Ольга Райс - Каждому дан шанс. Философский экшн

– Ладно, забудь, это не важно. Думаю, нам лучше убраться отсюда поскорее. – Давид поднялся с асфальта, подал руку Ярославе и притянул её к себе.

– Хочешь, я отвезу тебя в нашу клинику? – предложил Давид.

Ярослава пожала плечами, а потом кивнула в знак согласия. Давид подвёл девушку к своей машине. Ярослава обернулась.

– А как же я оставлю здесь свою машину?

– Мой мастер её отгонит на станцию.

– Хорошо, – согласилась Ярослава и забралась в «Хаммер». Давид запрыгнул на водительское место, повернул ключ в замке зажигания, надавил на педаль газа. «Хаммер» шумно, с рыком тронулся с места и стремительно понёсся по Приморскому шоссе.

– Я не понимаю, что происходит, и я очень боюсь, – жалобно сказала Ярослава, повернувшись к Давиду в полупрофиль.

– Как говорит мой брат, судьба, она как хищник, почувствовав, что человек боится, обязательно будет нападать. Усмиришь страх – одержишь победу.

– Если бы и в действительности всё было бы так просто, – усмехнулась девушка и стала вглядываться куда-то вдаль.

«Хаммер» чуть притормозил перед очередным поворотом, сразу за которым показалось белое здание, с одной единственной неоновой надписью: «Клиника Гроссманов».

– Мы прибыли, – сообщил Давид и свернул на стоянку для автомобилей.

«Хаммер» остановился прямо перед окнами маленького флигелька, в которых поблёскивали бледно-жёлтые огоньки свечей.

– Что там? – спросила Ярослава, не отрывая взгляд от окна, в котором она вдруг отчётливо увидела лик Божьей Матери на большой иконе.

– Это наш храм. Мы недавно его открыли. Мы, врачи, лишь инструмент, но всё во власти Творца. Человек, который однажды столкнулся со смертью лицом к лицу, вдруг начинает особенно верить в могущество и величие Бога. Прямыми или извилистыми путями, но все мы идём к Богу. В минуты опасности призываем Его, как можем. Одни из нас идут в церковь, ставят свечу, чтобы умилостивить свою судьбу, пытаясь отсрочить смерть; другие ищут Его внутри себя; третьи обращаются к Святым на иконах, чтобы они помолились о нём. Человек терзаем страхами, когда он живёт без Бога.

Ярослава перевела свой взгляд на Давида, глаза её говорили о чём-то очень красноречиво, но с губ не сорвалось ни единого слова.

– Пойдём, – сказал Давид и первым вышел на улицу, под проливной дождь.

Ярослава вышла из машины и побежала вслед за Давидом. В приёмном покое Давида и Ярославу встретила медсестра – невысокая женщина лет сорока – испанка или итальянка, если судить по тёплому, сочному, желтовато-смуглому оттенку кожи и дивным чёрным глазам и волосам.

– Марина, привет, – обратился Давид к медсестре. – Где мой дед?.. – Давид запнулся и тут же поправился: – Где Соломон Моисеевич?

– Он только что закончил операцию.

– Марина, вот эту девушку нужно оформить и сразу сделать ей ЭКГ и МРТ, – попросил Давид, указывая на Ярославу.

– Хорошо, – с готовностью ответила медсестра. – Следуйте, пожалуйста, за мной, – обратилась она к новой пациентке.

После оформления документов, медсестра проводила Ярославу в смотровую палату.

– Пожалуйста, раздевайтесь до пояса и ложитесь на кушетку, рядом с электрокардиографом, – сказала Марина и раздвинула ширму.

Медсестра включила аппарат в сеть. Ярослава стянула с себя мокрый плащ, положила его на стул, затем расстегнула блузку, обнажая грудь.

– Ох, что это у вас?! – эмоционально воскликнула медсестра.

На груди у Ярославы расходились в разные стороны множественные сине-красные, выпуклые полоски, которые, если присмотреться внимательнее, образовывали рисунок, похожий на лабиринт или какое-то экзотическое дерево с причудливо переплетающимися между собой ветвями. Ярослава опустила голову так, что подбородок практически коснулся груди и тоже вскрикнула:

– Я не знаю!

С тревогой в глазах, из-за ширмы появились Давид и Соломон Моисеевич Гроссман – хозяин клиники, обладатель интеллигентной внешности, стройной, подтянутой фигуры, приятного, открытого лица, которое, к сожалению, не пощадил возраст, наложив сонм морщин, на смуглую кожу. Самые глубокие морщинки обрамляли медово-горчичные глаза, поэтому можно было сделать вывод о том, что этот человек часто улыбался в своей жизни, что могло говорить о его весёлом нраве и добродушном характере.

– Давид, мне уже всё рассказал, – сказал Соломон Моисеевич и подошёл ближе к Ярославе. – Через вас прошёл мощнейший электрический разряд и то, что вы сейчас с нами – это уже невероятно. Давайте посмотрим. – Соломон Моисеевич пропальпировал кожу на груди у Ярославы. От прикосновений доктора сине-красные полоски на груди у Ярославы исчезали, но через пару секунд снова проявлялись на том же самом месте.

– Признаюсь честно, я впервые в своей практике встречаюсь с подобным явлением, – сказал Соломон Моисеевич и нахмурил брови так, что они превратились в единую, широкую дугу и выдали его тщательно скрываемое беспокойство. – Марина, делайте пока пациентке ЭКГ. Я осмотрю своего внука, – сказал Соломон Моисеевич, записал что-то в свой блокнот и обернулся к Давиду.

Давид тоже разделся до пояса, частично обнажив своё безупречное тело. Соломон Моисеевич внимательно осмотрел яркие, выпуклые шрамы на плече у внука. Ярослава лежала на кушетке, вся опутанная проводами электрокардиографа, и наблюдала за действиями Соломона Моисеевича и Давида.

– Мы вас сейчас полностью обследуем, чтобы исключить все мои опасения, – заключил Соломон Моисеевич, а сердце в его груди дрогнуло.

Соломон Моисеевич пожелал бы принять все удары судьбы на себя, только бы защитить своих близких, только бы оградить их от беды. В жизни этого человека произошла большая трагедия – он похоронил своего единственного сына, и утешение смог найти только в своих внуках – в Давиде и Шмуэле. Несмотря на то, что внуки были уже взрослыми, вполне состоятельными и самостоятельными людьми, Соломон Моисеевич никак не мог унять своей чрезмерной отеческой заботы.

Спустя несколько часов…

– Ну, вот и всё, сказала Марина, провожая Ярославу в палату. – Сейчас вы сможете отдохнуть, а я покажу результаты обследования доктору. Не переживайте, всё будет хорошо или не будет, я шучу, – гоготнула Марина, усадила Ярославу на стул, приготовила шприц, набрала лекарство и сделала своей пациентке внутривенную инъекцию.

– Отдыхайте, – повторила медсестра, и активно виляя бедрами, вышла из палаты.

Оставшись в палате одна, Ярослава осмотрелась, подошла к идеально застеленной кровати и прилегла на неё. Ничего не выражающим, потухшим взглядом Слава уставилась на белый ровный потолок, а потом посмотрела в окно. На улице по-прежнему бушевала непогода. Дождь лил непроглядной стеной. Ветер усилился многократно и впал в настоящий гнев: душераздирающе гудел в трубах, рвал провода, ломал ветки на деревьях, поднимал в воздух не слишком тяжёлые предметы, швырял их в разные стороны. Ярослава поёжилась и укрылась тёплым одеялом. С мыслью, что остаток ночи ей придётся провести в больничной палате, она с трудом, но смирилась. Заснуть, несмотря на введённое лекарство, не получалось. Девушка заглянула в прикроватную тумбочку и обнаружила там книги духовной тематики. Ярослава выбрала одну из них, наугад открыла её и начала читать: