Дарий Дюже - Драконьеры. Часть II. Путь в Бездну

– А ты не уйдёшь? – испуганно распахнулись её глаза.

– Нет. И даже не пошевелюсь, пока не проснёшься, – заверила я.

– Хорошо.

Девочка заснула мгновенно, похоже, крепко, к щекам постепенно возвращался естественный детский румянец, дыхание глубокое и ровное. Я же сидела над ней, поглядывая на руки, и пыталась понять, что сделала. Сила, отозвавшаяся на призыв, не относилась к Бездне. И в то же время не была целиком моей: я зачерпнула в источнике, которого не знала. И это беспокоило.

Тем временем Осколок поднимался всё выше, напоминая о проблемах насущных. Где мы? Мало того, что не было и следа от костра, исчез также причал, и деревенские огороды, которые были частично видны с места нашей стоянки. Куда всё подевалось? Или, скорее, куда забросило нас? Вокруг был только пустынный обрыв, бездна да лес. Кроме того, исчезли все пожитки. И что бы это значило? Ну ладно, без котелка, кружек и фляг обойдёмся, но что с нами будет без оружия – самострел исчез, остался только кинжал на поясе, который я не снимала на время сна.

Вокруг было тихо, раздавались лишь обычные для бездны и леса звуки, но вот один странный звук привлёк моё внимание: топот. Сначала я не поверила себе, но топот приближался, и это явно были не дикие животные: никто, кроме человека не умеет чеканить шаг.

Мы находились на излучине обрыва, и кто бы там ни шёл, должен был выскочить прямо на нас. На какой-то миг я заколебалась: может, стоит спрятаться? Но решила остаться на виду: драконьеры не признают военной дисциплины. И вообще, кажется, я знаю, куда нас занесло волею Бездны. Есть только один остров, где существует войско – это Твердь. Поэтому, когда из-за поворота появился отряд человек в тридцать, закованных в броню, я ничуть не удивилась, в отличие от них.

Командир оказался мужчиной средних лет с резким чертами лица, внимательными карими глазами. Сейчас он удивлённо и настороженно рассматривал нас.

– Кто вы такие? Откуда взялись? – спросил, подойдя поближе.

– Меня зовут Леля, мне нужно увидеть градоправителя Утера.

– Утер погиб. Примерно год назад. Городом правит другой человек.

– Погиб? – это было печальной новостью, – Как погиб?

– При нападении драконьеров. Я вынужден взять вас под стражу, до выяснения всех обстоятельств.

Я взглянула на воинов, что окружили нас, и улыбнулась:

– Хорошо, но ребёнок болен, нужны носилки.

До врат мы добрались безо всяких приключений. На первой заставе часовые подтвердили, что никто не покидал пределов наружной стены. Я лишь пожала плечами в ответ на взгляд командира: обратного и не утверждала.

Распорядившись отправить другой дозорный отряд на патрулирование обрыва, он взялся нас сопровождать. Осёдланные шипохвосты стояли наготове.

Ехали мимо зеленеющих всходами полей, изредка встречающиеся крестьяне шарахались в сторону от верхового отряда, движущегося быстрой рысью. Если бы я не воспротивилась, командир пустил шипохвостов галопом.

День угасал, последние лучи Осколка подползли к самому краю зубцов городской стены, а она была ещё довольно далеко. В ночной бурой мгле достигли городских врат, и нас беспрекословно пропустили внутрь. Видимо, гонец уже сообщил градоправителю новость о странных гостях.

Проехав по пустым и гулким, по ночному времени, улицам, мимо освещённых окон домов и харчевен, оказались у дома градоправителя. К этому времени я изрядно устала, и с завистью поглядывала в освещённые окна – мне ещё долго не видать отдыха.

Нас провели в небольшую комнату без окон с двумя узкими кроватями и оставив лампадку, доверху наполненную жиром твари-из-бездны, заперли.

Уложив Вешу, так ни разу и не проснувшуюся за всё это время, я присела рядом. Ужасно хотелось лечь спать, махнув на всё рукой, к тому же болели мышцы, отвыкшие от долгой верховой езды. И в какой-то момент, я всё же задремала сидя, подперев подбородок кулаком, и вздрогнула от деликатного покашливания.

В свете двух больших лампад передо мной стояли несколько человек: двое мужчин и пожилая женщина.

– Вы Леля, спутница Велара? – спросил мужчина, стоявший чуть впереди. Я не могла рассмотреть его лица, ослеплял свет лампад.

– Да, – ответила, заслоняясь рукой, – это я.

– Уберите свет, – приказал он, – пойдёмте Леля, надо поговорить. С вашей спутницей пока побудет знахарка.

– Мы можем поговорить тут, – предложила я. Совсем не хотелось оставлять ребёнка, я ведь обещала.

– Не переживайте, у Илы золотые руки. Она лучший лекарь на всей Тверди.

– Но не вешьти, – сказала я, пристально вглядевшись в округлое добродушное лицо женщины. Не почувствовала в ней Силы. – Я права?

– Да, ученица вешьти, права, – мягко усмехнувшись, ответила знахарка, на удивление молодым, мелодичным голосом. – Я знаю, как пользоваться травами, кореньями и плодами, но не Силой, которой исцеляют вешьти. Но на острове сейчас нет ни одной из них.

– Как нет? – это сообщение стряхнуло последнюю сонливость, – Как это нет? Так не бывает.

Ила пожала круглыми плечами и кивнула на заворочавшуюся под одеялом девочку:

– Если вы сейчас не уйдёте, то разбудите её.

Я заколебалась, глядя на ребёнка: всё равно не хотелось уходить, но мы действительно можем её разбудить.

– Иди, – ободряюще улыбнулась Ила, мягко пожав руку, – она будет спать до утра, ты успеешь вернуться.

И я поверила ей. Может, она и не вешьти, но прикосновение руки сказало многое: Ила действительно целительница и, кроме того, любит людей и заботится о них, а её сердце живёт милосердием. Кивнув, я встала. Мужчины, не вмешивавшиеся в разговор, направились к выходу.

Я молчала, пока мы шли, обдумывая поразительную новость: на этом острове нет вешьти! На всех островах, даже если там была всего одна захудалая деревенька, появлялась вешьти. Да, люди далеко не всегда знали, откуда она, собственно, пришла. Ну, кроме такого случая, как у меня: когда ребёнка отдают в обучение, обнаружив у него эту способность – исцелять. Вешьти были не только целителями, они поддерживали и утешали человека, попавшего в беду, потерявшего близких. Они были, ну… словно духовным стержнем, что не давал человеку сломаться в трудную минуту. Так почему же тут, на большом острове, где живёт так много людей, их нет? Куда делись? Этот вопрос я задала вслух.

– Никто не знает, – ответил тот из мужчин, что говорил со мной прежде. – Мы пришли, проходите.

Открыв дверь, посторонился, пропуская меня вперёд, в ярко освещённую лампадами комнату. Они были установлены высоко над головой, и равномерно освещая комнату, не ослепляя глаза. Обстановку комнаты составляло высокое резное кресло, стоявшее на возвышении, деревянные лавки, тянущиеся вдоль стен, и явно неуместный здесь, небольшой круглый столик, заставленный блюдами и кувшинчиками.