Владимир Воинов - Рассказы

«Лёня!»-вырвалось у него.

– Леонид Владимирович, – подправили из трубки.

Из памяти всплыло: «Лёня! АРМЕЙСКИЙ ДРУЖОК!»

«Как с Вами связаться?»-спросил голос: «Ваш телефон? Можно звонить до 23-х? Время московское».

Два раза уточнял цифры. Не спешил.

На прощание москвич попытался пошутить: «Передавайте привет Одессе – маме!».

Ощущение нереальности. Потянуло курить. Руки нервно мяли сигарету.

Он вышел на балкон.

Вспомнилось.

Москва. Олимпиада.

Маленькая воинская часть в р-не шоссе Энтузиастов, три роты всего.

Девяносто процентов солдат азиаты с аулов и гор.

РУССКОГОВОРЯЩИХ – единицы.

СЮРР!!! На человек триста – пять одесситов, пять киевлян, не больше десятка белорусов.

Дедовщина…командиры потакают чеченцам, те держат в страхе всех, как в зоне…сюрр…московский стройбат- что может быть страшнее. И среди этого-ОН…Лёня…Лёня Макаревич.

Он отличался от всех…сразу.

Его не трогали. Офицеры, сержанты, «деды» с крика переходили на спокойный тон, когда встречались с его взглядом.

Не высокого роста, кряжист, покатые плечи боксера. Фигура как у Высоцкого и лицо…лицо спокойное, с прищуром.

Взгляд серых глаз, полуулыбка и голос…голос человека, считающего правом говорить первым…

Он сдружились с ним. Почему для общения он выбрал его?.Разница в возрасте была небольшая, в его пользу, но всё остальное – разрыв.

Он был молчалив, немногословный. С ним тянуло на откровения. Он слушал, о себе говорил мало, но то, что было рассказано им не умещалось ни в какие рамки советской действительности.

Сын подпольного цеховика, крупного, дерзкого, раздавленного советской властью(отец умер от сердечного приступа в следственном изоляторе). Родившийся в достатке и в какой- то момент вдруг оставшийся без средств к существованию(власть подчистила все «кубышки» отца…даже с металлоискателем приезжали) он вынужден был, чтобы прокормить себя, мать и сестру бросить школу(курс девятого и десятого класса он проходил уже в вечерней школе при нашей части) пойти грузчиком на разгрузку вагонов.

После того, как эта история чуть позабылась, друзья отца пристроили его к самому крутому фарцовщику в Белоруссии, адъютантом знаменитого подпольного миллионера Зелинского, друга Крымова Андрея Валентиновича(фильм «Асса» кто-то уж помнит).

В армию Лёня пошел, чтобы уйти от следствия, потеряться.

И ещё…он умел драться. Если кто- то из «зверья» начинал задирать славян, он выходил и предлагал: «Не трогайте, лучше со мной…давай один на один со мной…ты мужик? Ну?». И выходил победителем.

Воспоминания эти прервал звонок, зуммер громче чем обычно, междугородний.

«ЗДРАВСТВУЙ! ВОЛОДЯ?..ТЫ УЗНАЕШЬ ГОЛОС?..ну привет! Как ты там, дружище? Ты знаешь, ты последний в моём списке, в старом блокноте, я хочу закрыть его…ты последний…у тебя там найдется сотка долларов на билет до Москвы? Бросай всё и приезжай. Я тебя встречу, попьем водочки…может я тебе немного и по жизни ПОМОГУ!»

– А кто ты там сейчас, Лёня?

– Да так, как у Маяковского…стих помнишь, про банки-заводы-пароходы?

– Помню, ну да…и много их?

– Много…да ты приезжай! Сам – то чем занимаешься? Цеховик? И сколько у тебя рабочих?

– Двенадцать!

– Много!

– А у тебя?

– Да не знаю…тысяч сорок-пятьдесят.

– Понятно, а когда ехать- то?

– Да хоть завтра, на самолет, сколько там полёта: часа два! Ну давай, не тяни. О,кей?

– О,кей.

Сборы заняли два дня. Пришлось ехать на «седьмой километр»(он ненавидел такие поездки). Покупать джинсы, обувь, пахнущую Турцией куртку, подарки(сало, коньяк, теплые, вязанные носочки).

С билетом проблем не было.

В небольшую сумку бережно были уложены фотографии его работ и журнал «Лучшие интерьеры в мире» со статьей об одесском ресторане(интерьеры делались у него и фамилия была в списке исполнителей).

Последние сутки он не спал совсем. Его пробивал мандраж, сказывалось перевозбуждение.

Он давно не летал самолётом, последний раз ещё при союзе.

Его поразила убогость аэропорта и презентабельный вид пассажиров, треск сотовых телефонов, парфюм, лакированные до зеркала туфли мужчин.

Полет действительно был два часа с «копейками».

Запомнилась красота прибрежной линии море на закате.

Посадка была уже в темноте.

Освещенный огнями огромный Внуково. Сотня самолетов, сотни людей. «Муравейник».

Проходя таможню он вздрогнул, по ретранслятору два раза объявили его фамилию и место на выходе, где ждут.

Он не узнал его только секунду.

Лёня явно пополнел, а в остальном – черты лица, улыбка, взгляд…узнал.

Они обнялись. Неловкой паузы не было.

Напротив центрального выхода их ждала большая черная машина. Таких он в Одессе не встречал.

«Это какой-то спецмерседес?»-пошутил он.

– Да как тебе сказать…ты на номера посмотри!

Он был далек от этих понтов, поэтому промолчал.

Водитель, пожилой спокойный дядька, мягко вырулил на трассу.

«Я его из «девятки «вытащил, он Горбачёва возил. Профи!»-заметив его интерес, заметил Лёня, – Какую музыку будем слушать? Наутилус пойдет? Я тебя сейчас в свою гостиницу отвезу, вещички бросишь и поедем водочки попьем в какой нибудь украинский ресторанчик. Николай Степанович, будьте добры, позвоните в «Глечик», на двоих».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.