Илья Голубцов - 1182 дня

Солнце близилось к горизонту, на улице становилось чуть прохладнее и не в меру необычная для этих краев майская жара пошла на спад. Неровная гладь водоема чуть сверкала в последних лучах солнца, а неспокойный ветер трепетал верхушки вековых сосен. Озеро было небольшим, а по его берегу, то взмывая в лесную рощу, то опускаясь ближе к воде, извивалась дорога. Она стала излюбленным местом тех, кто любил бегать по вечерам – однако в тот вечер таких практически не было. Лишь где-то там, на самом дальнем берегу озера, если приблизиться, можно было заметить двух людей, занятых друг другом. Они вроде бы только-только бежали – но вот остановились и лишь на секунду их взгляды пересеклись – и уже невозможно было не прильнуть к губам напротив, наплевав на все вокруг и накрывшись куполом безразличия. Ведь в этом и была вся суть – быть там, где могут быть все, быть там, где наверняка есть все, но в то же время найти в этом месте секунду на то, чтобы прожить вечность в мире двоих, который был потаён для других. И так было еще не раз в самых разных местах, особенно часто там, где особенно громко играла музыка, и где свет множества софитов и прожекторов иногда вытягивал из окружающей тьмы отдельные тени. Там всегда многолюдно, я всегда там был окружен абсолютно знакомыми мне людьми, в чьем кругу все остальные тени мне казались попросту неинтересными. И как преобразился этот круг с ее приходом! Она вроде бы была не с нами, а когда с нами – то со всеми нами, а не только со мной. И даже возжелав один лишь танец под конец, я вынужден был получить отказ – нельзя, хоть я и понимал это, но отказывался понимать. А пригласив на танец другую девушку, я вмиг об этом пожалел – нельзя и с ней, и с любой другой так же нельзя! Я долго пытался понять, почему же – ведь раз мы так упорно скрываем все, то чем не лучше не дать поводов думать о нас благодаря тому, что я даже обнимаю прилюдно другую? Но мне, опять же, все было предельно понятно. И когда после поцелуя около ее дома мне было велено более так не поступать, я вмиг с ней согласился. Ведь тайна создана лишь для того, чтобы не знал никто вокруг, но к тем, кто знает, не раз еще придет та боль, что всем знакома – ты не раскрой секрет и повода для ревности не сыщешь.

Некоторые события всегда остаются в памяти сильнее, будто их вырезают ножом, чтобы они запоминались сильнее и глубже. Обычно с этим ножом ассоциируются лишь плохие события, однако же, я считаю, что не только они им нанесены. Да, они вызывают более сильные эмоции, возможно, но они уходят со временем, счастливые же останутся с нами на долгие-долгие годы. Сотрутся какие-то части тех событий, какие-то слова так и останутся в том дне, но то, что затронуло душу более всего, останется в практически первозданном виде. Так произошло и с этим вечером.

Она возмущалась очень громко. Была категорически против того, чтобы я шел к нему. Хоть он и был нашим общим знакомым после того концерта (а мне он был еще другом, между делом), я не должен был идти, ведь там наверняка будут другие девушки, а им даже повода давать не надо – сразу же накинутся именно на меня и именно сейчас, хотя неясно, где же они все были раньше и отчего они вдруг так появятся. Возможно, это звучало несколько иначе, но я услышал это именно так. Спор же, однако, не затянулся надолго, ведь весть о том, что состав встречи будет полностью мужским, быстро охладила разгоряченную девушку. Но Эрия не была бы Эрией, если бы не придумала мне мгновенную месть – в этом она была исполнительна, как ни в чем другом. Она сразу же сообщила, что с сестрой проведет этот вечер и эту ночь в местном увеселительном заведении, славящемся громкой музыкой, вкусными и непременно алкогольными коктейлями и крайне развратной атмосферой. Что ж, на том и поругались, разойдясь без лишних слов и с симметричными обидами друг на друга.

Я пил много, старался пить как можно больше, чему все были несказанно рады. Вечер шел именно так, как должен был. Но внезапный звонок меня удивил. Не сказать, чтобы приятно, но я охотно ответил. Она была пьяна, чарующий аромат будто сквозил из динамика телефона, но я решил не придавать этому особого внимания:

– Эни…

– Да, ты что-то хотела?

– Я так пьяна, ты не поверишь, но здесь так хорошо! И так плохо… Заберешь меня?

– У тебя же на сегодня были другие планы, разве нет?

– Ну знаешь, я тут подумала… Ох, какая песня! – тут она напела припев самой популярной песни той весны, добавив между строк мое имя, – надо непременно пойти танцевать…

– Если захочешь, ты знаешь, где меня найти, – ответил я, еле сдерживаясь от того восторга, в который она привела меня песней.

– Постой! Забери меня! Я хочу к тебе… Ты знаешь, м, мы могли бы многое сегодня с тобой с делать, а?

– Эря, я нахожусь в соседнем доме. Неужели ты не в состоянии будешь сама дойти?

– Тогда вызови мне такси, немедленно!

– Эрья, черт тебя дери, ты в соседнем доме!

– Вызывай мне такси или мы сейчас же расстанемся!

– А разве мы еще не расставались сегодня?

Короткие гудки были ответом на мою усмешку. Не столько по ее приказу, сколько по моему бескрайнему любопытству, я позвонил и, собравшись с силами, выдавил адрес. Я думал, что клиент всегда прав, но в тот вечер мне так и не посчастливилось стать таковым.

Новый звонок отвлек меня от следующего бокала:

– Тут так холодно, а я в совсем тоненькой прозрачной блузке и короткой юбке… Мое такси уже едет?

– Я же уже говорил тебе, такси не поедет.

– Да как ты…! Встреть меня…

– Неужели…

– Прямо около входа! Но здесь столько моих обожателей… Боюсь, тебя просто побьют, если увидят, что уводишь меня. Давай я отойду от входа?

– Хорошо, я уже выхожу.

– Ну вот, а то говоришь стоять у входа, а мне же так холодно…

Я молча повесил трубку и вышел ей навстречу. Встретив ее, я заметил, что она была не так пьяна, как мне казалось, но ее походка напоминала мне сапера, что с бескрайней отвагой и умудренный опытом интуитивно обходит минное поле. Начался дождь, я накрыл ее своей курткой, и мы быстро добежали до дома. Там, поздоровавшись со всеми, мы отправились в спальню, чтобы остаться наедине. Она была особенно расслаблена, медленно извиваясь подо мной на белоснежной кровати. Я целовал не только губы, но уже плечи, ключицу, переходя все ближе к желанному. Ее белоснежные волосы спадали ниже плеч, почти наполовину закрывая ее прекрасную грудь. Я целовал ее еще и еще, после чего начинал идти дальше. Она медленно меня остановила, положив голову на грудь и сказала, что сегодня не готова к такому, да и вокруг слишком много людей, что тревожили нас чуть ли не каждые 10 минут и потом упорно интересовались тем, что происходило в комнате. Но как в последующие годы покажет практика, все, что происходило за теми дверями, всегда оставалось или, по крайней мере, должно было оставаться за ними.