Лина Баквит - Девочка и мудрость

– Уходи, – сказала она ему. – Я даже не предполагала, что можно быть таким черствым к чужому горю.

– Да плевать я хотел, что ты там себе предполагала! Ишь, святая выискалась! Лучше бы песни новые выучила, а то старые всем опротивели!

Мальчик выхватил деньги и бравой походкой отправился восвояси.

– Кому ещё отдать деньги? – спросила Летиция.

Но дети молчали. Тогда она положила монетки в кармашек фартука, взяла дудочку и пошла домой. Летиция старалась гнать от себя дурные мысли и подыскать хоть какое-то оправдание всему тому, что случилось.

«Может быть, тот мальчик был очень голоден, что пытался меня обмануть? И наверное, он очень и очень беден, что пожалел даже такую маленькую сумму денег для хороших людей» Размышляя обо всём об этом, она тем временем подошла к калитке, за которой жила семья Фолли, и позвонила в большой колокольчик. В ту же секунду дверь дома отворилась и синьора Фолли чуть ли не в припрыжку зашагала по садовой дорожке.

– Ну что, деньги принесла? – спросила она, перегнувшись через калитку.

– Откуда вы знаете? – удивилась Летиция.

– Старуха, которую ты приютила, – это она сказала мне, что ты оплатишь ремонт нашей крыши. Ну, так как на счет денег, я тебя спрашиваю?

– Вот, – сказала девочка и протянула горсть монеток.

Женщина их тут же пересчитала и заявила:

– Этого не достаточно!

– Но это всё, что я сегодня заработала.

– Если бы ты не транжирила деньги, покупая голодранцам пирожки, то было бы гораздо больше!

– Но я не покупала сегодня пирожки… – попыталась возразить девочка.

– Такими темпами ты до самого лета будешь платить кровельщику. Иди и в следующий раз принеси больше.

Летиция была ошарашена, тем, что услышала и, спотыкаясь, побрела дальше.

– Что случилось, деточка? – спросила синьора Радость, когда девочка вошла в кухню. – На тебе лица нет!

– Добрая синьора, почему вы сказали нашим соседям, что я оплачу им ремонт крыши? Вы же понимаете, что мне это не по силам?

– Что? – удивилась Мудрость. – Ничего подобного я не говорила! Кто такое выдумал?

– Синьора Фолли сама мне так сказала, – ответила Летиция.

– Но это ложь в чистом виде! – воскликнула Мудрость. – Утром, повстречав твою соседку, я сказала, что деньги, которые ты заработаешь сегодня, отдашь им, чтобы помочь отремонтировать крышу.

– Значит, она просто неправильно поняла, – с облегчением сказала девочка.

Мудрость видела, что Летиция очень устала. И, конечно же, Мудрость знала всё, что произошло с ней в этот день. Она не стала ей ничего говорить, а про себя подумала: «Нет, моя милая, синьора Фолли поняла всё как раз так, как ей было надо. А теперь и ты должна это понять».

Синьора Радость накормила Летицию вкусным ризотто, налила ей свежего апельсинового сока и уложила спать. Так закончилось одно воскресенье, но дни летят быстро, и настало другое.

Летиция опять встала рано, опрятно оделась и с тяжелым сердцем отправилась в город. А на рыночной площади её уже поджидал пекарь. Он был ужасно зол и, увидев Летицию, сразу на неё набросился.

– Ах, ты, дрянная девчонка! – закричал он. – Ты меня по миру пустить хочешь! Разорить меня вздумала? Значит, кому-то там крышу чинишь, а мои пирожки на помойку?

– Синьор пекарь, я вам сейчас всё объясню, – попыталась вставить слово Летиция.

– Какое мне дело до твоих объяснений? Отдавай деньги за те пирожки, которые пропали на прошлой неделе!

– Но у меня сейчас нет денег, – возразила девочка.

– Понятно нет! Зато после танцулек будут, и я их получу!

Тут к Летиции подбежал мальчуган, завсегдатай её выступлений и спросил:

– А сегодня будут пирожки?

– Ни сегодня, ни завтра и никогда больше! – закричал на него пекарь.

Мальчишка убежал, а пекарь отошел в сторонку и стал ждать.

Когда собрались люди, а было их ничуть не меньше, чем обычно, Летиция начала своё выступление. И чтобы не расплакаться, она не сыграла ни одной грустной баллады, не спела ни одной лирической песни, а играла только весёлые танцы и пела шуточные куплеты. Публика была довольна, а Летиции было нестерпимо обидно оттого, что на этом выступлении не было ни одного из всех тех детей, которых она считала своими друзьями.

После концерта, когда люди набросали маленькой артистке денег и Летиция собрала все монетки, после того, как пекарь забрал у неё ровно половину и все равно остался недоволен, она отправилась домой.

Дорога к дому в одном месте пролегала через ореховую рощу. Девочка спокойно шла, погружённая в свои мысли. Она всё думала и думала о том, как бы ей тактично объяснить синьоре Фолли, что произошло недопонимание, и что, может быть, синьора Радость говорила не слишком громко, поэтому синьора Фолли не всё расслышала, и, что она, Летиция, навряд ли сможет помочь в…

Вдруг кто-то сзади набросил ей мешок на голову, повалил на землю и стал шарить в карманах. Девочка всё тут же поняла и так сильно разозлилась, что, извернувшись, со всей силы пнула грабителя башмаком. Она не видела, куда попала, но детский голосок вскрикнул:

– Ой!

И это разозлило Летицию ещё больше. Но тут кто-то крепко схватил её за щиколотки, а кто-то навалился на неё так, что прижал голову и руки к земле. И какой-то миг она вообще не могла пошевелиться. А потом всё закончилось. Когда девочка поднялась на ноги, сняла мешок и огляделась – вокруг никого не было. Летиция не выдержала. Она села на землю и расплакалась. Впервые в жизни она почувствовала себя маленькой и беззащитной. И даже пожаловаться было некому – родителей у неё не было.

Выплакавшись, Летиция вспомнила, что ударила кого-то из нападавших.

«Это однозначно был ребёнок, – думала она. – Ну ведь должна же у него остаться ссадина, если он ойкнул! Если я попала ему в колено, то он будет хромать; если – в бок, то ему будет больно ходить; если – в лицо, то скорей всего будет синяк… Нельзя этого так оставлять, иначе меня будут грабить все, кому не лень. Летиция поднялась и быстро зашагала обратно в город, с твёрдым намерением проучить обидчика.

За ореховой рощей начинались убранные пшеничные поля, а за ними раскинулся оливковый сад. Пшеничные поля и сад разделяла медленная, но полноводная речка. Летиция прошла по старинному каменному мосту, вошла в сад и уже собиралась свернуть на дорожку, ведущую к городу, как вдруг услышала: «Плюх.. плюх…»

– Наверно, кто-то стирает, – подумала она и остановилась. – Но здесь поблизости никто не живёт! – сказала она вслух. – Надо проверить.

Девочка пошла на всплеск воды. Она шла медленно, всё время озираясь: нет ли кого поблизости. Всплеск прекратился, а потом она услышала голоса, которые вывели её к тому месту, где река круто поворачивала влево. Там, на противоположном берегу, со стороны пшеничного поля, растянувшись на скошенной стерне, лежали трое мальчишек. Рядом, на сером валуне сохла выстиранная рубаха. Сообразив, что её не заметили, Летиция подкралась к широкой раскидистой оливе, которая росла у самой кромки воды, и спряталась за её стволом. До мальчишек было рукой подать. Девочка выглянула из-за дерева и увидела сына мясника, сына нотариуса и ещё кого-то. Третьего она не разглядела – у него на лице лежал мокрый носовой платочек.