Дарий Дюже - Драконьеры. Часть II. Путь в Бездну

В отличие от драконьеров, из-за крена драгала повисших на ограждение борта, я цеплялся за страховочный канат, что был закреплён на мачте. И мне не стоило особых усилий добраться до узла, что стягивал второй парус. Наверно, в тот момент, когда я развязывал узел, дракон добрался до последнего каната. Драгал рывком выровнялся, один из драконьеров сорвался вниз, второй продолжал упорно цепляться за перила, и судно прыгнуло вверх, оставляя далеко внизу разъярённую толпу драконьеров. Свободен! Осталось разобраться с этим драконьером…

Но всё оказалось далеко не так просто: драгал винной пробкой летел вверх, подгоняемый горячими потоками. В какой-то момент, мне показалось, что лопнула пелена: такой же защитный купол, как был над кладбищем драконов, только этот над островом драконьеров. И меня, и драконьера сбила с ног неожиданная, невидимая тяжесть, прижала к палубе. Ему ещё повезло, что успел забраться на борт, иначе его бы просто снесло как пушинку. И, похоже, драконьеру сейчас приходилось так же несладко, как мне. Он попытался встать и тут же снова упал, да так и остался лежать, тяжело дыша и глядя на меня. Странно… Судя по пульсирующей радужке глаз, это такой же драконьер, как Ярс – выбраковка.

Драгал поднимался, мне удалось перевернуться на спину – так было чуть легче дышать, и теперь видел натянутые, едва не лопающиеся от напряжения паруса. Когда же закончится подъём?

– Скоро, – прозвучал в голове драконий голос, – будь готов действовать. Тебе придётся самому разобраться с драконьером – судно слишком хрупкое, что бы я рискнул вмешаться. Потом надо будет найти пару подходящих канатов – я отбуксирую драгал в безопасное место, тут вскоре будут все драконьеры, что были на острове. И лучше быть подальше в этот момент.

– Разве есть в мире место, где можно чувствовать себя в безопасности, место, куда не дотянется Бездна?

– Она не всемогуща, Лунь. Это ощущение ложно – да, она обладает огромной мощью, но небезграничной. Кроме того… она играет по правилам, и не переступает границ, которые очертила сама.

– Почему?

– Потому. Всемогущество всегда слишком близко к безумию. И она это прекрасно понимает. И очень хочет жить. Запомни – она очень хочет жить. Это основной мотив её действий.

– Да кто ж ей мешает то?! – возмущённо подумал я.

– В какой-то степени вы – люди, в какой-то степени мы – драконы.

– Это чем ещё?

– Вы – тем, что в потенциале можете её уничтожить. Мы – тем, что можем, опять-таки в потенциале, её обуздать, вернуть в изначальное состояние неразумной стихии. А ей этого совсем не хочется. Она только начала осознавать себя…

Беседа с драконом отвлекла, и я не сразу обратил внимание на уменьшение давления, что сразу заметил драконьер. Моё внимание на это обратил дракон, со смешком заметив, что драконьеры – твари упорные. Глянув на противника, с трудом ползущего ко мне, не мог не согласиться с драконом. Бросив последний взгляд вверх – там уже смутно угадывались облака, я перевернулся на живот – как драконьер умудрялся двигаться при таком давлении?! Но если хочу жить, придётся двигаться – хотя бы отползти подальше. Ощущение было такое, будто я пытаюсь ползти навьюченный десятком мешков с камнями. Мне нужно оружие… хоть какое.

Вскоре мы смогли встать на четвереньки, а потом и подняться на ноги. Положение не изменилось ни на йоту – чем ближе старался подобраться драконьер, тем подальше стремился быть я. Было видно, как ему трудно двигаться – первые усилия дались слишком дорого, и я подумал, что могу попробовать вымотать его, палуба давала достаточно места для этого.

В какой-то миг драгал завершил бесконечный подъём – вынырнув на поверхность Бездны, задрав нос и надсадно скрипя блоками. Исчезла тяжесть, мешающая дышать и двигаться, осталась только усталость, но это было вполне терпимо. Мне наконец подвернулась под руку какая-то деревяшка, довольно толстая и длинная, с острыми щепами на конце. Не бог весть что, особенно против меча, но хоть что-то. Я продолжал скакать по палубе молодым шипохвостом, и драконьеру всё труднее было выдерживать такой темп.

Надо сказать, что за всё время подъёма мы не обменялись ни словом, тем более был удивлён, услышав его голос:

– Что ты бегаешь, как трус?! Повернись и сразись со мной!

– Ага, – пропыхтел я, перескакивая через очередную бухту канатов, – тебе дубину, мне – меч. Тогда и сразимся.

– Девушка… и тварь.

Я остановился. Драконьер стоял возле двери каюты, меч он держал опущенным, но это ничего не значило. Странные пульсирующие зрачки в упор смотрели в глаза.

– Они твои друзья, не так ли?

Эти слова заставили перехватить дубину двумя руками: он прав – они мои друзья.

– Я пойду к ним, а ты можешь бегать дальше…

Я понимал, что это провокация, но у меня не было выбора, и когда драконьер начал разворачиваться к двери, бросился к нему.

Когда он успел приготовить эту ловушку, не знаю. После подъёма на поверхность, палуба была замусорена развернувшимися бухтами канатов, вёдрами, какими-то тюками и предметами, назначения которых я вообще не знал. Среди неразберихи трудно было заметить верёвочную петлю, конец которой лежал у ног драконьера. Тем более её не мог заметить разъярённый юнец. Додумывал я эту мысль, лёжа на палубе: падение ошеломило, и теперь я с трудом соображал, что делать дальше.

– Какая досада… – насмешливо произнёс драконьер, – нет, лежать! – я попытался встать, но рывок верёвки, стянутой петлёй на щиколотке, заставил вновь растянуться во весь рост.

Драконьер неторопливо приближался, наматывая верёвку на кулак, я посмотрел на дубину – во время падения она отлетела довольно далеко…

– Дракон! – нет ответа, – Дракон! – вовсе не улыбалось вновь отправиться на остров драконьеров, но почему же он не отзывается? – Дракон, ты можешь что-нибудь сделать?!

– Нет, я же говорил тебе. Могу только отправить эту посудину в бездну. Справляйся сам.

Ага. Справляйся сам. Здорово.

– Ну что, отбегался, красавчик? Верёвку не трогай, если жить ещё хочешь, – я попытался снять петлю, но он так дёрнул верёвку, что чуть не оторвал ногу. – Вставай, – остриё меча заплясало перед глазами, гипнотизируя, – вставай и марш в трюм. Посидишь в клетке, как твой пёс…

Это были его последние слова, затем в глазах отразилось крайнее изумление, и драконьер стал оседать на пол, пока не опрокинулся навзничь. За его спиной стояла Светана, с дубиной, очень похожей на потерянную мной. Девушка плакала, поминутно шмыгая разбитым носом. Впрочем, нет, не разбитым. Присмотревшись, я догадался, что кровь, скорее всего, потекла из лопнувшего от напряжения сосудика. Не знаю, где она была во время подъёма из глубины, но выбраться на палубу ей стоило огромных усилий.