Ева Видмер - Пустота

Гост частенько как будто случайно встречал девушку на остановке, при этом он почти ничего сам не говорил, но слушал ее. А я ничего не могла с этим поделать, как бы ни старалась.

Время теперь летело быстро. Мне с трудом верится, что прошел целый месяц с момента, как меня не стало. Воспоминания становятся менее значимыми, чувства менее яркими, хотя какие уж там чувства…

Как оказалось, я могу видеть чужие сны. Узнала я об этом случайно, когда вечером проводила Марию до дома и решила все-таки остаться у нее. Ее родители были в отъезде, а брат уже несколько лет жил в другом городе, лишь изредка приезжая по делам, суть которых не была ясна никому. Моя Мария оказалась очень правильной девочкой и, несмотря на пустующую квартиру, не водила ни друзей, ни подруг, да и сама всегда ночевала дома и возвращалась не позднее десяти. Ее единственным гостем была я. Мне нравилась просторная, светлая квартира, единственным темным пятном которой была комната Артура. Мари часто заходила сюда и подолгу просто сидела на полу. Нигде ей не удавалось чувствовать себя так спокойно, как здесь. Мне даже показалось странным, что она все еще не перебралась жить сюда, из своей комнатки с фисташковыми стенами и белым потолком, которая не была заполнена уютом.

Мари очень сильно скучала по брату, и это чувствовалось, хотя он прекратил всякое общение с сестрой и с семьей, они даже не знали номера его телефона.

Может быть, именно поэтому ей снилась ссора. До того, как мне показало Артура ее подсознание, я его не видела. А подсознание представило его, как юношу примерно двадцати трех лет, с красивой атлетической фигурой, одетого с черную футболку и темно-серые джинсы, волосы тоже были темными, но не черными, как я ожидала, зная о его готическом увлечении, аккуратно подстриженными, а глаза синие, как и у сестры, и обрамлены черными длинными ресницами, что сразу же добавило взгляду, а вместе с тем и лицу, выразительности. Именно глаза и остались в моей памяти на утро, размыв дымкой его облик, обозначив только, что брат с сестрой были очень похожи. А вот причину ссоры мне разобрать не удалось, слишком уж громко они кричали друг на друга, так что все слова смешивались в бессмысленный гул.

И все это я узнала только из-за того, что, когда Мария уснула, я не сдержалась и коснулась ее руки и тотчас провалилась в сон, и спала я только до тех пор, пока моя рука касалась руки девушки. Я думала, что я утратила эту человеческую способность, как нужду в пище и все другие, но в самом деле я не испытывала большего счастья, чем то, что почувствовала в первый раз после пробуждения. Поэтому я стала смотреть ее сны чаще, но не каждую ночь, чтобы оттянуть тот момент, когда и это перестанет пробуждать во мне какие-то чувства. Ведь с каждым разом счастья становилось все меньше и меньше, и это уже походило на рутину.

Однажды Мария увидела во сне Госта. Как и любой сон, он не имел начала. Сначала мы оказались в маленькой комнатке, заполненной табачным дымом, где повсюду взгляд натыкался на пепельницы, набитые окурками, пепел был даже на полу. Мария как будто знала, куда идти, но все равно с опаской прошла в следующую комнату, на этот раз с пустыми бутылками. Она, а вместе с ней и я, почувствовала тошноту от сильного затхлого запаха алкоголя, но не остановилась, а поднялась по лестнице и увидела Госта, сидящего за столом. Перед ним лежал шприц. Я чувствовала панику, которая охватила Марию, глядевшую в серые безразличные глаза гота. Единственное, что успело броситься мне в глаза, так это то, что он выглядел совсем как обычно, словно наркотики еще не подействовали или вообще не действуют. Он внимательно рассматривал нас, но ничего не говорил, только усмехнулся.

И нам обеим стало до того жутко и противно, захотелось как можно скорее найти выход и уйти, но дверь позади нас исчезла, а комната вытянулась в бесконечный коридор.

Вечером того же дня Мария по обыкновению ждала автобус на остановке, но сегодня он почему-то не торопился. Настроение у девушки с самого утра было паршивым, к тому же подмораживало, а снега почти не было, только замерзшая чахлая трава, да почерневшие ветки деревьев. Ветер больно пронизывал ее, несмотря на шарф и пальто, и подвывал.

– Твой транспорт будет часа через два, не раньше, – раздался голос.

Мы обернулись почти одновременно. Гост был как всегда без шапки и в расстегнутом пальто, а в руках, которые, правда, в этот раз были в черных кожаных перчатках, он держал сигарету, которую закурил совсем недавно, и она только начинала тлеть.

– Ты уверен? – спросила Мария.

Людей на улице сегодня было подозрительно мало, что казалось странным в будний день в самом центре города, даже настораживало, ведь рабочий день закончился и многие должны были выдвигаться в сторону спальных районов.

– Это из-за аварии неподалеку, машина вылетела на встречку, – спокойным басистым голосом объяснил Гост.

Мария молча кивнула, потупив взгляд.

– Значит, придется мерзнуть, – смиренно решила она, не поднимая глаз на собеседника, и поежилась.

– Необязательно, – затянувшись, ответил юноша.

Мари обеими руками сильнее натянула шапку на уши, после чего, посмотрев на Госта и чуть улыбнувшись, спросила:

– А как же иначе?

– У моего знакомого сегодня вечеринка, мы можем переждать эти два часа у него, это недалеко отсюда.

– Исключено, – отрезала Мари, и ее улыбка тотчас исчезла.

Гост пожал плечами. Не тот это был человек, который будет уговаривать, слишком уж он уверен, что все будет так, как он сказал. Я вдруг почувствовала радость от того, что моя Мария без раздумий отклонила его предложение, однако в ее глазах затаились сомнения, которые мне следовало заметить и развеять, но я не успела.

Гост докурил и, собираясь уходить, напоследок сказал:

– Артуру вряд ли понравится, что я оставил его сестру на холоде, да еще и поздно вечером, но дело твое.

– Подожди, – остановила его девушка, – ты ведь пришел сюда ради меня? – Гост совершенно не изменился в лице после ее слов и всем своим видом показывал, что отвечать не собирается. – Хорошо, тут и правда очень холодно, пойдем к твоему этому другу…

Я раскрыла рот от изумления. Конечно, я могла понять, что ей не хочется мерзнуть здесь еще два часа, но зачем было идти с Гостом? Неужели нельзя было переждать в каком-нибудь кафе поблизости, в центре их было полно, нужно было только выйти на соседнюю улицу. Мне очень хотелось вцепиться и удержать ее, но стоило мне протянуть руки, как девушка стремительно направилась к Госту, и я не успела даже коснуться ее рукава.

Я, наверное, слишком уж переоценила свои возможности, я ведь могу только наблюдать и помогать, если нужно. Мари, видимо, считала, что не нужно, а я не могла взять в толк, почему она не видит той опасности в Госте, какая отчетливо видна мне.