К. Копач - Welcome to inferno vel mutus adventures. Рассказы

Служил в нашей части Андрей Викторович Тучинин, обладавший абсолютным иммунитетом к знаниям и навыкам. Вот и очередной раз, железный иммунитет Викторовича отразил все несчастные попытки вируса знаний завладеть мозгом. По специальной подготовке оценка «неудовлетворительно». Напомню, что должность Андрея Викторовича (заместитель главного инженера), мягко говоря, не позволяла ему сдавать специальную подготовку на «удовлетворительно», только две оценки «хорошо» и «отлично», давали Викторовичу допуск к самостоятельной работе.

Итак, Зиг (переименованный из ЗГИ) завалил всю посевную, сдав спецуху на твердую «три», что, как я уже сказал, автоматически влекло за собой его отстранение от самостоятельной эксплуатации техники. Главный инженер, понимая, чем это грозит (его заместитель не сможет выполнять обязанности), целый день собачкой ходил за проверяющим, уговаривая его поставить Зигу «четверку». Проверяющий, всячески отвергал просьбы главного, ссылаясь на то, что ЗГИ, это исчадие безграмотности, тупости и бесперспективности, и что «удовлетворительно» это уже чрезвычайно завышенная оценка знаний. Уж не знаю как, но главный инженер своего добился, и проверяющий согласился еще раз послушать Андрея Викторовича. Зиг снова облажался, проверяющий вздохнув сказал: «Последний классический вопрос. Какой основной руководящий документ по твоей деятельности?»

ЗГИ, что удивительно, дал верный вопрос. Проверяющий приободрился и спросил: «Ну если ты знаешь название документа, почему им не руководствуешься? Ты его хоть открывал?»

«Да», – робко ответил Зиг.

«А почему не знаешь элементарных вещей? Или ты не читал его?»

В ответ стыдливые глаза в пол и молчание.

Проверяющий выносит вердикт: «Черт с тобой, называешь цвет книги ставлю четверку, какого цвета книга?»

Удар пришелся ниже пояса, Викторыч не помнил цвет учебника. На выручку пришел главный инженер, который тихо, но со злобой, сквозь зубы процедил подсказку: «Такого же, как твоя залупа», – намекая на красный цвет обложки.

Зиг с радостью выпалил: «А! Вспомнил! Фиолетовая!»

Наверное, в любой организации, на предприятии и уж точно в воинской части есть молодые ребята, несколько злоупотребляющие спиртными напитками, обожающие азартные игры, общающиеся с дамами в присутствии которых вставать не обязательно. Наша часть не стала исключением.

Итак, жил да был Панкрат. Сабантуи, бордельеро и другие всякого рода мероприятия, нарушающие покой соседей, организуемые Панкратом, случались часто. В его квартире царил вечный, мягко говоря «беспорядок», о чем не могло не знать командование части.

И вот однажды командир со всеми замами решил провести рейд по холостяцким квартирам, дабы с поличным уличить нарушителей и применить к ним весь спектр всевозможных мер принуждения, порицания и наказания.

Однако Панкрат был предупрежден сердобольными товарищами и к приходу командования бутылки были спрятаны, мусор ликвидирован, гости изгнаны.

То-то было удивление командира и свиты когда вместо шумной, пьющей компании во главе с Панкратом, они увидели его одиноко сидящим на стуле с «Красной звездой» в руках перед телевизором, по которому выступал последний генсек и первый президент СССР М. С. Горбачев.

Еще одна одиозная личность – Вова Ильичев. Вот истории о нем.

Вова был хорошим парнем, но излишняя привязанность к спиртным напиткам задвинула самые смелые его мечты о карьере на задний план. И как-то Вове все не везло. «Косячили» все, но не все попадались. Вот Вова попадался, причем довольно часто. За что часто общался с командиром части на «Вы», Вы..бу, Высушу и т. д. Ильич в очередной раз попался на какой-то ерунде, и командир части вновь начал воспитательный процесс. Вова попытался сказать в свое оправдание:

– Товарищ полковник! Ну сколько можно меня ругать? Помните, я когда-то был лучшим старшим оператором!

– Ты им и остался, все твои однокурсники уже ПНРы и начальники расчетов, ты один в старших операторах остался!

Служила в нашей части замечательная женщина из славного западно-украинского городка Мукачево, Меренько Анна Ивановна. Говорила она с легким малороссийским акцентом, при этом сильно окала.

Ильич, получив продовольственный паек, заходил в автобус, который вез личный состав из части в гарнизон. В одной руке он держал сумку с продуктами, а в другой – прозрачный полиэтиленовый пакет с яйцами. Вова заходит в автобус, двери закрываются и закрываются ровно на середине пакета. Анна Ивановна, сердобольная закричала, сильно окая: «Водитель, водитель, постойте! Ильичеву дверями яйца прищемило!»

В другой раз, получая паек, Вова попал в другую историю. Шутников в части хоть пруд пруди. И кум Вовы Ильичева, другой Вова, Брайко таким себя позиционировал. Пока Ильич получал мясо, Брэйк сбегал к котельной взял кусок угля и положил в сумку с продуктами. А потом, вызвался помочь Ильичу донести сумки с пайком до квартиры, но разумеется не из дружеских побуждений, а чтобы посмотреть на реакцию жены.

Зайдя в квартиру и отдав сумки с продуктами жене Ильича, Брэйк замер в предвкушении. Жена, выкладывая снедь в холодильник, дошла и до куска угля.

– Вова, а это зачем?

Вова молодец, Вова не растерялся.

– Так ведь мы же работаем с источниками ионизирующего излучения, нам и дали активированный уголь, радионукледы из организма выводить.

– А чего много так?

– Так почти за два года.

Михаил Иванович Покрышкин любил, нет, наверное, даже обожал доминировать. Его безразмерное «эго» жаждало признания, по его мнению безусловно выдающихся его же навыков и знаний, для него не было важно, по какому поводу быть правым, важно лишь быть правым. Любые беседы, совещания или теоретические занятия сводились к одному: он прав – остальные не правы. Но в одном он был прав несомненно, профессии «хороший парень» нет и каждый в своем деле должен быть настоящим профессионалом. Являясь специалистом в нескольких областях, с подчиненными он любил разговаривать на те темы, вкоторых слыл специалистом. Да-да, так проще доминировать. Если вдруг у оппонентов появлялись контр аргументы или знания глубже, чем у него, Михаил Иванович тут же с головой бросался в омут знаний, дабы скорее восполнить пробел и опять доминировать.

Беседы с подчиненными, в которых он в пух и прах разносил «жалкие» представления подчиненных о предмете разговора могли длиться часами, особенно если жертва пыталась сопротивляться. Коротких совещаний не было никогда: если Михаил Иванович «просто заходил послушать» о чем рассуждают члены аттестационной комиссии на этом самом заседании аттестационной комиссии, то «просто слушание» переходило в звездный час оратора. Всеядному «эго» было наплевать чего не знал подчиненный, из сахарных уст «знайки» струились терабайты информации, сдобренные специями доминирования.