Валерий Сурнин - Из грязи в князи и обратно

Георгий, помолчав, сказал:

– Видишь ли, Константин, у нас, конечно, есть, где переночевать. Но твои родители? Они же будут волноваться…

– А я им записку оставил, – прервав молодого мужчину со шрамом на лице, соврал в очередной раз Себякин. Он говорил, уже не смущаясь лжи. И сам удивился, как быстро привык говорить неправду!

– Не обманываешь? Смотри, я этого не люблю. Ладно, оставайся. А переночевать у меня сможешь. Но завтра мы посадим тебя в поезд и отправим к родителям и учителям. Договорились? – подытожил Георгий и протянул Себякину руку в знак заключения союза.

– Согласен! – улыбнувшись, крепко пожал руку Георгия Сергеевича Костя.

Они зашли в магазин и купили продуктов. Прилавки были почти пустые, но мужчины ухитрились все же какой-то еды купить. Деньги, которыми пытался поделиться юноша, его новые товарищи не взяли.

– Еще успеешь потратиться, – отмахнулся Аркадий.

…Однокомнатная квартира, в которую на правах хозяина привел Аркадия и Костю Георгий, находилась на третьем этаже пятиэтажного дома, именуемого в народе «хрущевкой». Квартира была типовой: крохотная кухня, совмещенный санузел, коридорчик, да небольшая комната с балконом.

Холодильника не было, поэтому продукты решили приготовить сразу. Электроплитка нагревалась медленно, и Аркадий предложил в образовавшейся паузе попить чая.

Развалившись на диване, Г еоргий Сергеевич вновь начал философствовать:

– Да, Константин, расстроил ты своих родителей. Они ведь сейчас переживают. Может и до инфаркта, не дай Бог, конечно, дойти!

– Не будет никаких инфарктов! Отец у меня толстокожий, а мать поплачет и успокоится. А потом, я же завтра дома буду. Они и расстроиться толком не успеют, – доедая бутерброд, убеждал Георгия Себякин.

– Да, Константин, плохой ты сын! Вот даже стихами заговорил, хотя это мне не свойственно, – с иронией прокомментировал высказывания гостя из города Долгий Георгий Сергеевич.

Он допил чай и с видом начальника скомандовал:

– Так, мужчины, распределим обязанности следующим образом. Аркадий, ты как самый опытный в кулинарии, идешь на кухню и готовишь нам легкий товарищеский ужин. Стол накрываем на три персоны. А я, как юбиляр, отдохну и займусь воспитанием Константина. Возражения не принимаются. Садись, мой юный друг, удобнее и слушай умные речи своего старшего и опытного товарища.

– Итак… Ты куда это? – опешив, спросил Георгий Сергеевич, увидев, как юноша встал со стула и пошел на кухню.

Но уже через несколько секунд Себякин вернулся с очередным бутербродом и, присев рядом с новым знакомым, всем своим видом показал, что готов внимать его речам.

Георгий Сергеевич поднялся с дивана и, расхаживая по комнате, начал монолог:

– Вот опять проявление эгоизма! Пошел на кухню и принес…один бутерброд.

А про своих старших товарищей забыл. Словно и нет их тут! Сиди-сиди, теперь уже поздно суетиться. Но на будущее запомни: вначале необходимо о друзьях подумать, а потом о себе. За друзьями надо присматривать. Кормить их, веселить, помогать! Ну ладно! Значит, ты учишься в девятом классе и тебя все достали нравоучениями? А ты и так все знаешь, умудрен опытом, богат знаниями. Тебе надоело выслушивать каждый день одно и то же, ты сел в поезд и «гуд-бай», как говорят англичане. Ну, что же, Константин, картина знакомая! Только вот что я тебе поведаю, товарищ Пржевальский. Мы с Аркадием Семеновичем находимся в таком возрасте, когда много чего уже знаешь и умеешь. А жизненного опыта все одно – маловато. Мы люди с Гарванцем серьезные, но иногда расслабляемся. Без этого нельзя. То, что сегодня мы выпивали, на это есть причина. Не буду повторять, какая. Кстати, очень не советую водить дружбу с «зеленым змием»! Алкоголь многих достойных людей сломал. Судьбу им исковеркал.

Георгий Сергеевич замолчал и, усмехнувшись, вновь с удивлением в голосе сказал:

– И все-таки я не понимаю, зачем я тебе это все рассказываю? Настроение, что ли такое говорливое. А еще… У меня есть ощущение, внутренний голос мне подсказывает, что когда-нибудь наши пути пересекутся. Интуиция у меня звериная! Ни разу не подводила. Хорошо, продолжим. Ты еще не устал от моих речей?

Константин отрицательно замотал головой и хотел сказать, что ему очень интересны высказывания Г еоргия! Впервые с ним разговаривают, как со взрослым, но в этот момент из кухни раздался голос Аркадия:

– Готовность десять минут! Настраивайтесь на ужин.

– Отлично. У нас еще есть время. Вот, кстати, Аркадий. Для тебя Аркадий Семенович. Знакомы мы с ним сто лет! Мужик он необычный, хотя и производит впечатление хмурого и молчаливого. Так вот, он многое повидал, поездил по Советскому Союзу. Искал, где лучше. То там поработает, то в другом месте. В институт по конкурсу не прошел, в армию по здоровью не взяли. А с «белым билетом» сейчас – это все равно, что беспартийным быть! Так вот, попрыгал – попрыгал Гарванец и осел в Колдобинске. Причина этих метаний – отсутствие цели и высшего образования. Нигде он был не нужен без диплома, с «белым билетом». К тому же, Аркадий Семенович не питает добрых чувств к партии, поэтому он не в рядах КПСС. А это в стране, где партия коммунистов – ум, честь и совесть нашей эпохи – не-до-пу-сти-мо! И только сейчас товарищ Г арванец, осознав свои ошибки, взялся изменить жизнь. Поэтому он работает и учится на заочном юридическом факультете университета. Вот так вот!

Теперь коротко о себе. Учился в МГУ на философском отделении. Больше трех лет изучал я всякие теории, в том числе коммунистические. Кстати, знаешь, кто мой любимый классик марксизма – ленинизма? Людвиг Фейербах! У него есть примечательное утверждение о том, что главное в человеческой жизни – это общение! Сильно, хоть и просто сказано. Это тебе не о кухарке, управляющей государством. Впрочем, Владимир Ильич тоже гений, но, очевидно, злой.

При упоминании Владимира Ильича Константин вздрогнул и поежился, что не осталось без внимания его старшего товарища.

– Что такое? Тебе не понравилось, что я назвал вождя мирового пролетариата злым гением? Ну извини.

– Да нет, что Вы, это я так. Продолжайте, мне очень интересно все, о чем вы говорите, – смущенно произнес Себякин.

– Ну, хорошо. Буду надеяться, что ты искренен, мой друг. Так вот, однажды, я понял, что вся эта философия – не мое! И бросил учиться. Ты представляешь? С четвертого курса сбежал. Зря я так поступил, но ничего вернуть нельзя. Дальше служба в военно-морском флоте. Кстати, полезная вещь. Многому меня научила. И вот, старшиной первой статьи запаса приехал в Колдобинск. Бывший моряк и несостоявшийся философ. Поработал в доме офицеров, потом преподавал в техникуме, пригодилось неполное высшее образование. Профсоюз, даже в колхозе трудился. Все не то! Начал выпивать. Вовремя остановился. И понял свою ошибку! У меня не было цели! Цели не было! Если проще, то не было элементарного плана. Жил и жил. Г оды шли, а я все думал, что успею в люди выйти, биографию выстроить.