Маргарита Петрюкова - Катализатор безумия

Изабелла очень хорошо запомнила статью из женского журнала, в которой говорилось, что, если девушка хочет от парня ребенка – это любовь. Что ж, значит любовь, согласилась наша героиня. И как она могла так быстро очароваться этим молодым человеком?

Она недавно начала читать новую книгу, одну из тех, что принес Кристиан. На имя автора девушка даже не взглянула, но сама история ее захватила. Там рассказывалось о влюбленной паре, их знакомстве, развитии отношений и, как надеялась Изабелла, скорой свадьбе и счастливой жизни вдвоем. Читая эту книгу, она думала, как жизнь главных героев удивительно похожа на ее роман с Кристианом. Разница лишь в том, что действие книги происходит в тридцатые годы, во времена Великой депрессии. Героиню зовут Мэрион, героя – Дэниэл, он пока безработен, но клянется любимой, что найдет хорошее место, заработает деньги и увезет ее из этого хаоса.

Кристиан любил историю, особенно темные ее стороны. Когда он дал Изабелле книгу, он сказал, что Великая депрессия оказала очень большое влияние на культуру страны, и огромное количество фильмов и книг посвящено событиям того непростого времени. Тогда все переворачивалось с ног на голову, и грабители банков становились национальными героями. Художник любил истории о Бонни и Клайде и Джонни Диллинджире и говорил, что писал их портреты с фотографий из старых газет, которые до сих пор хранились у него на чердаке.

Изабелла стала гораздо реже навещать свою тетю Мэй и почти перестала ей звонить, ссылаясь на то, что она сейчас очень занята. Чтобы узнать, чем же занимается ее племянница, женщина решила обратиться к Ханне Дюфрен.

Выслушав ее вопрос и сделав вывод, что Литуэл окончательно позабыла не только о лучшей подруге, но и о единственной родственнице, та рассказала все, что знала, не утаив ни единой детали.

– Спасибо, Ханна, дорогая, за информацию! – воскликнула женщина. – Так моя малышка наконец-то нашла себе друга! Это же прекрасно!

– На вашем месте я не торопилась бы с выводами.

– А что такое? – забеспокоилась тетя.

– Ну, этот ее друг, он довольно странный парень.

– В чем это проявляется?

– Знаете, – задумалась Ханна. – Он очень скрытный, нелюдимый, замкнутый. Иногда мне вообще кажется, что у него «не все дома».

– Хм, – произнесла тетя.

– Но, к сожалению, я не могу сказать больше. Я с ним очень мало общалась. Вы можете расспросить о нем Изабеллу.

«Расспросить Изабеллу» – про себя усмехнулась женщина. Да она не видела свою племянницу уже несколько недель!

Но тетя Мэй была очень любопытна и беспокойна и в этот же уикенд пригласила девушку к себе.

Та, ничего не подозревая, купила торт, и отправилась в гости к любимой тете. Поначалу все шло, как обычно, она рассказывала Изабелле о клубе садоводов, который посещала, расспрашивала ее о работе на швейной фабрике и, видя, что та не собирается сказать ничего сверх того, что говорит обычно, задала вопрос в лоб:

– Белла, почему о том, что у тебя появился молодой человек, я узнаю не от тебя, а от посторонних людей?

– От каких людей? – девушка едва не поперхнулась тортом.

– Не важно, – голос тети стал строгим. – Я не выдаю своих информаторов. Итак, юная леди, вы не ответили мне.

– Да, – у Изабеллы на губах заиграла улыбка, которая появлялась там всегда, когда она вспоминала о художнике. – Его зовут Крис. Это он автор того портрета, что я дарила тебе на день рождения.

– Вот как.

– Да. Правда он великолепно рисует?

С этим утверждением тетя Мэй не могла не согласиться. А между тем Изабелла продолжала рассказывать о Кристиане. О том, какой он замечательный, чуткий интересный, о том, как много он знает, чем интересуется. Словно плотину прорвало. Изабелла, державшая все в себе в течение долгого времени, наконец, позволила эмоциям выйти наружу.

– А он хорошо к тебе относится? – вот, что в первую очередь, интересовало женщину. – Не обижает? Ведет себя уважительно?

И на все вопросы ее племянница отвечала одинаково: Кристиан самый лучший, самый добрый и честный!

– Ты влюбилась, моя малышка?

– Ну, – замялась Изабелла. – Любовь, это ведь такая штука, нельзя понять ее за столь короткий срок.

– Верно, – кивнула тетя Мэй. – А еще любовь слепа. Помни об этом.

И наша героиня помнила. Она часто пыталась снять с себя розовые очки и попытаться найти в Кристиане недостатки. Но, как правило, такие попытки были безуспешны. Кристиан казался девушке чем-то идеальным, совершенным. Она называла его своей судьбой и убедила себя в том, что без него ее жизнь бессмысленна.

Я живу, говорила себе Изабелла, чтобы быть с ним, родить ему детей, быть верной, любящей женой, хорошей матерью. Что я буду делать, спрашивала она себя, если Кристиан уйдет из моей жизни? Она потеряет свой смысл. И тут же девушка сформулировала свой главный страх – потерять смысл жизни, что означало потерять Кристиана.

Художник, естественно, не знал, что творилось в голове у его подруги, иначе он прекратил бы так старательно подавлять ее собственное Я. Но он даже не подозревал об этом и, руководствуясь единственной навязчивой идеей сделать из Изабеллы свою музу, натурщицу и любовницу, продолжал осаду крепости.

Он нарисовал уже десятки ее портретов, слепил глиняный бюст и, все равно, Кристиану Блейку было этого мало. Этот человек хотел большего, но не знал, чего именно.

Однажды он засиделся в своей мастерской допоздна и, потягивая вино, заканчивал работу над очередным заказом. Это было полотно для школы искусств, на котором мужчина изобразил примитивную до тошноты корзину с фруктами. Но, что поделать? Как бы ему не были противны натюрморты, за них хорошо платили, и отказываться Кристиан не видел смысла. Но, все же, он чувствовал себя виноватым за то, что рисовал этот глупый натюрморт, а не очередной портрет Изабеллы.

Художник выпил уже достаточно вина и довольно небрежно размахивал кистью. Он понимал, что пора заканчивать, иначе он рискует испортить полотно, но остановиться почему-то не мог. Вдруг сзади раздался непонятный звук, Кристиан резко обернулся, и комната поплыла перед глазами. Несколько секунд он пытался сфокусировать взгляд и, когда ему это удалось, мужчина не заметил ничего необычного. Решив, что ему послышалось, художник снова занялся корзиной с фруктами, но звук повторился. На этот раз Кристиан был вынужден отложить кисти и пойти туда, откуда он доносился. Он опасался, как бы в подвале, который был превращен в мастерскую, не завелись мыши, ведь они могут испортить хранящиеся тут полотна.

Медленно, заглядывая во все углы, мужчина обходил комнату, думая, что возможно, к нему забрался енот.

– Выходи, малыш, – позвал он. – Я тебя не обижу.