Олег Синюков - Когда наступит завтра… Мистика и философия в одном флаконе

Альберт поёрзал на диване, стараясь найти такое положение, в котором свет не попадал бы ему в глаза, но у него так ничего и не получилось.

«Задёрнуть эти чёртовы шторы!» – Альберт вскочил на ноги и ринулся к окну, но, не дойдя до него пару шагов, встал, как вкопанный. Окна были закрыты плотной тканью, и в комнате царил мертвенный полумрак, нарушаемый только мерным тиканьем часового механизма. Конечно, он ведь только что задёргивал шторы! Но… откуда тогда свет? Альберт внимательно огляделся, стараясь понять, что происходит, однако вокруг была только темень.

– Заработался… – опасливо шепнул он под нос. – Всё, решено: завтра же улетаю в Ялту на море. Нужно срочно приводить себя в порядок, а то так и до инсульта недалеко.

Он вернулся к дивану и в третий раз натянул на себя плед.

«Вот только бы дотянуть до завтра, – думал он, – сегодня чрезвычайно важный день. Надо всё успеть, и со спокойной совестью лететь на заслуженный отдых».

Глаза его мерно слипались, погружая тело в далёкий горячий песок. Вот уже ясное, безоблачное небо матовой лазурью распростёрло над ним свой плед, так схожий с тем, что покрывал сейчас его уставшее мужское тело. До слуха доносится далёкий плеск воды и задорный женский смех. Альберт лежит на жёлтом песке и утопает взглядом в бесконечно глубоком летнем небе. Где-то там высоко летит крохотный самолётик, оставляя на ровной небесной поверхности свой пушистый шлейф. Он делает дугу по линии эклиптики и врезается в яркое-яркое, ослепляющее солнце…

– Да что же это такое! Я так никогда не усну! – Альберт раздражённо сбрасывает плед на пол. Глаза его яростно сверлят тёмный потолок. Почему же во сне нет такой же темени? Откуда этот чёртов свет?!

Шеф разворачивается на живот и утыкается лицом в подушку. Вот теперь – темнота – захочешь, не проснёшься!

«Мне надо поспать! Сегодня важный день, и я должен быть свежим, как огурчик! Я ведь знаю, что если я сейчас не высплюсь, то к моменту встречи буду чрезвычайно дурно себя ощущать! От этого зависит судьба моих компаний!»

И вроде бы услышал бог Альбертовы молитвы, и новая сонная пелена плавной волной любовно накатилась на его сознание, унося прочь все мысли и переживания бессонной трудовой ночи. Спи, спи мой дорогой сынок, скоро вставать, ведь, когда наступит завтра, ты проснёшься…

– Нет, папуля, – сквозь сон отвечал Альберт, – у меня сегодня важная встреча. Мне сегодня надо быть в форме. Разбуди меня через пару часиков, пожалуйста. А завтра… Завтра я буду уже далеко отсюда, купаться в расслабляющих морских волнах…

Где-то за окном неистовым рёвом двигателей бурлила неугомонная человеческая активность, но стёкла офиса на тридцатом этаже не пропускали ни звука, и плотно задёрнутые оконные шторы тщательно следили за тем, чтобы ни один, даже самый проворный, солнечный лучик не проскользнул в тёмную комнату. Спёртый воздух напряжённо замер в пространстве, стараясь не потревожить своим движением драгоценный Альбертов сон. И только мерное тиканье часов не желало становиться тише: ведь оно здесь – единственный настоящий начальник – господин, расчерчивающий своими остроконечными стрелками плановую человеческую жизнь, вписывая её в чётко отведённые матричные границы земного мироздания. Но Альберта это нисколько не смущало – пусть себе тикают на здоровье, главное, чтобы не останавливались, ведь они показывают, когда закончится сегодня, и начнётся завтра. А завтра он будет уже далеко отсюда, купаться в море и загорать в лучах ослепительного благодатного солнца!

Шеф лежал на диване, уткнувшись лицом в подушку. Он изо всех сил старался погрузиться в долгожданный сон. Вслушиваясь в мерное часовое тиканье, его ум потихоньку расслаблялся. Даже головная боль почти утихла, и Альберт уже не понимал, спит он, или ещё нет. Видимо, он находится где-то между сном и явью, и вот-вот перешагнёт этот рубеж, окунувшись в сладостную пелену самозабвенного сна. Ещё чуть-чуть… Ещё немного…

Тик-так… Тик-так…

Где-то далеко вращается из стороны в сторону большой маятник.

Тик-так… Тик-так…

Каждый поворот шестерёнки уносит сознание в далёкую неосязаемую даль.

Тик-так… Тик-так…

Точно так же бьётся в груди сердце, отмеряя каждый следующий миг его жизни.

Тик-так… Шлёп-шлёп…

Это, наверно, уже бегают вокруг загорелые ножки!

Тик-так… Шлёп-шлёп…

Ещё чуток, я он ощутит на своей коже горячий жёлтый песок…

Шлёп-шлёп… шлёп-шлёп…

Нет, это не похоже на сон! Это происходит наяву!..

Тик-так, тик-так, шлёп-шлёп, шлёп-шлёп.

Альберт открыл глаза и оторвал голову от подушки. Только что он слышал, как возле него кто-то негромко ходил, и этот кто-то сейчас замер, стараясь не дышать. Он растерянно глянул на дверь – закрыта. Тогда он сел на диване, встряхнул головой и уставился на часы, но мутная плёнка на глазах не дала ему нормально разглядеть циферблат. Сухие ладони протёрли сонные глаза, и… Альберт опешил от увиденного!

Он похлопал себя по щекам, дабы окончательно прийти в себя, и снова уставился в сторону часов, но так и не смог узнать, сколько сейчас времени: всё его внимание приковала к себе стройная женская фигура, расположившаяся в резном кресле напротив. Альберт помотал головой из стороны в сторону и ещё раз глянул на дверь – заперта. Да и если бы она открывалась, он бы услышал мягкий скрежет её замка.

Незнакомка сидела, закинув ногу на ногу. Голова её была повёрнута в сторону зашторенного окна. Пышные кучерявые волосы морскими волнами спадали до локтя, и даже в затемнённой комнате было видно, что они блестяще отдают золотистым солнечным светом. «Ну точь-в-точь, как во сне», – мелькнуло у Альберта в голове. Профиль незнакомки был чётко очерчен, как на древних египетских фресках, и у Альберта возникло ощущение, что перед ним сидит какая-то знатная особа королевских кровей. В темноте она казалась молодой, однако черты лица отражали некую строгость, свойственную умудрённым жизнью людям. Длинное широкое платье спадало до самых пят, но в сидячем положении изящно оголяло гладкие босые ножки.

– Анечка? – запинаясь, промямлил он.

Господи, что он несёт? Ведь и ежу понятно, что это была не его ночная секретарша!

Девушка плавно повернула голову в его сторону, и Альберт почувствовал, как её взгляд проникает сквозь его кожу. Брр… Какое неприятное ощущение – будто голый и под анестезией лежишь на хирургическом столе и ничего не можешь с этим поделать!

– Здравствуй, Алик, – донеся до него звонкий женский голос.

– Мы знакомы? – прокашлявшись, спросил он.

– Больше, чем ты думаешь, – ответила девушка.

– Кто ты?

– Странный вопрос. А кто ты?

Алик опешил от такого ответа. Никто ни разу в жизни не задавал ему подобного вопроса.