Алексей Брайдербик - Избранное. Рассказы и миниатюры

– А где рыбки? – спросил я.

– Я подарил их соседу, – ответил Андрей.

– Хорошо что не выкинул, – сказал я.

– Я не живодер, – возразил Андрей.

– Аквариум тоже отдашь?

– Да.

– И что вместо него будет стоять на подоконнике?

– Игрушечные самолетики. Девять разноцветных игрушечных самолетиков.

Мне почему-то кажется, что Андрей когда-нибудь избавится и от них.

Когда я ложусь спать, то думаю о том, какой сон мне приснится. Когда я просыпаюсь, то пытаюсь вспомнить, что именно мне приснилось этой ночью. Когда я бодрствую, то размышляю над смыслом своего сна. Мне в последнее время снятся сны о моей родине, о доме, где я родился и вырос, о людях, с которыми мне было хорошо, о родных и близких, друзьях и родителях. Я тоскую по ним.

Вчера мне приснился отец, он попросил у меня прощения и сказал, что любит меня. Утром я позвонил домой и узнал, что он умер от сердечного приступа.

Сны – это мутные обрывки грядущего.

За моим домом есть палисадник – чистый, ухоженный, обустроенный красивыми разноцветными скамейками. Каждый день, ровно в одно и то же время, я встречал там старика – немного сгорбленного, морщинистого, с клюкой. Он всегда садился на лавку напротив пышного куста сирени, закрывал глаза и тяжело вздыхал.

Как-то раз я подошел к нему и заговорил.

Старик пожаловался мне, что, хотя у него двое детей – сын и дочь, после смерти жены его снедает одиночество. Он любил жену, и после ее смерти долгое время тосковал, только дети наполняли его жизнь смыслом. Однако они давно выросли и переехали в другой город – у каждого теперь была своя семья, свой круг интересов и забот. Я отчасти могу понять их, ведь когда ты поглощен повседневной рутиной, работой, домашними хлопотами, у тебя не получается уделять много времени и внимания окружающим. Я знаю, о чём говорю, так как и сам из-за того, что сильно занят на работе, почти не вижу родных и близких.

Я спросил старика, почему он сам не позвонит детям, если те не могут этого сделать? На это старик ответил, что часто звонил сыну и дочери, но либо попадал не ко времени, либо вовсе не заставал их на месте.

Старик поведал мне, как девятнадцатилетним юношей попал на фронт. Он прекрасно помнил, как стрелял во врагов, как помогал держать оборону города. Повсюду распускались огненные цветы взрывов. Некогда прекрасные улицы и проспекты уродовали осколки снарядов, бомб и гранат. Рушились и сгорали здания. Подбитые вражеские самолеты, объятые пламенем и густым черным дымом, словно раненные птицы, с воем пикировали вниз.

А однажды он совершил героический поступок – спас сослуживцев, вывел их одного за другим из захваченного неприятелем города. За это его позже представали к награде. Если бы ему тогда сказали, что на закате жизни он будет коротать дни в одиночестве, то он предпочел бы остаться на поле битвы, погибнув от пули, защищая страну. Но судьба распорядилась иначе.

На прошлой неделе я узнал, что старик умер. Незадолго до этого, может, за сутки или чуть больше, мне приснился странный сон. В нём был старик, он стоял рядом с лавкой, объятой огнем, и засохшим кустом сирени, с длинных скрюченных ветвей облетали листья. Старик улыбнулся мне – немного грустной, но дружеской улыбкой, а затем, став прозрачным, словно тень, исчез, а вместе с ним растворился в воздухе и палисадник. Я проснулся с мыслью о том, что это был вещий сон, и что старик так попрощался со мной. Я не ошибся.

Вчера, прогуливаясь по палисаднику, я обнаружил, что куст сирени, росший напротив лавки, на которой обычно сидел старик, зачах. Листья на его ветвях почернели, засохли и опали, словно со смертью старика из растения вдруг тоже ушла жизнь.

Мне кажется, что за кустом бесполезно ухаживать, поливать его, удобрять – его проще выкопать и посадить новый. Я, разумеется, не стану этого делать.

Я подолгу не могу заснуть, лежу в кровати и размышляю обо всём, что придет в голову.

О темноте и о призраках и сущностях, для которых она является пристанищем.

О детских кошмарах.

О демонах, что прячутся за окном и в душах людей.

По углам моей комнаты копятся тени – длинные и тонкие. Их густая чернота порождает в воображении странные жутковатые образы, мрачные картины потустороннего мира, смерти.

Страх лишен определенности и четкости. У него нет одного лица. Перед каждым он предстает по-разному.

Страх можно побороть. Но всегда будет что-то, чего будет бояться человек.

Он всегда появляется в разгар непогоды.

Облачившись в холод и стужу, он приходит в мой дом.

Он приносит с собой запах сырой земли и страха. Вслед за ним врывается хищный ветер – ледяной, пронизывающий до костей.

Он бесшумно прокрадывается в мою комнату, забивается в самый дальний и темный угол и оттуда смотрит на меня долгим немигающим взглядом.

Впервые я увидел его на улице, было пасмурно и тоскливо, то и дело шел дождь, сверкали молнии. Он бледной тенью шел мне навстречу. Люди, мимо которых он проходил, поднимали воротники, опускали лица и перебегали на противоположную сторону улицы.

Я свернул в первый попавшийся магазин. Однако он последовал за мной. Я стал к нему спиной и закрыл глаза. Я чувствовал его влажное прерывистое дыхание на своей шее.

Страх, подобно спруту, оплел мою душу своими скользкими щупальцами, сердце забилось сильнее, а ноги стали ватными. Он – зло, от него веет опасностью: то, что вселяет ужас, беспокойство и тревогу, не может быть хорошим и добрым.

Почему он выбрал меня? Может, во мне есть что-то такое, что привлекает его?

Откуда он явился? Из параллельного мира? С другой планеты? Возможно, он всегда был здесь, только прятался от людей?

Что мне делать, как избавиться от него? Думаю, убить! Однако для начала его надо поймать, но я еще не придумал, как это сделать.

Однажды мне довелось поработать ночным сторожем на кладбище, на краю нашего города. Моя сторожка – приземистый домик из красного кирпича – находилась в нескольких шагах от высоких кладбищенских ворот.

Когда ночь, тихая и прозрачная, чёрным куполом накрыла мир, и ее прохладная тьма, словно огромное полотно, развернулась над пребывающим в покое погостом, я вышел из домика и запрокинул голову.

По черному бархату неба протянулись серебристые нити звезд. Где-то в вышине, среди полупрозрачных облаков, плыл позолоченный рожок месяца.

Неожиданно мое внимание привлекло некое движение на противоположном краю кладбища, я вгляделся в темноту и увидел, как между прямыми рядами надгробий и памятников, угрюмых и строгих, шагает гигантская тень, окруженная тусклым красноватым свечением. Она шла медленно и бесшумно. Тень задевала головой звёзды, срывала их горстями, и увлекала за собой. Одной рукой она рассыпала искры голубого пламени, а в другой сжимала призрачный колокол.