Алина Мустафина - Как уехать в Дубай и остаться там. Невымышленные истории иностранки в ОАЭ

Через два года, когда у меня было окно между очередными местами работы, я записалась на другие языковые курсы, где уровень английского у студентов был значительно выше. Там моими однокашниками стали отчаянные домохозяйки. Но не буду забегать вперед.

Совет:Для изучения английского языка рекомендую Speak English Language Institute, Eton Institute, International House Dubai. Cambridge Colledge подойдет только для начального уровня.

Я отправила резюме в двадцать компаний, давших объявления на сайте Dubizzle.com, и уже через неделю получила два приглашения на интервью. Первое собеседование было в Media City – деловом районе Дубая, где располагаются большинство эмиратских и международных СМИ. Здесь находятся и Time Out, и CNN, и BBC, и Cosmopolitan.

По-моему, Media City – лучшее место для работы в Дубае. Здесь спокойно, красиво и даже зелено, что для Дубая большая редкость. Из окон офисов можно увидеть парк и искусственное озеро, где плавают утки. Журналисты, рекламисты, пиарщики, маркетологи, фотографы, дизайнеры и телеоператоры со всего мира сидят у воды на ярко-зеленом газоне с бумажными стаканами кофе в руках и обсуждают последние новости. Те, кто предпочитает газону рестораны, курят кальян среди бела дня и попивают безалкогольные коктейли.

В холле здания CNN меня встретил немец интеллигентной наружности лет тридцати. Представился Майклом и проинтервьюировал меня в конференц-зале. Майкл сделал комплимент моему резюме и предложил стать редактором его журнала про недвижимость. Уровень английского у нас был примерно одинаковый, так что я не переживала. Он рассказал, что журнал у него международный, распространяется в разных странах мира. Все, что от меня требовалось, – писать статьи по материалам из интернета. Майкл пообещал мне для начала зарплату в семь тысяч дирхамов (1900 долларов) плюс проценты, если у меня получится продать рекламные полосы российским компаниям, которые приедут в Дубай на выставку.

Второе интервью кардинально отличалось от первого. Собеседование было назначено в старом районе Дубая, Дейре, куда я добиралась на такси целый час. В сомнительной чистоты офисе, пропахшем потом и сигаретами, меня встретил пухлый, страдающий косоглазием араб. Он долго со мной не церемонился и сразу заявил: «Детка, твое резюме никакой роли не играет. Опыта, который нам требуется, у тебя все равно нет. Мне, если честно, больше понравилась твоя фотография. Особенно та, что в полный рост». Тут я поняла, что по ошибке выслала фото, которое предназначалось для работы на промоакциях… Араб предложил мне должность менеджера по поиску рабочего персонала эмиратским компаниям и добавил: «Водительских прав у тебя нет, иначе я бы дал тебе машину, зарплату предлагаю пять тысяч дирхамов (1400 долларов). Больше пока не могу». Работа заключалась в том, чтобы связываться с компаниями в Эмиратах и предлагать им рабочую силу со всего мира. После мне предстояло бы ездить за рабочими, куда потребуется. К примеру, закажет отель двадцать девушек для уборки из Индии, будет у меня командировка в Дели, закажет с Филиппин или из Пакистана – значит, дорога лежит туда. В общем, кратко должность можно описать как поиск гастарбайтеров в развивающихся странах.

Из двух зол я выбрала зарплату повыше, работу почище и через неделю начала работать на немца. Чем обернулось для меня это решение – в следующих главах.

Советыо том, как искать работу в Дубае, – в приложении.

Первый рабочий день. Я появилась в бизнес-центре в оговоренное время, одетая в деловой костюм. Офис был закрыт. Позвонила Майклу и услышала извинения: мол, впервые такая оказия, секретарь опоздала на автобус из Шарджи и теперь ждет следующий, который будет только через час. Сам он с женой, HR-менеджером его же компании, уже «выезжает». Нет бы мне расценить «оказию» как знак свыше и поехать домой, но я решила, что так легко не сдамся. Уж больно красиво было вокруг, да и папа сказал по телефону: «Поработаешь, дочка, на немца, а потом на CNN переберешься!» Ждала я около полутора часов, рассматривая людей разных национальностей в деловых костюмах, кандурах и абайях, они пили кофе за столиками в кафе или спешили по своим делам. Секретарь – филипинка Зейна – приехала одновременно с Майклом.

Зейна оказалась милой и услужливой. Она полностью закрывала тело одеждой, а волосы – платком. На обеденном перерыве Зейна рассказала, что была замужем за иорданцем, с которым много обсуждала ислам. В итоге она решила принять эту веру, несмотря на то что происходила из католической семьи. Недавно они развелись, но новая религия осталась с Зейной. Моя коллега регулярно читала намаз, у нее даже был будильник на телефоне, периодически напоминающий о молитве.

Иорданка Лейла, жена Майкла и по совместительству HR-менеджер, была симпатичной пышной брюнеткой. Она встретила меня с шутками, улыбкой и извинениями за опоздание. Я решила для себя: раз компания из трех человек такая многонациональная, значит, шеф – человек открытый, дружелюбный и свободный от расовых предрассудков. Я ошибалась…

Офис был крошечным, и в нем не было ни одного окна! Вот такой парадокс: мы работали в одном из самых престижных зданий Дубая в помещении, больше всего напоминавшем кладовку. Хорошо, что на этаже был общий конференц-зал, где Майкл мог встречаться с рекламодателями, не рискуя увидеть их шок при виде нашей сомнительной штаб-квартиры. Почему я не ушла, увидев условия труда? Решила, что не в офисе счастье. В итоге на моем рабочем столе помещался лишь небольшой ноутбук, места для рук там уже не было. Стулья были железные, и к концу дня у меня ныли кости от холода, поэтому пришлось принести из дома плед.

Все эти житейские мелочи были действительно мелочами по сравнению с тем, что я услышала после обеда в первый же рабочий день. Майкл, разговаривая с кем-то по телефону, бил руками по столу – для этого, правда, ему пришлось немного отодвинуть свой лэптоп – и орал так, что весь этаж слышал каждое слово: «Слушай меня! Ты вообще кто такой, человек из джунглей? С тобой разговаривает немецкий журналист!» Оказалось, босс говорил с представителем банка по поводу своего счета. Они якобы что-то перепутали. Это снова был знак, что надо ретироваться, но я осталась. Майкл и потом подбрасывал пищу для размышлений, но я была слепа и глуха. Его любимыми фразами были «катастрофа» и «какого черта», произносимые с глухой ненавистью. Но я старалась не обращать на это внимания.

Кроме офисной работы мы с Зейной выступали в качестве распространителей и пиарщиков издания на строительных выставках, таская с собой целый чемодан журналов. В остальное время я писала тексты и звонила в строительные компании России, предлагая рекламу в нашем «популярном международном журнале». Причем платить они должны были авансом, видя издание лишь в интернете. Обзвонив компаний тридцать, клиентов найти я так и не смогла.