Евгения Морозова - Варварино счастье. Том III. Из завтра – во вчера…

Всевышний отозвался на просьбу Хадаса – родился крепкий и смугленький мальчик. Имя ему Хадас придумал заранее, и радовался как ребенок, когда Рав Мошиах открыл Тору, произвел какие-то расчеты и назвал отцу имя – Аллан. Боже мой! Ведь об этом имени и мечтал сам отец. Все складывалось так, как мечтал купец Хадас.

Малыш оказался источником огромной радости и счастья. Дочки в тот момент уже обзавелись семьями и жили отдельно от родителей. Остались Хадас и Яффа в своем доме с маленьким Алланчиком. О! Сколько любви и внимания доставалось одному ребенку в доме. Яффа и сама, казалось бы, уже мама троих взрослых дочерей, даже не подозревала, что так можно любить малыша, одного из четырех ее детей. Но эта любовь была какая-то особенная. Она как будто понимала, что хочет ей сказать сын, хотя он еще не произнес ничего вслух.

Когда Аллан стал подрастать, у них с мамой сформировались свои особые отношения. Это не были тайны матери и сына от папы. Скорее всего, это выглядело как их общая игра, в которой участвовали они двое: мать и сын. Аллан смотрел матери в глаза, но вслух ничего не произносил. Она понимала, что сын сейчас ей посылает мысленно слова, которые она должна понять. Яффа замирала, прислушиваясь к неведомым и неслышным вибрациям, идущим от Аллана. Через несколько секунд в ее ушах раздавался голос сына, и она понимала сказанное им. А сын в это время стоял неподвижно и смотрел матери в глаза. Потом они с юмором обсуждали, как они слушают и слышат друг друга. Это было необычно и смешно для них двоих. Отец об этом не знал, да он бы и не поверил их рассказам.

Детство Аллана пролетело так быстро, что Яффа не успела насладиться общением с сыночком. Он оказался на редкость деловым ребенком. Как понимала Яффа, в этом раннем взрослении сына принял участие Хадас.

Ее муж был не только красив, как мужчина, но и не обделен умом. Бог дал ему все, что необходимо в жизни мужчине. Хадас оказался не только хорошим мужем, но и хорошим отцом. Он понимал, что единственный наследник его торгового дела будет Аллан, его сын. Женщины не могут заниматься торговлей. Удел женщины – рожать детей и воспитывать их до совершеннолетия.

Мудростью своей отец делился с сыном уже тогда, когда мальчику было пять лет от роду. Он часто занимался своими взрослыми делами и проводил различные переговоры с покупателями, но не спускал с рук маленького Алланчика. Малыш настолько привык к этому, что мама носила его на руках на руках только тогда, когда он был совсем крошечным. По крайней мере, насколько он себя помнит, он знал, что самое уютное место в доме и вообще в жизни – это на руках у своего отца.

Поэтому все взрослые разговоры ребенок слышал и со временем начал понимать, для чего отец его держал в непосредственной близости. Конечно, когда Аллан подрос, само собой, он уже не сидел у папы на коленях, для него был предназначен стул с более высокими ножками, чтобы он мог чувствовать себя полноценным мужчиной, и быть на одном уровне со взрослыми людьми, находясь в процессе деловых переговоров известного купца Хадаса с покупателями его товаров.

А уж когда Аллану исполнилось тринадцать лет, и был праздник бармицва, подразумевающий зачисление Аллана в разряд взрослых мужчин, отец объяснил Аллану, что он больше не мальчик. В синагоге иудеи обычно имеют право начинать молитву, если собирается не менее десяти мужчин. Но если их девять, и входит в синагогу подросток старше 13 лет, то молитва уже может состояться, поскольку спрос с подростка уже как с мужчины, если он имеет право участвовать в сотворении молитвы вместе со взрослыми.

Аллан чувствовал себя совершенно по-разному в общении с мамой и с папой. Если с отцом у них были взрослые разговоры, где отец рассказывал некоторые ситуации и включал в их решение сына, то с мамой у них были безмолвные шуточки. Он мог сказать ей, молча глядя ей в глаза примерно такие слова:

– Мама, я пойду к папе, он просил меня сегодня ему помочь.

На что Яффа через минуту говорила сыну:

– Ну, раз просил, надо обязательно помочь. Иди, сынок!

Иногда мать с сыном могли дружно засмеяться. Никто не понял бы, почему среди всеобщей тишины они вдруг начинали смеяться. Они-то сами понимали, что Аллан

послал мысленно маме шутку, которую она услышала и они вместе расхохотались.

Кто бы поверил такому общению Яффы с Алланом?! Да, они никого и не посвящали в это. Это еще могло быть и опасно. Люди во все времена не любят, когда их мысли читаемы. Постепенно у них выработалась система посыла мыслей друг другу на расстоянии. Например, возвращается Аллан домой и отправляет маме сигнал, чтобы она вышла и встретила его. Чем бы ни занималась Яффа, она принимала сигнал и выходила навстречу сыну. У них уже выработался такой ритуал встречи. Аллан обнимал маму за плечи, а мать обнимала сына за талию и так они входили в дом. Обоим это доставляло огромное удовольствие. Поэтому их тайна не разглашалась, а способности совершенствовались.

Вот и сейчас… Яффа знала, что в месяце ава Алланчик прибудет домой. Она ждала его так сильно, и ее сердечко билось никак не спокойнее, чем у влюбленной в Аллана – Леи. Но любовь матери и невесты может быть одинаковой по силе, только вызывает разные эмоции.

Мать, если она умная, не будет ревновать сына к его жене. А Яффа считала себя женщиной умной и образованной, насколько это могло быть в двенадцатом веке нашей эры. Она даже могла читать и писать. Она хорошо знала письменный иврит. Ее научила мама. Спасибо маме, и пусть ей будет хорошо на небесах. Она рано умерла. А Яффа постоянно вспоминала о маме, посылала ей благодарность и благодарила Всевышнего за то, что у ее детей живая мать и есть умный и добрый отец.

Она уже чувствовала посылы в мозг от Алланчика, но его голос доносился еще очень тихо, поэтому в первый день месяца ава (августа) Яффа еще и не выглядывала на море и не шла в порт. В отличие от Леи. Это бедная девушка сходила с ума от нетерпения, в то время как Яффа спокойно занималась своими делами.

Следующий день для Леи оказался тоже грустным. Она провела его на крыше. Снова в подавленном настроении отправилась к себе в комнатку.

Зато Яффа уже чувствовала приближение судна. Сын ее также скучал по ней, как и она. Да, действительно, они редко расставались, а уж тем более на полгода – вообще впервые… Мать волновалась, сердце прямо птицей бы полетело на пирс, куда должен был прибыть парусник. Она уже успела приготовить любимую еду сыночка, украсить его комнату цветами …И вот его настойчивый голос звал мать, он говорил ей, что уже вот-вот сойдет на берег.

Третий день месяца ава принес Лее счастье. Она с восходом солнца уже была на крыше и неотрывно смотрела на море. Она смотрела на горизонт, глаза уставали и она боялась не заметить появляющуюся черную точку, которая будет постепенно вырастать в размерах и превратится в парусник… Любимый мой! Быстрее! Я заждалась тебя!… И девушка протирала глаза уголком тонкого белого платка, закрывающего ее голову от знойных солнечных лучей, и снова устремляла взгляд на горизонт…