успокаивая галдящих подопечных, а призывники кто как. Если стоящие в первых рядах при окрике Лемешева умолкли, то задние ряды продолжали галдеть, курить и смеяться без стеснения.

– Тихо! – крикнул красный майор.

Стало тише. Майоры вышли на центр плаца и остановились. Лейтенант поставил возле них стул и отошёл в сторону.

– Тихо! – опять крикнул майор.

Стало ещё чуть тише, и эту очень даже не мертвую тишину нарушил майор Лемешев.

– Докладываю! – сделав шаг вперёд, громко сказал он. – За вчерашний и сегодняшний день в армию уже не попадут семь человек, – в строю притихли почти совсем. – Семь! – Лемешев поднял вверх указательный палец и потряс им, – семь! Трое вскрыли вены, двое отрубили себе пальцы, одного подрезали, один упал с забора и сломал позвоночник. Вроде, пока всё? – он повернулся к красному майору.

– Слава Богу, – кивнул тот.

– И это всё – водка! – продолжил Лемешев.

– Она, родимая, – опять кивнул майор и пошелестел бумагами.

– И поэтому я приказываю: старшим команд немедленно, – Лемешев посмотрел налево в вынырнувшие из очков глаза фраера-лейтенанта, – немедленно! Здесь же произвести досмотр вещей, и все спиртное изъять! Показываю как!

Глаза спрятались, фраер остался стоять на месте, а Лемешевс майором подошли к строю. Весь плац повернул головы вих сторону.

– Давай рюкзак сюда! – рявкнул Лемешев настрой.

Оказавшийся в первой шеренге ближе всех к нему усатый плюгавенький призывник было попятился, но старший команды – ефрейторообразный капитан, схватилего за петли и голосом как у стеклореза спросил: «Куда?»

Толпа недовольно загудела. Лемешев вырвал из рукплюгавого, которого зверинойхваткой держал капитан, рюкзак. В этот момент стоящий чуть сзади за плюгавым веселорожий и наглый призывник обильно наслюнявил палец и щелбоном метнул слюну на спину капитану. На спине капитана нарисовалась фигура, слегка напоминавшая восьмёрку. Плюнув таким же образом на спину капитану ещё раз, он беззаботно и заливисто заржал. Капитан держал своего подшефного, как собака держит кость – не отнимешь, и выходки этой не заметил, а среди призывников это вызвало бурю веселья, у одного даже дошло до истерики: уж чего, чего, а как плюют на спину капитанам, да ещё так загогулисто, не каждый день увидишь. Веселье окружающих вдохновило наглеца на ещё один подвиг. Пользуясь занятостью капитана, он воспользовался своим высоким ростом, и просто, тихо и много наплевал тому сверху на фуражку. Он победно оглядел своих сотоварищей, ожидая одобрения, но окружающим было уже не до этого – они все смотрели в одну точку, на руки Лемешева, открывшего рюкзак плюгавого и, с возгласом: «Ага!» – извлекающего из его нутра две бутылки водки.

Отдав расстроенному плюгавому пустой рюкзак, и торжественно неся перед собой, Лемешев вышел на середину плаца и по одной, широко размахнувшись, разбил их об асфальт. Толпа возмущенно загудела. В гуле отчётливо и многократно послышалось слово «пэдэрасты!», многие недвусмысленно зажестикулировали.

Лемешев сказал: «Вот так! – и скомандовал: – Командиры, приступайте!»

Командиры приступили.

Землистолицый капитан, которому и приступать то было не к чему, и его немногочисленная, так удачно спрятавшая водку, компания находились на краю левого фланга строя и молча наблюдали за развернувшимся на плацу тотальным обыском. Компания – с интересом, капитан – откровенно скучая. Он закурил в строю и вдруг спросил одного из привезённых с собой:

– Слышишь, как тебя зовут?

– Андрейка, – ответил, открывши рот, следивший за перипетиями на плацу, паренёк.

Капитан поднял одну бровь, пожал плечами и сбил пальцем пепел на асфальт.

– Ну ладно, пусть будет Андрейка, – затянулся он, – давай отойдем.