ZIMA - Москворечник, или Роман с олигархом

– Душенька, не стоит завидовать, лучше поздравь меня. Барон оказался таким шикарным мужчиной, причем во всех смыслах этого слова, – многозначительно добавила подруга.

– Поздравляю.

– Да что с тобой?

– Все нормально, просто устала.

Но подруга не поверила и не успокоилась, пока не выведала все до мельчайших подробностей. А в конце моего рассказа философски заметила:

– Он, конечно, козел. Но может не стоит так драматизировать, а лучше подумать над его предложением?

– Инна!

Заметив волну негодования, готовую обрушиться на нее, подруга поспешила смягчить разговор:

– Я понимаю, тебя гложет обида. Он повел себя непростительно грубо, оскорбил и унизил. Но таково подавляющее большинство мужчин.

– И что ты предлагаешь, смириться с этим?

– Нет, извлечь из всей этой истории выгоду. Я же вижу, что ты еле сводишь концы с концами. А у этого человека полно денег.

– Даже если не принимать во внимание моральную сторону вопроса, о которой я не буду с тобой спорить, – действительно, пустая затея, наши взгляды по этому поводу расходились, как южный и северный полюса, – остается физическая. Как ты себе это представляешь? Он звонит, я выезжаю, мы занимаемся сексом, я уезжаю.

Подруга озадачено поглядывала на мою кислую физиономию, явно о чем-то размышляя. После недолгого молчания она вздохнула и неожиданно произнесла:

– И ничего плохого в этом нет…

Я отвернулась и уставилась в окно. Сейчас, когда злость отступила, я вспомнила его лицо. И вновь по спине пробежала сладкая дрожь. Признаться честно, я готова была отдать многое, лишь бы оказаться рядом с ним. Его бархатный взгляд, как маленькая пилюля счастья, проглотив которую, забываешься волнительными видениями. Но все так сложно… Возможно, дело было в том, что я была не готова к межчеловеческим рыночным отношениям, а возможно, просто еще не знала себе цену.

Тем временем Инна заварила чай и поставила на стол коробку конфет:

– Если не готова принять его предложение, значит, забудь о Железном человеке. – Видимо, уловив промелькнувшее на моем лице отчаяние, подруга понимающе кивнула: – Знаю, он произвел на тебя впечатление, он вообще на всех производит впечатление. Повезет той девушке, которая сможет его захомутать, – мечтательно закончила она.

Если бы можно было убить взглядом, то Инна была бы уже мертва.

– Спасибо, ты знаешь, как улучшить настроение.

– Душенька, ты просто не понимаешь, какой он классный.

Но Инна ошибалась, я прекрасно осознавала его привлекательность, положение, власть. Накануне я прошерстила Инет и теперь обладала исчерпывающей информацией о господине Орлове. Также я прекрасно осознавала, что роман с этим человекам стал бы одним из самых ярких событий в моей жизни.

– Ты бы облетела с ним весь мир. Да что там, мир был бы у твоих ног… – Но тут подруга запнулась: – Постой, он вернул тебе туфлю?

– Нет, и я больше не собираюсь просить его об этом.

Казалось, подругу хватит удар. Она побледнела, прижала руки к груди и дрожащими губами произнесла:

– Поверить не могу, мои малышки, мои Лабутены. Нет, я даже слышать ничего не хочу! Верни туфлю во что бы то ни стало!

После этих слов ее метания достигли апогея. С побагровевшим от ярости лицом Инна носилась по комнате, обрушивая на мою голову страшные проклятия. Ее визгливый голос звучал точно тромбон, в который ради забавы дул дилетант. Хотелось заткнуть уши, но вместо этого я смиренно ожидала конца бури. Но время шло, а истерика не стихала. Наблюдая за конвульсиями подруги, я с удивлением обнаружила, что чувство вины постепенно отступало, на смену ему шло что-то другое, совершенно иного характера. Чем громче она кричала, чем больше гримасничала, тем отчетливее я начинала чувствовать ярость. Неужели какая-то обувка, пусть и дорогая, пусть даже от кутюр, является достаточным основанием, чтобы перечеркнуть дружбу?

– Успокойся! – крикнула я. – Хватит оскорблений и ругани. Я не намерена все это выслушивать. Скажи, сколько стоят эти туфли, я возмещу их стоимость до копейки.

Похоже, мои слова возымели действие. Немного притихнув, она раздраженно кинула:

– Сколько бы это ни стоило, тебе все равно не по карману. Если только ты не примешь его предложение.

– Не нужно комментариев, просто назови цифру. – Мой голос звучал почти угрожающе.

– Полторы тысячи евро. Устроит?

– Вполне. Как раз сделаешь себе липосакцию, – не удержалась я от сарказма, и, громко хлопнув дверью, скрылась на балконе.

По улицам носился ветер и обрушивался на редких прохожих. Словно голодный рассвирепевший зверь кидался на деревья, бился о кровли домов, качал неоновые вывески и вновь уносился прочь. Издалека доносилась известная песня «Queen». Шоу должно продолжаться, что бы ни происходило вокруг. Это я уже хорошо уяснила за два месяца, проведенных в столице. Похолодало. Пахло снегом. Вдохнув холодный воздух, я устремила глаза в небо. Кристально чистое, оно мерцало сотнями звезд. Говорят, перед любой катастрофой природа затихает, готовясь к неистовству. Даже если это маленькая катастрофа маленького человека.

Всю ночь меня мучили дурные сны. Сначала толпы моделей дефилировали в совершенно одинаковых туфлях. Присмотревшись, я поняла, что это Лабутены точь-в-точь как у подруги. Разумеется, тут же начали зреть коварные планы, как выкрасть одну туфлю и тем самым избежать долга. Но ноги моделей были такие верткие и бесконечно длинные, что сорвать с них туфлю было все равно, что пытаться пощекотать бегущего страуса. А рядом вместо Саввы сидел Макс и одобрительно кивал проходившим мимо девушкам. Директор все же почтил нас присутствием, но почему-то по случаю решил нарядиться в голубой хирургический костюм. С самым серьезным видом он звал моделей на липосакцию, и к своему ужасу я заметила, как от толпы отделилась Инна. Подруга смело шагнула навстречу Савве и, обернувшись, помахала мне рукой. Глядя на ее ярко-алые губы, я вместо слов предостережений принялась ругать ее за помаду. Мою помаду, которую она взяла без спроса.

Словом, полный бред. Проснулась я уставшая, разбитая и мечтала только об одном – провести этот день в кровати. Но вместо этого пришлось подняться, умыться, натянуть на себя первые попавшиеся вещи (вдруг все стало безразлично) и отправиться на работу. На улице мне стало немного лучше, и всю дорогу до метро я размышляла о вчерашнем. Столько впечатлений у меня не было за весь прошлый год. Сначала кастинг – само по себе событие, затем красная помада, встреча с Орловым, и, наконец, ссора с Инной. Даже не знаю, что было тяжелее всего. Переживания не отпускали, продолжая кружить водоворотом, и выстраивались в причудливые последовательности. Вдруг в голове мелькнула неожиданная мысль. Ухватившись, я начала распутывать ее, точно клубок ниток, пытаясь понять, что из нее можно соткать. И тут в голове словно кто-то включил свет. Ну, конечно! Как же я раньше об этом не догадалась!? Возмутительная худоба, модели, мужчины, секс, конкуренция, липосакция… Ассоциации складывались в единую радужную картинку. Похоже, революция все-таки будет! Всю дорогу до офиса идеи крутились и вертелись, как неугомонные пчелы и к тому моменту, как мы все дружно подходили к Белой площади, они выстроились во вполне законченное предложение. Бинго! Не теряя времени, я устремилась в кабинет к директору. Но секретарский взгляд заставил меня уточнить: