Лидия Макарова - Повороты судьбы

Первым делом Анна Николаевна созвонилась с самой популярной в городе и безумно дорогой дизайнерской фирмой относительно стиля оформления дома и проведения ремонтно-строительных работ, по принципу «ни в чем себе не отказывай».

На осмотр будущего «театра военных действий» приехал молодой дизайнер Сергей (она уже знала от подруг, что его прозвище – «Художник», вошло в обиход с легкой руки одного из его клиентов, а благодаря весьма нестандартному, но в то же время благородному облику создаваемых им интерьеров, которые без натяжки можно было считать произведением искусства, все сливки местного общества мечтали заполучить его на оформление домов, квартир и даже офисов).

Сергей был в городе, что называется, нарасхват. Цена вопроса «за срочность» была молниеносно решена Анной Николаевной в свою пользу, и она заполучила великолепного дизайнера почти сразу, на зависть менее удачливым (или более прижимистым) подругам.

Но вот Художник уже полчаса стоит и рассматривает какую-то серую стену с таким многозначительным видом, что она даже не знает, что и думать.

– Сергей, что-то не так? – Анна Николаевна не выдержала затянувшегося молчания.

– Что? – очнулся Сергей, выходя из некоего подобия транса, потому что при взгляде на эту серую, ничем не примечательную стену, у него появилось резкое, щемящее чувство, что он видел ее раньше, во всех деталях и подробностях, каждое углубление, каждую шероховатость, неровность и даже цвет краски. Этого не могло быть в принципе. В этом районе города он бывал не часто, в «Таганском проезде» не работал.

– Я думаю над тем, как здесь будет смотреться сиреневый, – поспешил Сергей исправить положение, чтобы не показаться странным, мягко говоря, и не испортить репутацию.

– Сиреневый? – не поняла Анна Николаевна. – Ах да, конечно! – она облегченно улыбнулась. – И как вы это видите?

– Пока не знаю. Нужно осмыслить, – за свою недолгую, но более чем успешную карьеру дизайнера Сергей твердо усвоил негласное правило всех творческих и креативных натур: каждую свою идею, какой бы бредовой она не была, нужно преподносить клиенту уверенно, как откровение свыше, чтобы у него даже на секунду не возникло сомнений в ее драгоценности и уникальности. Это качество было у Сергея врожденным, он умел убеждать людей в своей правоте, почти не прикладывая к этому никаких усилий.

– Ах да, конечно! – Анна Николаевна в растерянности развела руками – обидно, что за недолгое время, прошедшее с момента ее замужества, она совсем отстала от жизни. – Может быть, чаю?

– Нет, спасибо. Пожалуй, на сегодня достаточно. Я заеду к вам на днях, посмотрю еще, думаю, за это время у меня оформится пара-тройка идей. Фронт работ я посмотрел. До свидания, – Сергей быстро направился к выходу, не давая клиентке что-либо возразить.

Он шел к машине, чувствуя, что увидит во сне эту стену. Ну и что, может быть это его сознание начало так быстро обрабатывать задание? И во сне он увидит как раз желаемый результат! Нет, ничего такого не будет. Сон будет о другом, он мог себе в этом поклясться.

Подойдя к машине, он махнул рукой и постарался улыбнуться. Как себя настроишь, так и пойдет. В конце концов, что-то все это должно значить, и рано или поздно он это поймет. Главное, чтобы до этого не сойти с ума. Голова ему очень нужна и желательно в рабочем состоянии.

Ложась вечером спать, Сергей еле сдержался, чтобы не напиться. Нет, завтра ему на работу, да и вообще, толку от этого не будет никакого. Голова опустилась на подушку, глаза закрылись, и сознание мирно пустилось в свои непостижимые странствия.

Улицы были темными, не освещенными, вдоль домов росли каштаны, огромные, могучие, очень старые, кажется, даже старше, чем дома. От их вида на душе стало тоскливо и уныло. Появилось ощущение ветхости, старости и какой-то незащищенности.

Сергей не любил старые интерьеры, дух прошлого, ретро, так сказать, и всегда старался отговорить клиентов от оформления жилища в стиле барокко, рококо и прочего «дворцового дизайна». Все должно быть современным, новым, и в то же время уникально-классическим. Когда-нибудь он напишет об этом книгу, мечтал он, в которой раскроет свой подход к дизайну интерьеров и свое видение прекрасного при создании модного, но в то же время уютного жилого дома.

По улице шел какой-то сгорбленный человек с плотно надвинутым на голову капюшоном. Он сильно сутулился, вжимал голову в плечи, но, тем не менее, шел достаточно быстро, несмотря на то, что выглядел как старик.

Человек перешел улицу и направился к двухэтажному деревянному дому. Дом был такой же старый, как и все вокруг. Человек внимательно огляделся по сторонам, прежде чем зайти и, убедившись, что все тихо, бесшумно проскользнул в приоткрытую дверь. Закрыв ее с другой стороны на щеколду, он поднялся на второй этаж и скинул капюшон.

В доме было темно, сквозь плотно задернутые шторы не проникал свет с улицы. Это создавало ощущение еще большей темноты, которая была почти осязаемой, казалось, ее можно было зачерпнуть, взять в руки, потрогать. Человек снова огляделся, как будто здесь кто-то мог быть и подошел к большому письменному столу. Он осторожно отодвинул один из многочисленных ящиков, порылся и достал плотно сложенный лист пожелтевшей бумаги и бумажный пакет с чем-то шуршащим, легким, приятно пахнувшим сушеными цветами. Аккуратно, боясь повредить, он стал разворачивать записку. Лист был сложен давно и весьма плотно и плохо поддавался, видно было, что у человека слегка дрожат руки. Когда он, наконец, развернул бумагу, то увидел всего одно слово, размашисто, во весь лист написанное черными чернилами: делай .

Человек на секунду закрыл глаза, с видом глубочайшей покорности судьбе, аккуратно засунул лист и пакет в карман плаща, вышел на улицу и снова, нервно озираясь по сторонам, чтобы убедится, что его никто не заметил, надвинув капюшон почти на глаза, направился в ту сторону, откуда недавно появился.

– Почему он так решил? Неужели я смогу это сделать? Прошло столько лет, сменилось несколько поколений, да что там, изменилась и сама жизнь! – думал человек, еще ниже наклоняя голову, словно боясь, что его мысли кто-то увидит и прочитает, – может быть, это не для меня? Мог же он ошибиться, в конце концов? Нет, и ты это отлично знаешь! Не мог он ошибиться, он видел все это задолго до того, как состоялся наш разговор! Он знал, что будет и что нужно делать, – человек ускорил шаг и вскоре дошел до своего дома. Зайдя в квартиру, он повесил плащ на вешалку в коридоре и прошел в гостиную.

– Мила, у нас есть еда? – спросил он звонким голосом, а посмотрев на него, вы с удивлением могли увидеть, что он еще очень молод, как будто на улице в плаще был старик, а теперь перед вами стоял высокий симпатичный молодой мужчина с ярко рыжими волосами.