Роман Воликов - Бургомистр

Общежитие техникума, где училась Ганночка, находилось в Хамовниках. В прошлой жизни, шестнадцатилетним юношей, перед поступлением в петербургский университет я приезжал сюда из Чернигова. Давний знакомый отца дядя Коля владел двухэтажным домом с мезонином на самом спуске к Москве-реке, с яблочным садом, даже с натуральным огородом, как выражались москвичи, аптекарским садом. Не помню, чем занимался дядя Коля, кажется, был инженером городской электростанции. Сын дяди Коли, тоже не помню, как его звали, года на два младше меня, показывал древнюю столицу, мы дурачились на Тверской, показывая барышням язык. Что с ними сталось, не знаю, да и дома, наверное, уже нет, снесли или перестроили «под уплотнение».

Общежитие занимало бывший корпус для паломников, уныло липнувший к величественной стене Новодевичьего монастыря. Двери были нараспашку, будка вахтера пуста, коридор был усыпан порванными газетами и промасленной бумагой, в которую обычно заворачивают колбасу или рыбу. Я поднял обрывок газеты. «Немец это не человек. Немец это скот. Поэтому души его голыми руками, рви его глотку зубами…» Статья была подписана Ильей Эренбургом.

«Ишь, как! – подумал я. – А ведь интеллигентный человек писатель Эренбург, в Германии учился, если мне память не изменяет. А он сам не хочет против танков с голыми руками…»

Нигде не было ни души. Неужели эвакуировали, тревожно подумал я, или в ополчение студенты подались. Разговоры о формировании народного ополчения, как в войну двенадцатого года, я слышал на улицах.

– Ганна! – крикнул я в гулкой тишине. – Ганна, отзовись!

– Папа! – Ганночка выглянула из самой последней по коридору комнаты. – Ты здесь! А я как раз вам с мамой письмо пишу.

– Слава богу! – я обнял дочку. – Собирай быстро вещи, уезжаем прямо сейчас, мама очень волнуется.

– Мальчишек всех мобилизовали на третий день войны, – рассказывала дочка, укладывая чемоданчик. – А нас, девчонок, отправили на курсы медсестер, и санитарками помогать в госпиталях. Ты поэтому меня и застал, что я после ночной смены. Начальница курсов сказала, что, возможно, скоро отправят на фронт, потери большие. Да я и сама от раненых слышала, какой ужас там творится, на западе.

– Нам эта власть чужая, – сказал я. – Мы её, дочка, защищать не будем. Как там под немцем будет, не знаю, знаю только, что с ними можно попробовать договориться. Это лучше, чем умирать из-за бездарей.

– Пап, а ведь мои документы в техникуме. Как без документов ехать?

– Прорвёмся, – уверенно сказал я. – Вокруг такой бардак. У меня большой опыт в этих делах. Готова? Тогда пошли.

– — – — – — – — – — – —

Из Москвы выбрались чудесно. На Киевском вокзале я подошёл к начальнику одного из воинских эшелонов, капитану, по манере поведения из недавно призванных.

– Странно, – сказал капитан. – Все с запада бегут, а вы, напротив, туда.

– В Москве в командировке был, – сказал я. – Домой добраться надо.

– Дочка? – капитан посмотрел на Ганночку.

– Студенка, – сказал я.

– В лихую годину надо держаться вместе, – сказал капитан. – В вагонах у меня места нет, да и не пущу я дивчину к солдатикам. В паровозе поедете до Новозыбкова, оттуда своим ходом.

– Спасибо, капитан, – сказал я. – Предельно обязан.

– Сочтёмся, – ответил он. – Земля маленькая.

Домой доберёмся, поставлю в храме свечи и за себя, и за Ганночку, и за капитана. Домой. Дом давно стал меня понятием расплывчатым. Когда-то был родительский дом в Чернигове, отец и мать умерли от тифа во времена Центральной рады 5 5 Первый украинский законодательный орган, в ноябре 1917 года провозгласил Украинскую Народную Республику. В конце апреля 1918 года Рада была упразднена в результате переворота гетмана Скоропадского, поддержанного немецкими оккупационными войсками. , из-за моей дикой жизни я узнал о их смерти только в двадцать третьем году, когда удалось доехать до Чернигова. Мы с Анной были в городе моего детства всего несколько часов, сходили на кладбище и сразу уехали, слишком многие меня знали здесь в лицо.

Москва никогда не была домом, приходилось жить, озираясь как волку. Потом сибирские поселения, тюрьма, Локоть это первое место на земле, где я почувствовал себя спокойно.

В ту ночь, на двадцать пятое сентября 1941 года, я спал тревожно. Я видел бой на окраине Самары. Красные заняли почти весь город, моя пулеметная команда огрызается с третьего этажа бывшего дворянского собрания. Говорят, нам на выручку идут «капелевцы». Красные упорные, выложили на площади бруствер мешками с песком, из пушки бьют прямой наводкой по зданию. Дворянский дом ходит ходуном. «Наверное, так было в Помпее», – посещает меня глупейшая мысль. «Ленту давай, гимназист!», – кричу я помощнику. Я оборачиваюсь. Гимназист, полулежит, прислонившись к патронному ящику, на его лице нелепая улыбка трупа. Я слышу взрыв, пол проваливается подо мной, вместе с пулемётом я лечу вниз.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Комитет членов всероссийского учредительного собрания, первое антибольшевистское правительство, организованное 8 июня 1918 года в Самаре. В декабре того же в результате военного переворота ликвидировано Верховным Правителем А. В. Колчаком

повстанческие антибольшевистские отряды в Тамбовской и волжских губерниях в 1920—21 гг.

Настоящая фамилия С.М.Кирова, революционера, советского партийного и государственного деятеля. Занимал пост первого секретаря Ленинградского обкома ВКП (б), убит в результате покушения 1 декабря 1934 года, что послужило началом Большого Террора.

части особого назначения (ЧОН) – карательные подразделения Красной Армии в 1921—25 гг.

Первый украинский законодательный орган, в ноябре 1917 года провозгласил Украинскую Народную Республику. В конце апреля 1918 года Рада была упразднена в результате переворота гетмана Скоропадского, поддержанного немецкими оккупационными войсками.