Сергей Учаев - Пустое место

Сигизмундыч с Палычем уселись за столом и начали вещать. Поначалу шла текучка, все жеваные-пережеванные из года в год вопросы. Подготовка классов к новому учебному году, благодарности за Первое сентября (отметили всех любимчиков, за бортом остались Сергей Сергеевич, трудовик, без которого ничего бы не стояло и математичка Светлана Анатольевна, дрючившая все последние дни августа горе-чтецов и учащихся, выступавших на концерте с номерами). Напомнили о необходимости пересмотра рабочих программ.

– Всех попрошу зайти ко мне сегодня-завтра, – проскрипел Сигизмундович. – Нужно будет выполнить все по новому образцу, есть изменения в часах. Это и вас касается Ольга Геннадьевна и Владимир Валентинович.

Ясно, опять обществоведам чего-то подрезали.

– Николай Петрович, Татьяна Николаевна, – мы аж встрепенулись. – Не забывайте, в ваших классах в этом году ГИА, так что начинайте плотную подготовку уже с сентября месяца.

– Да-да, конечно, Геннадий Павлович, – откликаюсь я бодро с последней парты. Энтузиазм в голосе! «Готов служить»! Смело мы в бой пойдем! Ваши приказания будут выполнены, господин директор!

Да уж, с ними наготовишься. Ну да кого это сильно интересует. Главное бодро отрапортовать и показать готовность к выполнению любых задач и поручений. «Человек – это животное, способное на все». А выполнять их или нет – это уже дело десятое. В принципе, все и так знают, что высоких результатов ждать не приходится. Да они, в общем-то, и не особо нужны. Главное, чтоб завалов не случилось. А это вещь посильная, если тот же Сигизмундович, великий спец по информатике, не будет лезть со своими дурацкими советами в нашу, словесников, епархию. Ребята у нас, не ахти, настоящие троешники. Но дурь из них повывести нетрудно, если заниматься делом, а не педагогическими технологиям.

– Николай Петрович, пусть они у вас приобретают сборники заданий по сдаче ГИА. Скажите учащимся и передайте родителям, хотя бы через классных руководителей.

«Ну, вот уже началось», – подумал я. – «Без сопливых разберемся. Кому, чего и как». Но вслух, естественно, не сказал. По большому счету это вообще можно было мимо ушей пропустить, прокаркано ведь не для дела, а для удовлетворения начальственного восторга. Помни, Коленька, кто здесь самый главный. Да уж не забыл.

Слово снова взял Палыч:

– А теперь перейдем к главному, к вопросам рейтинговой оценки преподавателей учащимися в процессе внутришкольного мониторинга по оценке качества. По этому поводу попросим высказаться Анатолия Сигизмундовича.

Училки все обратились в слух. Зашуршали ежедневниками, ручку наизготовку – стенографировать, ловить святое слово дорогого руководителя. Сигизмундович ради такого поднялся и протелепал к учительскому столу, за которым обычно сидела Людмила Ивановна, хозяйка кабинета, развернул свои бумажки, похрустел ими и забубнил про то, что надо переходить к новым методам работы, открытости, субъект-субъектному взаимодействию в процессе обучения и к адекватной форме оценки качества оказания образовательных услуг. Слова «эффективный контракт», «министерство образования» так и замелькали.

Смысла приводить здесь его речь нет никакого. Чай не Сталин «Братья и сестры». Да и особым ораторским мастерством Сигизмундыч не блистал: многолетняя бюрократическая практика научила говорить его долго, блекло и пафосно. Суть выступления сводилась к следующему: задули ветры перемен, новое, теперь уже педагогическое, мышление и все такое, мы – оказываем услуги, потребители их оценивают. Про потребителей, конечно, не звучало, это я сам уже тут пишу, но смысл примерно такой. «Надо разработать рейтинговую шкалу и продумать пункты, по которым будет осуществляться оценка преподавателей». Прям так и сказал: «продумать пункты»

«А веревку и мыло с дому принести не надо?» – так и подмывало спросить меня.

Трофимыч легонько ткнул меня в бок: «Мы что, ради этой хрени собрались?». Я кивнул и ухмыльнулся: «а как же!».

Послать бы Сигизмундыча на три веселые буквы с его рейтингом, но у наших баб голова работает в другую сторону. Они уже во все катушку начали обсуждать, кого и как оценивать. Впрочем, голос разума сегодня не дремал.

– А зачем все это? – задала витавший в воздухе вопрос математичка Анна Николаевна.

«Вот молодец, наследница тоталитарной педагогики» – подумал я про себя. – «Прям в точку лупит. Сталинская прямота и четкость. Ходячий атавизм народной демократии». Впрочем, дело было не только в этом. Возраст у Анны Николаевны уже несколько лет был как пенсионный, пенсию с собеса носили регулярно. Дочка у нее руководила чем-то в молочной компании (все магазины в городе ее продукцией затоварены) и зарабатывала дай Бог каждому. Поэтому за свое место математичка не особо держалась. «Да пропади оно все пропадом» – говорила она мне в минуты откровенности, когда я забегал к ней в кабинет на второй этаж проведать. – «Разве ж это работа?»

– Анна Николаевна, – одернул ее Палыч. – Опять вы за свое. Вы же педагог с громадным стажем. Могли бы понять, что школа не должна стоять на месте. Надо двигаться в ногу со временем. Таково новое требование педагогики. Все школы уже перешли на рейтинговую оценку преподавателей учениками и родителями, одни мы…

Про педагогику Палыч, положим, мог бы и помолчать. Не ему поучать Анну Николаевну, с ее-то многолетним опытом работы.

– А если все пойдут топиться, мы тоже как все будем? – поинтересовалась Светлана Сергеевна.

– Что за глупости? – подхватила знамя протеста молодежь в лице Вовы Уткина (прям так и сказал, о молодость, о дерзость!). – Выборы в окопах. Мы же знаем, чем это закончилось.

Олечка с восхищением смотрела на своего трибуна революции.

Еще немного и власть Временного правительства падет?

Впрочем, это вопрос чисто риторический. Минутка демократии завершилась быстро. И вот уже вместо Сигизмундыча затараторила Лариса Александровна, завуч по воспитательной работе, типичная посткомсомольская метелка одноразового использования. Раньше таких отправляли в вожатки, хороводить дружиной. Теперь они отвечали за досуг школьников. Весь вид ее соответствовал функциональному назначению. Зайдите на сайт любой школы, увидите, что их прям будто в одном инкубаторе выращивают, этих самых завучей по воспитательной работе. «Come on Barbie, let’s go party».

– Давайте не будем попусту спорить товарищи, а лучше разберемся, кто за что будет отвечать. Ребятам, а это классы с пятого по одиннадцатый…

– С пятого? Да они ж сопляки совсем, – не унималась Анна Николаевна.

Некоторые рассмеялись. Это верно. Ученик нынче пошел с гонором, но такой несамостоятельный.

– Анна Николаевна! Выбирайте выражения, – сделал замечание математичке Палыч.