Владимир Данилушкин - Покурить оленя в Гарманде. Ироническая проза

☻А лето нового тысячелетия задержалось на сорок дней, в результате комары разных сроков рождения появились все вместе скопом и напали на человеческий материал разом, и так до самого Ильина дня. Потом настала пора микроскопическим москитам, производящим наибольшие разрушения на коже. Появились также многочисленные жучки-усачи, я их еще называю древоточцами. Знатоки моментально разнесли слух о том, что усачей завезли китайцы вместе со своими товарами, как и чесотку с пуховиками, которые уже почти вышли из моды. Один биолог по телевизору растолковал, что вроде бы это изобилие насекомых – из-за пожаров в окрестных лесах, хотя пожаров было меньше, чем в прошлые годы.

Однажды из-за удара молнии загорелась электрическая подстанция, и город несколько часов просидел без света. Жучки садились на людей, и некоторые нервные северянки пугались, как бы те не погрызли им волосы. Другие же ассоциировали власогрызов с электронными жучками-микрофончиками. Теперь понятно, откуда ноги, а точнее, усы растут у этой метафоры. Может быть, представители иных галактик решили подслушать решительно все, что происходит в этом таинственном городе Магадане. А может, эти сами с усами – родня самому Усаме, который пахнет бен (некоторые пишут бин) Ладаном?

В списке дел в графе «летнее тепло» природа ставит галочку: Y или такую: V. И она летит себе наискосок в дымке от далекого лесного пожара. Галка – мигалка. А у кузнечика на крыльце дачи лапы палевого цвета. На Севере так мало жизни, что радуешься любому её проявлению. Только комаров не бывает мало. Но втайне сознаешь, что нравится их терпеть, упорствовать, чтобы потом путем тупого бдения и потерь красных кровяных телец встретить час победы, упиться ею, летать полдня и отравиться до смертного стона.

Перед началом учебного года нового тысячелетия на площади расставили торговые палатки с книгами. Какие-то теплые дни, с чего бы это? Молодая мама держит свою крошку в синем комбинезончике на ладошке, животиком вниз. А сама с интересом пролистывает другой рукой какую-то книжку, возможно, еще не успела окончить школьный курс? Или уже студентка?

☻ Осень. Выходишь из машины на заправке – зябко плечам. Женщина прогуливает свой зонтик. Сумочка на длинном ремешке – как желтая собачка. Наш техногенный мир: клубок магнитофонной микропленки шевелится ветром, зацепившись за колючую проволоку. Как паутинка «на праздной борозде» в стихотворении любимого поэта.

☻ Весна лучше. Обещает красиво, хотя обманет, это уж точно. Легко сдвинуться по фазе, когда гуляет наледь – особая стихия, заставляющая вспомнить такое достижение технической мысли, как жидкие кристаллы. Не по сути, а по поэтическому созвучию. А также классику – «Ледяной дом». Им становится домик у самого ручья, из которого ползет и ползет лед зимой, проникая ледяными щупальцами в любую щель и заполняя, в конце концов, заброшенное строение до крыши. Как паучка янтарной смолой, может заключить в себя обманутого теплом почти такого же, на миллион лет моложе, паучка – вот тебе и брошка на шубу Деда Мороза. Лед тает, как слезинка, сверкает на солнце. Или же, чаще всего, сублимируется, испаряется, не тая, всю весну и лето, вплоть до новой наледи.

☻ Сильно они разгулялись в студеную зиму нового века. На Уптаре, где люди самостроем дома поставили у самого течения реки, заползли в дома и заполнили до самой крыши, пришлось эвакуировать население. Оказывается, наледь тоже можно развернуть. Если три мешка шлака намешать с солью и высыпать дорожкой, по льду, выдавливаемая из ручья вода проточит новое русло, не будет наползать на дорогу, грозя ее разрушить. Это рецепт Тимофеича. Что-то помешало им воспользоваться. Да, осенью почистили русло, насыпали дамбу. Порядок. В самом центре Магадана проще: там теплые сбросы от электростанции в Магаданку, вода не промерзает до дна, и никаких наледей.

А в центре области в упомянутую весну, кроме огромных наледей, сверкающих голубизной под жестким колымским солнцем, на фоне похожего на копирку неба, немало хлопот доставили и ледоходы. Грозили снести мост, строящийся через реку Дебин. А на майские праздники пожаловали два медведя. Употребили недельный запас окорочков, а вот тушенку осилить не смогли без открывалки. Мало каши ели. Хотя я своими глазами видел у одного охотника сувенир – расплющенные в лепешку банки из-под сгущенки, но она жидкая – вытекает из дырок, пропоротых когтями зверя. А он ее слизывает, хрюкает от удовольствия.

☻ Вплоть до первого июня может нападать снегу по колено, однажды, помнится, он был такого цвета, как синька для белья. Тогда еще женщины переходили на летние шубы из «серенького козлика, вот как, вот как», из Греции, в них на Колыме можно согреться только летом. Цвет меха фиолетовый, и отлив фосфоресцирующий, как у аномального снега. Что это за феномен, толком никто не знает. Может быть, микроскопические водоросли. Или оптический обман зрения от обилия прямого и отраженного солнечного света. Радиофобы горазды включить счетчик Гейгера-Мюллера. Одно время у нас широкая компания развернулась против захода в порт Нагаево рефрижератора с атомным реактором. Вплоть до объявления голодовки социально-психопатическими слоями дам-с. А теперь вряд ли кто-то вспомнит, в чем видели опасность и что выиграли в итоге борьбы. Зато родник в морском порту, который все почитали за целебный и везли из него домой воду флягами, объявлен фонящим. Вместе с тем в городе появились в продаже баллоны с освященной водой: оказалось, вовсе не надо ее тащить из Владивостока из «Святого источника», можно освятить на месте.

☻ Если в майском снегу вырыть норку, из нее плеснет синева, напоминая ту, что поражает новичка, разрезавшего в сумерки выловленную зимой корюшку, наглотавшуюся фитопланктона. Сияет таинственный лазоревый цвет, как у сиамской кошки глаза. Тает магаданский снег, тоже выкобениваясь: поверхность сугробов будто бы исклевана гигантской птицей. Или же он испаряется без следа, а если попадает на мостовые, будто на раскаленную сковородку, поднимается густыми клубами тумана, скрывающими ноги до колена, будто ты выступаешь на эстраде с песней про айсберг, наподобие Аллы Борисовны.

☻ В июне, когда немного сойдет снег, на сопках легко находишь прошлогоднюю бруснику. Вкус ее неповторимо приятный, напоминает вино, только безалкогольное. Впервые за все годы моих наблюдений раньше всего снег выпал в городе 15 сентября на зеленую листву в начале тысячелетия. Накрыл он и брусничные поляны, а на следующий день почти растаял. Остались лишь кое-где белые кружева. Кисточки багровых, почти черных ягод притягивали к себе солнечные лучи и вытаяли из снега. Кожица выдержала суточный холод – ягода не обязательно лопалась в пальцах, а морозец прибавил бруснике подснежной прелести. Кисти голубики – их не достал снег – как брызги неба, а кисти брусники находишь под лапами лиственниц, совсем еще зеленых, шепчущих под ветром – бережно тронешь полновесные ягодные шарики, с внезапным удивлением: ведь они – кисти живописца по имени Осень.