Андрей Писателев - Будущее, которого нет…

Занятия проходили не так сложно, как все его запугивали. Поначалу, даже казалось все, как в школе, только намного проще, менее строго и более организованно. Преподаватели не делали замечания опоздавшим, не спрашивали домашнее задание, равнодушно относились к твоей болтовне на задней парте и не конспектированию. Чем тебе не рай? Аудитории были достаточно большими и просторными для того, чтобы тебя вообще, если нужно, не заметили отсутствующим на паре. До сессии еще было очень далеко, а в это время можно было заниматься своим любимым делом – писать.

За большим окном аудитории танцевали деревья под музыку сильного осеннего ветра. Падали листья, и сухие желтые, и еще совсем молодые зеленые. Внутри здания было тихо, поэтому казалось, что все происходит абсолютно беззвучно. Улица пестрила этими аппликациями, будоража красивые мгновения мечтаний…. На соседней с входом лавочке сидел какой-то парень в капюшоне. Коля открыл свою тетрадь.

«Осенние листья заволокли всю землю. Люди ходили по ней и шаркали ботинками, представляя, как уже совсем скоро будут точно также шелестеть снегом. Далекий голос ветра напоминал об этом каждый день. Чувствовалась неизбежность….

На одной из миллиона лавочек под деревьями сидел далекий странник, облачившись в глубокий капюшон, скрывающий его лицо. Перед ним безостановочно сыпались листья, покрывая его осенними мыслями.

– Какую чуткость. Какое благонравие проявляет человек, увидев столь разноцветную яркость…. Такие вещи у всех невольно ассоциируются только с одним словом – осень! «Какая красивая нынче осень», – может заметить человек в начале ноября. Но осень всегда красивая и в этом году и в прошлом и в будущем. Не одинаково красива для всех, но красива. Красива ли она для меня…?

Я позволю заметить такую вещь: «в человеке должно быть все прекрасно: и душа и тело и даже мысли», – дал нам однажды классик. Так вот, человек должен всегда и везде выглядеть красиво. У него должен быть опрятный вид, гордая осанка, чистые движения, красивый взгляд и… лицо. Когда человек имеет такой вид, он духовно предрасположен к красоте. Именно тогда-то он и может заметить всю необычность красоты, красоты вокруг себя. Конечно же, здесь необходима духовная воспитанность, иначе увидев себя таким красивым можно не иначе как влюбиться в самого себя, тем самым понизив всех и все окружающее тебя до ничтожного. Такая болезнь не редкость, особенно теперь. Тем же, кто не в силах быть красивым, остается только любить красоту сильнее, чем кто-либо другой. И вот когда ты чувствуешь этот прилив красоты, который через мгновение обрушится на тебя, потому что подул прохладный ветер, то подымаешь свою голову вверх и….

Огромным потоком ссохшегося дождя на него полетела осень. Она мягко стукалась о плечи, лавочку и ложилась отдохнуть на похолодевший асфальт. Странник вскинул свои руки вверх навстречу каждому листику, пытаясь обнять и прижать осень к себе.

– … Ты радуешься каждому летящему тебе навстречу озорнику! Вот этому, бордово-красному, который покраснел от стеснения. Вот этому, желтому, который похож на зеркальце. Вот этому, маленькому и вот этому, большому. Даже вот этому, сухому и скрюченному, что не характерно для его прекрасности, но и он тебя улыбает и радует своей красотой…. Как, же это красиво…! В этот момент сотни фотографов-любителей похватали свои аппараты и побежали творить воспоминания на бумаге. А девушки подбегают к ним лишь с одной целью, чтобы их запечатлели с горсткой листьев в руках, по окончанию съемки которую они выбросят так же бездумно, как и насобирали ее…. А молодых людей, да и в возрасте тоже, вынужденных работать – это утешает. Если бы они топтали сухой горячий асфальт, то их ботинки выбивали смертный приговор сроком на восемь/десять трудовых часов. А так это нежное шуршание заставляет отвлечься, а листья вздымаемые сапогом напоминают салюты, которые голосят об их шествии….

Как же после этого всего можно сказать, что эта красота чужда? Значит, раз всем красиво, то и люди у нас красивые. Все-все! Все без исключения. Но порой это бывает не так, потому что одни любят красоту больше, а другие меньше. Так что же это, получается что некоторые красивее, а некоторые… не красивее? Так ведь не бывает! Бывает…. Именно поэтому я люблю красоту осени больше чем другие….

Странник скинул свой ширмовый капюшон и отдал всего себя осени…. Через все его лицо проходило огромное фиолетовое родимое пятно, из-за которого нельзя было разобрать, красив он под ним или нет. Родимое пятно формой напоминало один из тех ссохшихся и скрюченных листиков, которым характерна только прекрасность….

Он снял с плеча желтого обездвиженного мотылька, спустившегося с уставшего тополя, и направился дальше в свое странствие, прокручивая листик за ножку, то в одну, то в другую сторону, под каждый свой миллионный шаг под каждым миллионным деревом….», – написал Коля в своей тетрадке для конспектов по химии и закрыл ее, потому как почувствовал чей-то пристальный взгляд на своем лице.

Свои записи Коля старался тщательно прятать от любопытных посторонних глаз. Глаза, которые смотрели на него в этот раз, оказались глазами одной единственной девушки в их группе, поступившей сюда, не пойми из каких целей. Явно же, что факультет создавался для мальчиков – инженеров, которые способны работать в грязной одежде с применением множества ругательств, если что идет не так, или с теми же ругательствами, когда все идет очень хорошо. Но девушка в их сознании не укладывалась в этой роли. Когда на самом первом занятии преподаватель знакомился с группой, пофамильно приглашая всех вставать, то, прочитав женскую фамилию про себя, сильно рассмеялся, а вслед за ним подхватил и весь студенческий поток, не зная пока, чем он так развеселен.

– Ба…, Ба…, – пытался он произнести ее фамилию сквозь смех, – Баринова! – Аудитория взорвалась, но вскоре смолкла, увидев, что встала девушка.

– Я.

– Анна…. Баринова…. – Уже спокойным тоном повторил он. – Что же вас привело сюда?

Она встала и спокойно начала отвечать.

– Как и все, хочу быть инженером. А что?

– Да, жениха пришла себе искать. – Выкрикнул кто-то сзади, вызвав смех у толпы.

– Конечно, такого как ты всю жизнь искала, чумазого.

– Трудно вам придется тут, барышня….

Она не была особенно красивой, ничего особенного, простое лицо, простая фигура, обыкновенные русые волосы, прыщики кое-где на щеках и висках, но в ее глазах не было ни крупицы страха перед мужественным неженским делом, и это делало ее привлекательной в глазах других. Именно эти глаза смотрели на него все чаще и чаще, когда он что-либо писал отстраненное от конспекта. Странно….