Ева Видмер - Пустота

– Может, тебе знакомо такое чувство, как разочарование? Когда смотришь на то, что когда-то было по неясной причине тебе ужасно дорогим и нужным, и не понимаешь, как.

Голос дрогнул. Сказав это, девушка развернулась и быстро зашла в подъезд, оставив позади и меня, и его. Он бросил остаток забытой сигареты, которая истлела у него в руках, но не стал доставать из пачки новую. Я смотрела на Госта, которому не перед кем было казаться холодным, мрачным и пугающе жестоким. Он стоял передо мной обезличенный, если не сказать растерянный, явно представляя эту встречу иначе, а мне хотелось кричать от радости и истоптать его посильнее. Не знаю, откуда взялась во мне эта злость, но так уж хотелось отплатить ему за все те страдания, которые я видела и еще увижу в жизни моей маленькой девочки, которая не могла спокойно спать из-за кошмаров, которая почти не улыбалась, которая боялась идти по улице, потому что не хотела увидеть его снова. Гост скоро вновь сделался безразличным и закурил. Но я все равно радовалась. Какой бы не был мелочью этот разговор сегодня, он был очень нужен моему человеку, чтобы пойти дальше и навсегда оставить этого человека за дверью.

Утро. Еще настолько рано, что на улице темно, хотя зимой всегда ночи слишком длинные. Мария спит, укутавшись в одеяло и прижимая колени к груди. Этой ночью я побоялась проникнуть в ее сон, если мы бы что-то и увидели, то, несомненно, это был бы Гост. Я хорошо помню вчерашний вечер: как истерично метался мой человек по пустой квартире, нигде не находя себе места, даже в комнате брата, потому что и он теперь напоминал о Госте и о словах, что она сказала. Мария освободилась и теперь, казалось, не знала, что делать с этой свободой. Сперва она была очень довольна собой, но потом внутри осела тяжесть. К сожалению, ее жизнь была совершенно пустой без Госта, и теперь нам пришлось это признать, и даже я поняла, что радовалась слишком рано и история закончена лишь на половину. Так просто никого из своей жизни не выкинешь. И не важно погиб он или разочаровал. Я заботливо провела рукой над головой своего человека, почти касаясь волос.

Мария начала ворочаться и затем потянулась к будильнику, который я вчера вечером завела. Девушка вытащила батарейки и положила вместе с умолкнувшими часами на пол. Ни в какую школу она не собиралась, вновь закрыла глаза, но заснуть уже не смогла. Пролежав так минут десять от силы, Мари встала и прошла мимо меня к письменному столу, где лежал мобильник. Было только полседьмого утра. Через ее плечо я смотрела, как она находит в списке контактов номер брата. Какое-то время Мари не могла решиться нажать кнопку вызова, и я уже подумала, что она не решится.

Мария замерла, прижимая телефон к уху и вслушиваясь в механический голос, который напоминал ей о том, что по этому номеру до Артура не дозвониться.

– Ну, почему… почему… почему?.. – застонала она, сдерживая слезы. – Почему для меня тебя нет?! Никогда нет! – девушка с силой бросила телефон в стену и рухнула на пол, уже не сдерживая рыдания.

Мне было так больно смотреть на нее. Очень хотелось обнять ее за плечи, но ведь ничего кроме холода Мари бы не ощутила. И тогда я почувствовала, насколько ничтожна и беспомощна.

Чем дольше я оставалась с Марией, тем хуже чувствовала себя. Нет, она вскоре успокоилась, но в ее спокойствии я видела большую опасность, чем в слезах. Девушка казалась неживой, серой, как плохо стертый ластиком карандаш. Тогда я решила попробовать ввести в ее жизнь самого живого человека, из всех моих людей. И этим человеком была, конечно же, Маргарита.

Попасть в дом Кирилла было труднее, чем в дом Госта, который даже зимой держал окна открытыми настежь, впрочем, непросто было и выбраться из квартиры Марии. Пришлось вылить молоко в раковину и надеяться, что девушке будет не лень дойти до магазина во благо привычки пить утренний чай или кофе только с молоком. Но сегодня мне везло, что мой человек оказался себе достаточно верен, к тому же я довольно легко проникла в подъезд: кто-то придержал дверь кирпичом, а уж квартиру зашла только из-за рассеянности моего Кирилла. Он забыл закрыть входную дверь, когда Маргарита пришла к нему утром – сегодня она работала в баре. Так что я тихонько опустила ручку входной двери и уже оказалась в просторном доме Кирилла, согретом появлением подруги.

Они как всегда болтали на кухне. Я заметила в коридоре сумку, которая явно принадлежала не моему человеку. Оправдываясь мыслью, что не человек уже, я заглянула внутрь и, даже не копаясь, заметила ее дневник – красивую записную книжку с нелинованными страницами. Все еще успокаивая совесть, я открыла его.

Маргарита записывала там и свои сны, которые, по ее словам, иногда сбывались, и какие-то мысли, рассуждала и спорила сама с собой, записывала понравившиеся стихи и строчки из песен, в качестве эпиграфов. В некоторых записях я узнавала художественные тексты, она сочиняла короткие рассказы или же набрасывала идеи для чего-то большого и значительного, а потом снова вдруг возвращалась к тому, что просто размышляла от руки. Последней фразой было: «В последнее время я замечаю за собой, что не помню некоторые свои действия и события, которые недавно произошли со мной». И тут же меня посетила идея. Я достала из сумочки ручку и, стараясь подражать почерку, написала номер Марии и добавила «нужно обязательно ей позвонить!», затем вернула все на место. Теперь мне оставалось только ждать.

Вечером того же дня Маргарита мне доверилась и позвонила. Я тогда сидела вместе с Марией у нее на кухне. Девушка апатично смотрела в окно, на огни окон соседних домов, которые смешивались в скучные узоры, когда телефон вдруг зазвонил. Мария вздрогнула, как будто очнувшись, поставила чашку на подоконник, подошла к столу и, взяв телефон в руки, пыталась узнать незнакомый номер, но потом все-таки ответила.

– Здравствуйте, – сказал незнакомый ей женский голос, – честно говоря, я не помню, кто вы и зачем я должна была вам позвонить, извините, мы с вами о чем-то договаривались?

– Нет, – непонимающе ответила Мари, – Кто вы?

– Меня зовут Маргарита, вы меня не помните?

– Мне кажется, мы не знакомы, а вы, должно быть, ошиблись, – нерешительно продолжал мой человек и уже хотел было закончить разговор и повесить трубку.

– Тогда, думаю, мы могли бы познакомиться, – не отступала девушка, и я по голосу понимала, что она приветливо улыбается, – я не верю в случайности, и если уж я позвонила по незнакомому номеру, который нашла в своем дневнике, то это наверняка было кому-то нужно.

– Наверное, – неуверенно ответила Мари и тоже улыбнулась, предчувствуя что-то, что сможет привнести в приевшийся ход дней эта странная девушка, доверяющая неслучайным случайностям.