Геннадий Мурзин - Страсти людские. Сборник любовных историй

© Геннадий Мурзин, 2016

© Геннадий Мурзин, фотографии, 2016

Редактор Геннадий Мурзин

Корректор Геннадий Мурзин

ISBN 978-5-4483-1063-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предлагая читателю новую книгу, Геннадий Иванович Мурзин, автор, надеется на понимание и благожелательность, на критику, даже жёсткую, но объективную. Сообщайте – gim41@mail.ru.

Любовь не тепличный цветок, а свободное растение, рожденное сырой ночью, рожденное мигом солнечного тепла, поднявшееся из свободного семени, брошенного возле дороги свободным ветром ( Джон Голсуорси ).

* * *

Влюбленность начинается с того, что человек обманывает себя, и кончается тем, что он обманывает другого ( Оскар Уайльд ).

* * *

У всех влюбленных, как у сумасшедших, кипят мозги: воображенье их всегда сильней холодного рассудка ( Уильям Шекспир ).

* * *

Женщины преимущественно относятся к тому отряду эгоистов, которые сами толком не живут и другим не дают ( И. С. Тургенев ).

* * *

Любви, так же как поэтического вдохновения, не находят, когда ищут хладнокровно и преднамеренно… Любовь – чувство, созданное богом для всех, – знакомо лишь немногим ( Жорж Санд ).

В офисе есть специальная курительная комната. Шеф горазд на новые веяния и поэтому откликнулся тотчас же на призыв яростного притеснения курильщиков (сам, кстати, недавно совсем избавился от этой пагубной привычки). Комната ничего (лучше, чем туалет): стол есть и несколько стульев, в окне даже принудительная вытяжка установлена; средства пожаротушения, само собой.

Однако по непонятной причине (может, внутренний отклик на принуждение?) активный курильщик отнесся довольно-таки прохладно к нововведению, то есть проигнорировал курительную комнату, а продолжал посещения неформальной курилки, то есть кабинет зама шефа, где обычно не продохнуть: дым коромыслом, хоть топор вешай.

Георгий Орлов (или, говоря языком старожилов, просто Гоша) сам не курит, но к слабости других относится терпимо (или, пользуясь современным политическим сленгом, толерантно), а этим сотрудники пользуются напропалую: собираются, злословят по адресу слабой половины человечества, «травят» анекдоты.

Такие регулярные сборища шефу не по нутру: вечно косится, проходя мимо обычно полуотворенной двери кабинета своего зама. Шеф сильно мнителен и ему кажется, что сотрудники судачат о нем и только о нем. Шеф ошибается: Георгий Орлов изначально пресек любые попытки коллег сплетничать за спиной шефа. Негласное правило свято соблюдается… Конечно, лишь на глазах Орлова.

Вот и сегодня, сейчас… Все пять стульев, находящиеся в «курилке», заняты; двое молодых менеджеров, прислонившись к окну, стоят. Пепельница быстро наполняется окурками. У всех хорошее настроение (вчера шеф раскошелился и всем выдал приличные премии), а в таких случаях основная тема разговоров – женщины. Люди подшучивают над новой пассией Дмитрия Леонова, о котором известно всем: отъявленный бабник, местный Казанова, мужик, которому за всю его жизнь ни одна баба не ответила отказом. Во всяком случае, с его слов так получается. Все верят и, на всякий случай, на общих вечеринках остерегаются оставлять своих жен даже на пять минут без присмотра. Дмитрий Леонов, которому уже 52, под два метра ростом, но страшно худой, как говорится, кожа да кости, откровенно некрасив, особенно лицо, испещренное глубокими отметинами его страстных похождений. Вряд ли украшают его большие навыкате глаза, длинный и острый нос (все называют «рубильником»), толстые и отвислые, вечно мокрые губы и редкая шевелюра на яйцевидной голове. К тому же балуется водочкой и вечно, если в кармане заводятся деньги, находится под «турахом».

Несмотря на это, неоспоримый факт: ни один красавец не доверит ему свою жену. Потому что знает: Леонов овладеет обязательно, если, понятно, задастся такой целью.

Семен Марацевич, менеджер по поставкам, а, проще говоря, снабженец, также мужик не промах по бабьей части. Ему и нельзя иначе: почти все время проводит вдали от жены, в командировках, где уже на третий день выглядит как изголодавшийся пес, у которого при виде молодой сучки начинает течь слюна вожделения. Но Семен отдает пальму первенства ему, Леонову, потому что тот – вне конкуренции. Состязаться с ним нет никакого смысла – это понимают все, это понимает и Марацевич.

Семен Марацевич, скосив глаза в сторону Леонова, спрашивает:

– Где ты мог подцепить такую лахудру, а?

Леонов совсем не обижается, что оскорбили его нынешнюю пассию. Он ухмыляется.

– Не слишком красива, – говорит он, – но – хороша в постели.

Менеджер по персоналу Олег Страшко с сомнением качает головой, выпуская изо рта многочисленные кольца сизого дыма.

– Неужто вытерпел и довел дело до постели? – с ехидцей спрашивает он.

– Ну… Нет… Не в постели… На кухонном столе… Между чашек-плошек… Знаете, как это возбуждает?

– Не пробовал… Не знаю, – отвечает Страшко. – Мои предпочтения – традиционный секс.

Леонов спешит с возражениями:

– На столе – не мое изобретение, а предшествующих поколений. Читал Золя? Его герои трахаются везде: в лесу на корневищах, на складе и на мешках с мукой, на уличной скамейке, в подъезде дома, прислонившись к стене, даже в шахте на вагонетке с углем… В том числе, на кухонном столе.

Страшко вяловато возражает:

– То – в романах…

Марацевич возвращается к теме, которая, видимо, в этой истории его больше всего волнует.

– У меня бы на такое чудо… Бррр… Ночью приснится – родимчик хватит.

Леонов, прикуривший только что вторую сигарету и брызгая слюной, хохочет.

– Я – не такой капризный, Семен… Мое правило ты знаешь, – и Леонов процитировал свои четыре строчки.

Сторонников подобной философии среди присутствующих нет. Повисает тишина. Через пару минут в разговор вступает Георгий Орлов, который все это время что-то писал, не обращая особого внимания на мужицкий трёп.

– Хотите, парни, я свою историю расскажу?

– В тему? – хохоча, интересуется Дмитрий Леонов.

– Не иначе… История давняя, поэтому имею право поделиться. К тому же фамилии изменю… Так что… Ну, вот… Мне было всего семнадцать…

Леонов вставляет:

– Для мужчины – немало… Самое то.