Ника Кошар - Где живет счастье

В какой-то момент Ева даже подметила про себя «Это же надо, какой внимательный собеседник, слушать умеет. Обычно это делаю я».

Шесть или семь лет назад я встретила и полюбила Сеню. Полюбила страстно, несмотря ни на его семейное положение, ни, уж тем более, на деньги. Упивалась своей любовью, прыгала от радости, как девочка. Пока однажды он не сказал: «Ты не должна меня любить, Евуся», мол, глупости это все. Такая вот тупая мужская прихоть. Сказал в тот момент, когда, уже было поздно, я была по уши влюблена.

Я попыталась выяснять отношения, истерила, стучала в стены, в дверь, в окно. Глухо. Мы расставались и сходились. Снова расставались и снова сходились. И в какой-то момент, из-за страха потерять, я замолчала. Перестала говорить о любви, перестала в нее верить. Закрыла душу и решила довольствоваться тем, что имею.

Длилось все это несколько лет. Недосказанные слова, надуманные мысли, невысказанные обиды, романы на стороне и манипуляции. Бесконечные манипуляции. «Зато бодрит, – подумала я в какой-то момент, – обязательств ноль, встречаемся раз в месяц, весело проводим время, заботиться и нести ответственность ни за кого не нужно. Я путешествую, Сеня с его деньгами позволяет мне жить красиво. Каждый живет своей прекрасной жизнью, но, при этом, между нами полная гармония и понимание». А главное – нас тянет друг другу. Мы, как две половинки одного целого. Просто так сложилось, что мы не живем вместе, так тоже бывает. Зато ни одной скучной встречи – об этом же только мечтать можно! Мне правда в какой-то момент стала нравится такая жизнь.

«Ева, ты ведешь себя как социопат», – как-то справедливо подметила Белка, когда я рассказала ей очередную историю. Но я не прислушалась. Я упивалась своей внезапной властью. Тем, как умею доставлять ему удовольствие. Знала, что он вернется ко мне, потому что я умею то, что умею и при этом не доставляю ему особых хлопот. Цинично, но правда. А главное – всем удобно.

Надо отметить, в этом состоянии мне было комфортно, открылась какая-то тяга к знаниям. В школе этого не было – я всегда хватала на лету и слишком ленилась, чтобы учиться и, уж тем более, зубрить. А тут – словно целого мира мне было мало. Я читала книги, штудировала учебники, смотрела научно-популярные программы. Еще одна моя подруга, Рокси, как-то очень верно подметила: «Это же надо, Ева, вот ты себе профессию выбрала – тебе же каждый день самообразованием заниматься приходится. И этого тебе мало, ты все равно вдобавок все что-то штудируешь, изучаешь». Я сама офигевала от того, сколько всего я знаю и как легко с помощью всех этих знаний управлять людьми. А главное – Сеней. Я жгла, заставляла собой восхищаться, срывала аплодисменты. Ловила кайф по полной.

А потом случилось непоправимое – у Сени обнаружили онкологию. Рак простаты. И через некоторое время человека, мужчины ближе которого у меня никого в этом городе и которого я любила всей душой – не стало. А мы так мало говорили о любви за все эти наши годы, никогда не просили друг у друга прощения, не признавались в сокровенном. Но все это было уже неважно.

Потому что после его смерти единственное, о чем я думала, это то, как много этого чертового времени мы, я в частности, потратила на свои тупые страхи, на боязнь открыться, по-настоящему открыться, показаться глупой и смешной. Хотя, по сути за это люди не едят людей.

– Трикс, ты спишь?

– Нет, нет продолжай, я тебя внимательно слушаю, – сообщил собеседник и затянулся сигаретой. Воспоминания Евы, словно диафильмы, на миг проявились и тут же растаяли в сигаретном дыму..

У каждой семьи есть свои истории и легенды, и у моей тоже. Я например, сильно люблю историю про папиных родителей. Мама его была цыганкой, в которую незадолго до войны влюбился дедушка. Увел из табора, родил троих детей, а потом началась война. Дед ушел на фронт, и уже в 41-м пришла похоронка. Бабушка ее прочитала, сложила куда-то в комод и отказалась верить в то, что это правда. Она продолжала жить, словно ничего не произошло. Растила и воспитывала троих детей, работала и ждала. Каждый день, каждую минуту, всю жизнь. Папа рассказывал, что каждый вечер, закончив работу по дому и по хозяйству, она выходила во двор, садилась на лавочку, смотрела на дорогу и ждала своего Викентия. Никогда не жаловалась ни на судьбу, ни на бога, ни на кого-то там еще. Просто тихо ждала. Бабушка Мария дожила до ста с небольшим хвостиком лет и больше ни одного мужчины в ее жизни так и не появилось. Кроме сыновей, конечно же. Просто она очень сильно верила в то, что однажды Викентий появится на дороге.

Трикс поднял правую бровь, выражая заинтересованность, а Ева продолжила: «Да, ты все правильно понял, легенда гласит, что в моих жилах течет цыганская кровь. Ну а как иначе объяснить тот факт, что единственное место, где я чувствую себя счастливой – дорога. Как-то в одном из очередных своих путешествий мы с друзьями вышли в море на яхте. На самом деле, на яхту она была похожа мало, но не суть. Я сидела на носу этой полуразвалившейся лодки и наблюдала, как дышит океан. Думала, какой же он огромный и прекрасный. Рассказывала Вселенной, как сильно я его люблю. Лодка неслась по волнам, весело подпрыгивая, из-за чего меня время от времени обдавало водой. Соль была повсюду, впиталась в кожу в волосы, стекала каплями с моего любопытного носа. А я улыбалась и думала, какое же, черт подери, огромное счастье – быть в дороге, в свободном полете. А все эти южные морские закаты?

Когда наблюдаешь на небе такую красоту, возникает только одно желание – упасть на колени и начать молиться Богу Солнца и Вселенной за то, что они дали тебе возможность увидеть такое, сделав счастливейшим из смертных. Ни один мужчина в жизни не сделал меня такой счастливой. Понимаешь?

Озера утвердительно кивнули в ответ, а Ева продолжила. «Мой друг Егор считает, что я ненормальная – бегу все время куда-то, не сидится мне на месте. Однажды я подумала, что просто мое счастье, понимаешь, оно как будто разбросано в разных местах и странах, в самых удивительных уголках мира. И моя задача его собрать по этим самым кусочкам. Эй, ты заснул что ли? Вот же… урод!»

Той ночью в истории Евы случилась какая-то осечка. Или волшебство. Ей приснился удивительный сон. Она стояла на каком-то странном плоском круге посреди тысяч и тысяч таких же одинаковых кругов и вопрошала у сморщенного буддисткого монаха, у которого зачем-то было лицо состарившегося Трикса, что ей делать дальше: «Учитель, я больше не могу, мне плохо, мне горько, я не знаю, как быть. А что, если я прыгну на другое колесо? Может быть, там меня ждет другая жизнь? Монах хитро улыбнулся и сказал всего одну фразу: «Делай что хочешь, Ева. Весь мир в твоих руках. Это твой выбор. Всего лишь выбор, но делать его тебе».