Александра Треффер - Aeternum bellum (бесконечная война). Инквиетум. Артефакт. Апокалипсис

На стенах вспыхнули факелы, но намного светлее не стало. Пугливо косясь на тени в углах, мальчик поднялся по лестнице, а маг стоял у зеркала до тех пор, пока наверху что-то не грохнуло, и не раздался вопль. «С новосельем!» – поздравил себя Конрад и взлетел по ступенькам.

Теодорих сидел посреди коридора, потирая лоб. В темноте он наскочил на проржавевшие рыцарские доспехи, обрушив те на себя. Пискнув, ребёнок поднял дрожащую руку и показал на приоткрытую дверь, за которой, словно в пляске святого Витта 48 48 Пляска святого Витта – хорея – заболевание сопровождающееся отрывистыми, беспорядочными движениями. , подпрыгивало и извивалось что-то белое.

– Там….

У мальчишки пропал голос.

– Какой же старый замок без привидений, – усмехнулся опекун. – Наверное, и здесь кто-то исполняет роль, которую мы с тобой играли в Гейдельберге….

И, скривившись, договорил:

– Аниматоров.

Одним движением подняв воспитанника с пола и взяв за плечи, маг подтолкнул его к дверному проёму. И крепче сжал пальцы, почувствовав, что мышцы Теодориха свело от напряжения. Войдя внутрь, оба увидели пляшущую от лёгкого ветерка белую простыню, заменяющую занавеску.

– Тебе не стыдно? – ровно спросил Виттельсбах. – Похоже, ты намерен подражать отцу и всю жизнь трястись от страха?

Покраснев, мальчик опустил голову.

– Выбери комнату и ложись спать, – повторил чародей и, сорвав белое полотнище, кинул его на пол.

Придя в себя, Конрад осознал, что уже стемнело и накрапывает дождь. Пожав плечами, он плотнее закутался в плащ и спустился вниз.

Теодорих вернулся в замок и листал книгу, сидя у камина. Остававшийся под впечатлением недавнего воспоминания Виттельсбах остановился в дверях и с минуту рассматривал мальчика. Да, подросток походил на родителя, но только лицом. Стать у него была другая. Впрочем, какая разница, тот ли, этот – одна порода. Одёрнув себя, маг сел в кресло и снова посмотрел на воспитанника, ответившего ему недоумевающим взглядом.

Махнув рукой, Конрад отвернулся и, опершись о подлокотник, задумался. На сей раз о событиях, произошедших после проклятой ночи, отмеченной смертью Карла.

Морсатр нервничал. Почти час его армия стояла у Трехтингсхаузена, готовясь к штурму, но в окнах домов за это время не мелькнуло ни огонька, ни шороха не прозвучало в тишине, нарушаемой лишь шумом волн. Коммуна словно вымерла.

Майдель сожалел, что ввязался в эту операцию. Но как он мог отойти в сторону, если сам отдал приказ создать хаос и посеять панику в маленьких городках Германии. И всё-таки, почему именно здесь? Ведь дукс мог выбрать любой другой и наслаждаться там сейчас своей властью над беспомощными людьми.

Поразмыслив, он выслал разведку. Чёрные тени сервиноктисов скользнули за границу поселения, спеша выполнить приказ. Прошло десять минут, и растерянные тёмные, вернувшись, ошеломили дукса вестью, что коммуна пуста.

Изумлённый колдун осмысливал полученные сведения, а на границе Трехтингсхаузена один за другим появлялись слуги ночи. «Морсатр, Ассманнсхаузен пуст. В Карп-Борнховене не осталось ни одного человека», – звучали донесения. Изо всех точек, где намечались военные действия, прибывали новые гонцы. Они приносили такие же неутешительные известия, смысл которых сводился к одному – операция провалена.

Майдель пришёл в ярость. Как, ну, как филиям удалось разгадать его, казалось бы, безупречный план? Занятый своими переживаниями, он не заметил на стене замка Райхенштайн облачённую в чёрный плащ высокую фигуру. Некоторое время наблюдатель с ухмылкой смотрел на суету вокруг Трехтингсхаузена, а после бесшумно исчез, растворившись в темноте.

Вне себя от бешенства дукс метался по гостиной Эренфельза. Оробевшие сервиноктисы, входившие в ближайший круг Морсатра следили за движениями хозяина, боясь шевельнуться или опустить глаза. Только Виттельсбах оставался спокойным. Он тоже не отводил взгляда от нарезающего круги по помещению Вольфа, но в нём был не страх, а всего лишь лёгкая ирония.

– Среди нас появился предатель! – завопил Майдель, заставив стёкла и хрустальные подвески люстр жалобно зазвенеть. – Вы, только вы присутствовали здесь при разработке плана. И один из вас продался филиям. Может это ты, Ганс? Или ты, Оскар? Аа, ожидать такого, скорее всего, стоило бы от тебя, Конрад…

Взгляд чародея из ироничного стал презрительным. Он фыркнул и демонстративно отвернулся.

– Нет, я ошибся. У Виттельсбаха особый кодекс чести, который не позволит ему стать изменником, даже если он во многом со мной не согласен. Значит, кто-то из вас семерых донёс о нашей операции светлым, чтобы те приняли меры. И я узнаю, кто….

– Морсатр….

Тот замер.

– Что?

– Как ты собираешься это выяснить? – пренебрежительным тоном полюбопытствовал Виттельсбах. – Совет состоит из девяти человек, включая нас с тобой. – Ты не боишься, что дискредитируешь, в первую очередь, самого себя?

Майдель пристально посмотрел на советника.

– Что ты имеешь в виду? Объясни.

– Объясняю. Ты тоже входишь в число тех, кто решал судьбу поселений. И, как всем известно, молчаливостью не отличаешься. Возможно, именно ты поделился идеей там, где предостаточно чужих ушей. Начнёшь расследование, и среди слуг ночи пойдут слухи, что дукс не умеет держать язык за зубами?

– Что ты городишь? – наклонившись к магу, угрожающе зашипел Вольф.

Тот слегка отстранился.

– Я, как и ты, рассматриваю все варианты. И, прошу, не нависай надо мной, ты оккупируешь моё жизненное пространство.

– Да я… я тебя в порошок сотру!

– Попробуй!

Два колдуна мерили друг друга взглядами, один из которых горел злобой, а другой светился откровенной насмешкой. И последнее выводило Морсатра из себя. Невозмутимость Виттельсбаха всегда заставляла Вольфа пасовать перед ним.

Овладев собой, Майдель сел и задумался. Слова Конрада заставили его засомневаться. Возможно, он и впрямь оказался недостаточно осторожен и сам проговорился о грядущей операции…

А чародей, усмехаясь, наблюдал за дуксом. Истинно, лучший способ защиты – нападение. Конечно, применять эту тактику постоянно не стоило, иначе Вольф рано или поздно что-нибудь заподозрит. Виттельсбах не был глуп, и умел просчитывать ситуацию не хуже стратега Морсатра. На сей раз, похоже, его приём сработал, ну, а потом маг изобретёт что-нибудь другое.

Выйдя из транса, Вольф махнул рукой, отпуская подчинённых. А Конрад, субвертировав к Либенштайну, вдохнул полной грудью свежий, слегка пахнущий прелой листвой воздух и вошёл внутрь.