Владимир Макарченко - Причуды бабьего царства. фэнтези

– Стыдоба… О чем толкуешь?

– Посидела бы в погребе да на кузне, поглядел бы тогда, какая у тебя охота от грязи освободиться была. – Настаивал я. – Подсоби. Когда и я добром отплачу.

– Ладно уж… Только слово дай, что все так, как сказано будет!

– Даю. – Твердо пообещал я. – Ты мне добро и я тебе.

Баня была натоплена заранее. Все в ней было ладно. Только мыла вовсе не было. Не придумали его еще в тех краях. Вместо него какую-то глину белую положили. Когда я разместился на пологе, как и обещал, то постучал условным стуком. Враз от двери донесся шепот:

– Пора уже?

С этими словами через порог ступила сказочная фея. Обнаженное тело девицы было словно выточено по самым требовательным меркам красоты.

– Не подглядывашь? – Спросила она начиная хлестать меня веником.

– Нет. – Соврал я заранее предусмотрев себе позицию в которой я мог исподволь взирать на представшую передо мной красоту.

Веник несколько раз прошелся по моему телу прикрытому заранее парой других веников в том месте, которое могло вызывать смущение девицы. Затем нежные руки массажируя мне спину, случайно разрушили вениковое укрытия и, коротко взвизгнув, девица вылетела из парилки в сени. Я же, со стоном сожаления от невозможности хотя бы обнять это нежное тело, вскочил с полати и окатил себя холодной водой.

– Выхожу! – Крикнул в сторону двери и, заслышав стук наружной, вы шел в сени, чтобы утереться полотенцем и облачиться… в ту одежду, в которой и явился сюда. Только уже чистую.

Ужин с королевой был недолог. Не за тем видать и приглашен был.

– Жить хочешь? – Спросила меня властительница бабьих земель.

– А кто не хочет? – Вопросом на вопрос ответил я.

– Тогда живи так, как я велю! И молчи обо всем! Понял?! Будем с тобой… иногда… как мужик с бабой… соскучилась я больно по мужику…

День за днем вносили изменения в мою скучную и однообразную жизнь кузнеца-любовника. А началось все с того, что Ярка при очередной помывке в бане потребовала:

– А сделай со мной то, что вы с королевой в ее почивальне творите. Или не люба совсем тебе, кузнец?

– Люба! Еще как люба! – Заверил я ее.

– Про то ведаю. Сама твой срам охочий подглядела в щелку. Мне наши бабы, которых на поляну Родовую посылали, сказывали, как и отчего. Хочу на себе проверить каково с мужиком-то…

– А коль дознается кто, да и шепнет королеве? Не жить ведь ни мне, ни тебе. – Останавливал ее я.

– Плевать! Королева в своем повелении всех баб в один ряд поставила. Отчего же сама из него выбилась?

– На то и королева! – Заявил я.

– А что толку от велений ее? Народу у нас все меньше и меньше. Пока соседние бояре равнодушие к нам держат, можно считать себя отдельным королевством. А коли захотят овладеть таким лакомым куском? И земли, что надо. И девок с бабами до мужских ласок охочих много сотен. Кого супротив поставим? Таскают девки наши на себе железа. Мужиков из себя корчат. Делам воинским обучаются. И что? Настоящее войско навалится, долго ли сопротивляться будут? А может и зараз в плен пойдут, чтобы детишек нарожать, очаг теплый с мужиком здоровым иметь. Есть ужо разговоры такие. Любая искорка сухую траву в пламя бросает. А наши травы душевные давно уж позасохли. Не долго их разжигать. Говори однако: будешь моим мужиком, или нет?

Куда деваться было? Согласился. Когда уже надобно было одеваться, Ярка плеснула мне на ноги ковш кипящей воды. От неожиданности взвыл я волком. Хорошо сама одеться успела, не то вбежавшие девки узрели бы то, что тут без них вершилось.

– Что такое?! – Громко спросила Ярка, словно не ее рукой ошпарен был. А сама глядит мне в глаза.

– Ковш с кипятком случаем на себя опрокинул! – Ответил я, поочередно прыгая то на одной ноге, то на другой. – Чего уставились? Воды холодной дайте!

Девки, позабыв про стыд, с тревогой смотрели на пляшущего перед ними и стонущего от боли голого мужика. Впервой ведь такое довелось. Одна Ярка метнулась к бочонку с водой и стала поливать обожженные места холодной струей.

– Оденься ужо. Бабы вокруг. – Кинула Ярка мне мою одежонку. – Вертаемся в кузню. Я там твои ноги салом гусиным намажу. Поможет. А вы что вылупились? Хотите, чтобы королева дозналась? Знаете, что будет? Промолчу ужо. Да и вы язык за зубами держите. Вам же хуже. Горюня, беги в дом королевы. Сказывай, не придет ныне кузнец. Ошпаренный он.

Одна из девиц тут же сорвалась с места и во всю прыть побежала к дому королевы.

– Не видать ей больше тебя. Мой будешь! Сбегу с тобой в земли чужие. Там дом свой заведем. Детей тебе нарожаю. С нами еще несколько девок убегут. Ладно? Их тоже там куда пристроим. Лечи раны свои. А мы пока изготовим все.

Только не пришлось нам с Яркой бежать оттуда. Все иначе обернулось. Слух о том, что королева мужика себе в противовес другим бабам завела, быстро расползся по всем селениям. Те, кому довелось через Родовую поляну пройти да детишками обзавестись, больше не держали обета молчания, как требовало того повеление королевское, под которое клятву давали. А как винить их за то, когда владычица сама от этого повеления в сторону шагнула. Конечно же, рассказы баб, тоскующих по происходившему с ними ранее, распалили вожделения непорочных девок и баб, особливо тех, кого на поляну не пустили ни разу. Пока королева вызывала меня вечерами в утеху себе, по королевству ее уже пополз злой дух бунта бабьего. Вооружившись, кто чем мог, поддерживаемые девками-воинами, они съехались и сошлись в стольное поселение злой шумной толпой.

Утро того дня запомнится всем жительницам королевства (при наличии меня, как единственного на всю землю мужика). Кордоны, защищавшие королевство от вторжения посторонних (особливо мужиков) из прилегающих территорий несли свою службу вдоль границы и никак не могли повлиять на происходящее. Те девки-воины, которые оставались при королеве, наполовину уже были переагитированы в пользу возмущенных баб моей ненаглядной Яркой с ее подружками. Потому, когда толпа хлынула разными улочками к дому королевы, противостоять ей было некому. Правда, личная охрана, стала кругом у дома да копья выставила. Только от этой горстки страху в толпе не появилось.

– Выходи, злодейка! Ответ держи! Вече людское тебя слушать будет! – Орали из шумевшей толпы голоса раззадоренных баб. – Сладко живешь, корова ненасытная!

В сравнении королевы с коровой злобные бабы явно перегнули. За это я отвечаю! Не глядя на то, что возраст королевы перевалил за три с половиной десятка лет, была она стройна и привлекательна, как юная девица. Видать челядь ее знала какие-то особые зелья, которые не давали ей стареть.

– Одного мужика попользовала, теперь другого завела! Тот врачевал ее утехами плотскими! Второй кузнецом прикидывается! А мы тута только и ждем, когда нас в сотни счастливиц зачислят. Скоро и повымрем все без мужиков! Бабка ее такое сочинила, когда нас из землицы родной увела от беспредела мужицкого! Хватит! Натерпелись! Пора кончать с таким королевством! Долой королеву!