Дмитрий Ахтамов - История начинается. Часть I

Проснувшись на следующее утро от того, что вокруг все ходили и галдели, Y и YX были уже лучшими друзьями. Они быстро договорились, как им лучше расцепиться, встали, размяли ноги и пошли по домам – досыпать.

Каждый год, летом, я живу с мамой, моим братом Гришей, сестрой Юлей и бабушкой в саду. Довольно часто нам звонит мамина сестра Яна. Так уж повелось, что звонит она на бабушкин сотовый. Ну а бабушка не всегда может к нему подойти, потому что обычно работает на участке. По этой причине трубку часто беру я.

– А где бабушка? – как всегда спрашивает Яна по телефону, когда я в очередной раз снимаю за бабушку трубку.

– Да у соседки, разговаривает, – отвечаю я.

– Ну понятно: застряла, – громко говорит Яна.

Тут мой четырёхлетний двоюродный брат Ваня, видимо, сидевший рядом с Яной и слушавший разговор, – с изумлением:

– Где она застряла?!

– У соседки, – ничего не подозревая, пояснила Яна.

– А они ей помогут? – восклицает Ваня. В надежде, что нашу любимую бабушку ещё удастся спасти.

– Да нет, она не в прямом смысле застряла, бабушка разговаривает с соседкой.

– Аааа… – успокоился Ванька…

А мог бы возмутиться: «Да ну вас с вашими непрямыми смыслами!»

Этим вопросом озадачил меня мой четырёхлетний двоюродный брат Ваня. Тогда, когда он с интересом показывал мне свою новую красочную книжку «Белоснежка». Я машинально ответил: «Да, конечно». В тот момент такой вопрос меня даже позабавил. «Он ещё маленький, – подумал я. – И то, что человек умеет читать, ему кажется недосягаемым просто потому, что он этого пока не умеет». Но потом, когда я шёл с троллейбуса домой, я задумался: «А читать буквы – это то же ли самое, что читать, ну просто читать? И обыденно ли „читать буквы“? Ведь мы читаем слова, из которых состоят предложения. А буквы? Это же не слова! Это то, из чего эти слова состоят. Но никак буквы нельзя считать словами». Это я знал точно.

Конечно, можно решить, что из-за своей неграмотности Ваня и сказал «читать буквы», а имел в виду: «Ты умеешь читать?». Но это смысла вышесказанного не меняет.

Так что же это такое «уметь читать буквы»?…

Шла лиса по лесу и смотрела по сторонам. Вдруг видит: на старой берёзе сидит Дятел и бьёт по твёрдой коре своим острым клювом. Лиса, недолго думая, прыг под берёзу и говорит:

– Дятел, а Дятел. А что ты делаешь?

В этот момент на рыжую голову пройдохи посыпались деревянные щепки.

От недовольства Лиса фыркнула и мотнула головой.

– Не видишь, что ли? – удивился Дятел. – Дом для своей семьи строю. А ты что, плутовка, здесь шастаешь? Аль какую пакость опять строишь?

– Что ты, что ты, – хитро ответила Лиса. – Я тут хожу, смотрю, что и как у кого.

– Да ну… – не поверил Дятел.

– Вот решила… – она замолчала. – Войти в курс, принять дела.

– Это что же, ты у нас главной стала?

– Ага, – довольно ухмыльнулась Лиса.

– Ну, удачи тебе. И благодарность – мы хоть будем теперь знать, с кого спрашивать.

От удивления Лиса аж глаза выпучила. Она-то думала, что Дятел начнет протестовать против её самоназначения.

В глупом недоумении Лиса прошептала:

– И что, ты даже не против?

– Нет, а что мне с тобой препираться, ты же не отступишь, раз уже решила.

Такого поворота Лиса даже представить себе не могла. Она-то хотела устроить хороший скандал.

– Ну и дела… – прошептала Лиса. И пошла в лесную чащу.

А Дятел так и остался выдалбливать дупло. Ему этот разговор с Лисой ничем не запомнился.

Шёл 1869 год. Войны с горцами кончились, и мир наступил на азовско-черноморском побережье. И решили мы размять глаза, сменить пейзажи и поехать путешествовать. Наш путь лежал от Азовского моря на юг, а затем вдоль Чёрного моря до города Сухуми.

Мы ехали уже не первый день. И вот наконец на рассвете предстало перед нами Азовское море. Уходящее за горизонт, оно показалось мне самым прекрасным из того, что видел я за всю свою жизнь.

Мои спутники: зодчий Иван Кузьмич, Эриксон Грамм (скандинав по происхождению) и купец Пётр Алексеевич – тоже были очарованы увиденным.

Позабыв вмиг все трудности, которые преследовали нас до того, я убеждался всё больше и больше, что не зря пустился в такое трудное путешествие по югу Российской империи.

Я казнил себя за то, что не взял с собою хороший карандаш и блокнот для хотя бы схематической зарисовки красоты, что видел в дороге.

Первым нашим пристанищем на Азовщине стал небольшой городок с диковинным названием Таганрог.

Он встретил нас утренней дымкой. Дома, улицы. Некоторые лавки уже были открыты. Некоторые – нет. Проезжая мимо Мужской классической гимназии (самой старой на всем побережье, основанной в 1806 году), мы увидели первые лучи яркого солнца, что умывалось в солоноватой воде мелкого моря.

Мы ехали уже дня два и сильно устали с дороги. Но всё равно первое, что мы решили сделать, – это искупаться в море. В июле оно уже довольно тёплое и ранним утром. Подъехав к самому морю, мы спрыгнули с лошадей. Животным солёная вода не понравилась, они, попробовав её, фыркнули и отошли прочь.

Иван Кузьмич купаться не захотел, сказал, что лучше он посидит, позагорает. И вот втроём – я, Эриксон и Пётр Алексеевич – мы нырнули в спокойные воды тёплого моря. Наш скандинавский друг не видал ещё ни разу таких морей и был приятно удивлён. Вволю поплавав и поныряв, мы вышли на уже нагревшуюся, тёплую гальку.

Немного обсохнув, мы отправились искать ближайшую гостиницу. Местные жители оказались очень дружелюбны, и не без их помощи мы достаточно быстро нашли себе пристанище.

Для дальнейшей дороги нам необходимо было пополнить запасы. И на следующий день, утром, после плотного завтрака, мы отправились бродить по торговым лавкам, предварительно распределив, кто что покупает.

Побродив по торговым рядам, я решил открыть дверь в лавку, вывеска которой сообщала: «Чай, сахар, кофе и другие колониальные товары». Только я переступил порог, как мой нос резнул резкий запах различных специй. Потерев нос, я прошёл к стене, на которой висели полки. На них стояло множество мешочков с приправами, чаем, зёрнами кофе и коричневым сахаром. Выбор был большой, и я решил, что куплю всё, что мне нужно, здесь.

Из двери, закрытой непрозрачным пологом, вышел человек, в меру высокий, в меру стройный, средних лет.

– Вам что-то угодно? – его голос был низкий, похожий на певческий.

– Да, добрый день, любезнейший. Мне бы хотелось купить у вас сахар, чай и вот эти приправы, – я показал рукой на несколько мешочков, стоявших в ряд.

– Всё что угодно, сударь, – пробасил торговец. – Вам всего этого в каких количествах?