Александра Треффер - Aeternum bellum (бесконечная война). Инквиетум. Артефакт. Апокалипсис

– Господа, довольно, – осуждающе произнёс иллюминас, – пикировку оставим на потом.

Внезапно смутившись, русский крепко сжал ладонь колдуна.

– Простите меня, Конрад. Я недоверчив, но сердце подсказывает, что вы – достойный человек. Кроме того, Игоря не обмануть.

Он махнул в сторону молодого волшебника.

Мягкая улыбка появилась на губах мага. Ему понравился этот немолодой великан, и он не стал продолжать ссору.

– И я прошу простить мою попытку ответить ударом на удар. Хотелось бы верить, что это не отразится на наших отношениях.

Фёдоров удивлённо смотрел на Конрада, чьё суровое лицо словно засияло изнутри.

– Он не тёмный, – отвернувшись, пробормотал Владимир.

Лёвенштайн, посмотрев на русского, согласно наклонил голову.

Мужчины немедля начали организовывать спасательную операцию. Послав зов, они вызвали и ввели в курс дела ещё нескольких человек. Виттельсбах, хмурясь, смотрел на новоприбывших. Его тревожило и раздражало поведение двоих: Уве Шефера – человека непонятного возраста с безликой внешностью, не желавшего понимать, почему большая группа филиев должна защищать никому не известную семью, и Вольфганга Хоппа, доказывающего соратникам, что никому из сервиноктисов верить нельзя. Маг начал опасаться саботажа. Он не знал Шнайдеров, но не хотел, чтобы те погибли.

– Послушайте, вы, – резко поднявшись, сказал он, – господа светлые. Неужели вам настолько безразлична судьба несчастных, что я – слуга ночи должен настаивать на их спасении? Каждому нормальному человеку должно быть ясно, что своих надо защищать, какими бы малозначительными для общества они ни казались.

– Поганый сервиноктис будет мне указывать, что говорить и делать?! – взорвался Хопп. – Когда тёмные ублюдки убивали моих родителей, к ним на помощь не поспешил никто. По вашей вине я остался сиротой…

– По моей лично? По вине находящихся здесь филиев? Какое отношение к этому имеем мы? А Шнайдеры, при чём тут они? Или ты считаешь, что родители других детей непременно должны разделить судьбу твоих? В поддержку?

Хопп поднялся и, угрожающе сжав кулаки, направился к Виттельсбаху. На лице того не дрогнул ни один мускул, он просто стоял и ждал. Вокруг мгновенно замолчали. Когда филий собрался поразить противника, маг едва заметным движением кисти и тихо произнесённым заклинанием пригвоздил нападавшего к месту. Иллюминас положил Конраду руку на плечо, удерживая, и, махнув другой, освободил незадачливого волшебника.

– Вольфганг, как смеешь ты нападать на человека, пришедшего помочь?

– Он сервиноктис! – рявкнул Хопп.

– Пусть. Но он прав. Ты – светлый ведёшь себя, как поклонник мрака. Я отстраняю тебя от операции. Не хочу, чтобы, руководствуясь своей неразборчивой ненавистью, ты ударил нашего друга в спину.

– Так он уже и друг?!

Лицо филия исказилось от ярости, и, грязно выругавшись, он исчез.

– Фанатик, – спокойно произнёс Фёдоров. – А от них больше вреда, чем пользы. Жаль, что он так быстро ушёл, и я не успел дать ему совет – избегать единоборства с более сильным противником.

Жестом пригласив присутствующих занять места, Владимир опустился в кресло.

– Карл будет не один, – сообщил Конрад, – на такие задания идут, по крайней мере, трое. А вас шестеро…

– Пятеро, – произнёс русский, – Игорю туда нельзя. Он – легентем церебрум 22 22 Легентем церебрум (лат. legentem cerebrum – читающий мозг) – маг, умеющий считывать мысли. и не вынесет мыслей боя.

Виттельсбах ахнул:

– Это же редчайший дар, – пробормотал он ошеломлённо, – последний из полноценных легентемов…

– Да-да…

Фёдоров кивнул.

– Последний был рождён пять веков тому назад.

Смутившийся от всеобщего внимания Чижов залился краской и убежал в угол.

– Вот почему Игорь поверил мне, – задумчиво произнёс чародей, – он прочёл мои мысли.

– Не совсем так, – признался тот. – Если нет зрительного контакта, я вижу нечётко, но улавливаю общий фон.

– Итак, нас пятеро, – вернул собеседников к проблеме Лёвенштайн, – более чем один на один. Ты, Конрад, как я понимаю, умываешь руки?

Маг покачал головой.

– Я не могу принять участие в операции по той же причине, по которой отказался от вашего предложения стать агентом филиев в стане врага. У меня есть определённые понятия о чести, и я не преступлю границ.

Фёдоров хотел что-то сказать, но иллюминас остановил его взглядом.

– Если бы ты знал, сынок, как ошибаешься, – грустно произнёс он. – Когда-нибудь ты поймёшь, что я был прав.

Виттельсбах упрямо покачал головой, и Лёвенштайн, вздохнув, вернулся к предыдущей теме.

– Когда произойдёт нападение?

– В полночь.

– Что ж, думаю, нам пора…

Но в эту секунду воздух в центре помещения неожиданно загустел, и в комнату вступил окровавленный светлый.

– Иллюминас, – задыхаясь, сказал он, – сервиноктисами атакован Ландау 23 23 Ландау (Landau-in-der-Pfalz) – город в Германии, земля Рейнланд-Пфальц. , там гибнут и люди, и маги. Те, кто услышал зов, уже бьются, но нас слишком мало.

Волшебники вскочили.

– Конечно, мы идём, – поспешно сказал Лёвенштайн и обернулся к чародею.

– Прости, Конрад, но сначала нам придётся разобраться с этим.

Филии субвертировали, в замке остались только Чижов и Виттельсбах. Последний нервничал, чувствуя, как стрелки его внутренних часов неумолимо приближаются к полуночи. Игорь сочувственно смотрел на мага, не решаясь открыть рот, но, наконец, осмелился произнести:

– Герр Виттельсбах, видимо, в Кобленц придётся отправиться вам.

– Да, – резко ответил тот, – у меня не осталось выбора. Мотус ! 24 24 Мотус (лат. motus) – перемещение. Заклинание для субвертации.

И на глазах юноши, привыкшего к завихрениям субвертатов, исчез без звуков и визуальных эффектов. Молодой волшебник, изумлённый проявлением такой силы, прирос к месту и некоторое время стоял неподвижно, ошеломлённо покачивая головой.

А в Ландау была бойня. Захваченные врасплох и выгнанные из домов горожане – маги и люди метались от укрытия к укрытию. Под удар попали как тёмные, так и светлые, но если сервиноктисы, не задумываясь о других, субвертировали кто куда, то филиям пришлось гораздо хуже, они не имели права отступить. Ошеломлённые внезапной атакой волшебники не могли сосредоточиться и гибли один за другим.

Эпицентр магического сражения находился в районе Ратхаусплац, заклинания рикошетили от стен зданий, иногда поражая вовсе не тех, в кого летели. Волны магии накатывали и со стороны улицы Максимилиан, куда последователи «Серви ноктис» погнали часть избиваемых.

Оказавшись на месте, иллюминас сразу же оценил обстановку и отправил «вокаре», призывающее соратников переместиться в определённую точку. Это подействовало, филии стали стекаться туда, где их ждал Лёвенштайн. Оставшиеся в живых люди, не обременённые магическим даром, со страхом наблюдали из своих убежищ, как на Ратушной площади в странных вспышках один за другим появляются неизвестные. Те делали непонятные пассы руками, после чего нападавшие либо замирали, либо падали замертво.