Екатерина Риз - Остановите музыку

– Не умничай.

Она не стала умничать. Ещё раз всё хорошенько обдумав и взвесив, скачала из интернета видеокурс стриптиза, так сказать, «для чайников», просмотрела без особого интереса, а на следующий день лично опробовала шест. Впервые, чувствуя себя глупо под взглядами танцовщиц из клуба, которые вроде бы собрались на урок, а пришлось наблюдать за первыми попытками покрутиться у шеста своего преподавателя. Нина чувствовала ужасную неловкость, было стыдно, а ещё внутри появилось ощущение того, что она делает нечто запретное, грязное. Девушки в откровенных нарядах собрались вокруг, наблюдали за ней и посмеивались, а она, переполненная унижением и в то же время решительностью, отрабатывала самые простые движения. Видимо, из вредности и женской солидарности, сговорившись, ей не давали советов и не собирались помогать, пришлось осваивать, как оказалось, серьёзную науку самой. И к удивлению и некоторому личному неудовольствию, стало получаться. Уже через неделю она чётко и уверенно раздавала советы и наказы девушкам, оттанцевавшим у шеста не один месяц, а то и год, что-то даже показывала сама, и уже запросто могла представить себе новый номер, в уме рисуя последовательность движений, и понимая, насколько осуществимы её задумки, справится ли та или иная девушка с предложенной программой.

Спустя три месяцы работы в клубе, получая у Вити зарплату, попала в неловкую ситуацию. Жаба выложил перед ней деньги, а когда Нина протянула за ними руку, пальцем их придержал. Нина замерла, в непонимании и тревоге вскинула на него глаза, а Витя улыбнулся. Лучше бы он этого не делал, получалось у него это довольно мерзко.

– Сколько ты хочешь? – спросил он, а Нина нахмурилась. Осторожно кивнула на деньги на столе.

– Зарплату хочу.

Витя усмехнулся, разглядывая её.

– В золоте ходить будешь, с головы до ног. Хочешь?

Нина руку от денег убрала и на всякий случай от стола отступила.

– Вообще-то, нет. Никогда и не мечтала.

– Да прекрати ты кривляться, я же серьёзно предлагаю. Два номера за вечер, сама себе хозяйка, и больше в зале вообще можешь не появляться.

Она натянуто рассмеялась.

– Да ты что, Витя? Какая из меня стриптизёрша? Ты же видел, я с азов здесь начинала, не знала, с какой стороны к шесту подойти. – Ещё мечтала о том, чтобы Жаба пошутил, но он смотрел серьёзно.

– Научилась быстро, – сказал он, а от его тона мороз по коже.

Нина глубоко вздохнула, не зная, в какой угол ей взгляд отвести. Потом решила поговорить с ним начистоту. Зачем с «хорошим» человеком отношения портить, правда?

– Я не смогу, Вить. Я себя знаю. Я в зал выйду и… всё.

Он продолжал разглядывать её, и во взгляде появлялось всё больше любопытства.

– Да вроде не девственница, ребёнок есть. Чего стесняешься-то?

– Причём здесь это? – попыталась возмутиться Нина, щёки загорелись, и она всё на свете прокляла, зажмуриться хотелось.

Он плюхнулся в дорогущее кресло из натуральной кожи, поглядывал на неё теперь снизу. Взгляд бесстыдно остановился на груди, и Нина внутренне подобралась. И ещё раз решительно заявила:

– Не смогу.

– Ну что ж, я подожду.

Посмотрела с мольбой.

– Прекрати меня смущать. – Деньги со стола взяла и поторопилась отступить к двери. Не забыла улыбнуться напоследок. Нужно быть благодарной за соблазнительное предложение, их не всем делают, тем более горы золота не обещают.

Наверное, нужно было радоваться, что Витя оказался не таким поганцем, как все вокруг говорили, не доставал, не заставлял и не угрожал. Нина старалась на опасные темы с ним не разговаривать, ни с какими просьбами к нему не обращаться, держалась как можно более независимо, но иногда ей всё-таки казалось, что её старания бесполезны, Жаба прекрасно знает обо всех её трудностях. Может, и, правда, выжидает, а может просто привык быть в курсе того, чем живут люди, которые в той или иной степени его интересуют.

Но шило в мешке не утаишь, и как Нина не старалась, среди знакомых в танцевальном кругу пошёл слух о том, где она сейчас «танцует». Что самое странное, что она ни с кем из них не общалась, не встречалась, даже случайно, а до бывшего мужа новость как-то дошла. В Москву дошла! Пашка приехал и устроил ей скандал, кричал, что она его позорит, и окончательно ополоумела, раз подалась в стриптиз.

– А что мне делать? – спрашивала она у него. – Скажи: что? Тебя не было полтора месяца, ты даже не звонил. А деньгами, что я в школе получаю, квартиру не оплатишь. И ты прекрасно это знаешь! Так что нечего на меня таращиться. Или тебе было бы легче, если бы я пошла улицы мести? – Нина упёрла руку в бок и взглянула достаточно воинственно. – Но там тоже столько не платят.

Пашка скрипнул зубами.

– Нина, это позор на весь город.

Она поджала затрясшиеся губы, затем вздёрнула подбородок.

– А какое тебе до этого дело? Ты больше не живёшь в этом городе. И ты мне не муж. Так что, заткнись.

– То есть, мне должно быть безразлично, что бывшая жена на панель пошла?

– Что ты мелешь? – Нина до предела понизила голос, и от этого он прозвучал очень угрожающе. – Ты всерьёз думаешь, что я могла бы в проститутки податься? Ты, который переспал, наверное, со всеми танцовщицами города, ты мне говоришь, что я шлюха?

Пашка отвернулся от неё, руки в бока упёр и зло выдохнул. Но всё же решил забрать свои слова обратно.

– Я не обвиняю. Я тебя знаю…

– Правда? – поразилась Нина, мечтая огреть его чем-нибудь по голове.

– Да! – выкрикнул он и наградил её злым взглядом. – Но другие не знают, и твоя работа в «Тюльпане»… Каждая собака в городе знает, что это за место!

– И ты знаешь? Тогда расскажи мне.

Он выдохнул ей в лицо:

– Дорогостоящий бордель. Или ты не понимаешь этого, не видишь, с кем общаешься?

Нина сжала руки в кулаки.

– Мне плевать. Вот плевать, понимаешь? Я уже дошла до такого состояния, когда мне плевать, кого учить танцевать – детей или проституток. Вот если бы ты был на моём месте, думал бы целыми днями, чем платить за квартиру и чем кормить ребёнка, вот тогда бы я на тебя посмотрела. А ты свалил в Москву, приехал оттуда такой чистенький и меня учишь жить. Я тебе ещё раз говорю: пошёл ты на хрен.

Бывший муж досадливо поморщился, он терпеть не мог, когда она ругалась матом, Нина это знала и иногда это знание использовала против него. Пашка отошёл к окну, отвернулся от неё и замолчал, а Нина горько усмехнулась. На диван села, вцепилась в потёртый подлокотник дивана и стала смотреть в стену напротив. Молчали долго, после чего Пашка повернулся, посмотрел на неё, хотя, скорее смерил долгим взглядом, и сказал:

– Делай, что хочешь.

Нина даже рассмеялась.

– Спасибо, любимый. Я и делаю, что хочу. Знаешь почему? Потому что выбора другого нет. – Встретилась с ним взглядом и кивнула. – А теперь скажи, что я сама во всём виновата. Ты ведь так любишь это повторять.