Дмитрий Ахтамов - История начинается. Часть I

– Здесь всё сказано, – я подал ему небольшой листок, на котором заранее всё расписал.

Торговец внимательно просмотрел список.

– Прошу немного подождать.

Кивнув в знак согласия, я остался около полок, а торговец скрылся в том же проёме, откуда вышел.

Я огляделся вокруг. На вид эта лавчонка не была слишком богатой. Даже наоборот, мне показалось, что её хозяева сводят концы с концами. Но, несмотря ни на что, выбор товара тут был достаточно хорош. Радуясь своему удачному выбору магазинчика, я присел на лавку, стоявшую в самом углу, почти напротив входа.

Тут входная дверь отворилась, и вошёл мальчик, лет десяти, с короткими волосами, в старенькой рубашечке и в не менее старых штанишках. В руке он держал портфельчик с блестящей бляшкой. Ручка портфеля была почти вся стерта и вот-вот должна была порваться. Быстро взглянув на меня, мальчуган скрылся там же, куда вошёл торговец. Скорей всего – подумал я – это его сынишка. Причём по возрасту торговца можно было предположить, что это не первенец.

Посидев ещё не много, я только подумал, что как-то долго не несут мне мой товар, как показался торговец. Торговец вынес довольно увесистый мешок.

– Вот, пожалуйте, – он поставил мешок передо мной.

– Сколько с меня? – спросил я.

– Пятьдесят шесть копеек.

Отсчитав требуемые деньги, я подал их торговцу.

– Благодарю вас… – начал я.

– Павел Егорович.

– Благодарю вас, Павел Егорович. Если ещё буду в Таганроге, обязательно Вас навещу.

– А так вы приезжий? – догадался Павел Егорович.

– Да, мы с моими спутниками путешествуем по побережью.

– Не нужно ли вам помочь донести покупки? – любезно предложил торговец.

Немного поразмыслив, я решил, что это было бы совсем не дурно.

– Да, было бы неплохо, – сказал я.

– Антоша! – крикнул Павел Егорович.

Из утробы лавки появился мальчик, что недавно пришёл.

– Антоша, кто у нас не занят?

– Все заняты, тятя, – ответил спокойным голоском Антоша.

– А ты что же: тоже, выходит, занят? – насмешливо спросил торговец.

– Я уроки готовлю.

– Ну ничего, позже доделаешь, а пока помоги господину донести поклажу.

Павел Егорович повернулся ко мне:

– Антоша поможет вам, вы только скажите, куда нести, – и он мигом. Всего вам хорошего.

– Прощайте, – ответил я.

И вышел из лавки. За мной, таща мешок, шёл Антоша.

На улице набирал свою силу день, получив эстафету от утра. Солнце стояло высоко. Мы шли потихоньку, не спеша. Антоша то и дело опускал мешок на землю и немного отдыхал. Груз для него, видно, был тяжёлым.

Так мы шли и шли, пока не прибыли в пункт назначения – гостиницу, в которой я со своими друзьями и остановился. Поднявшись в номер, я увидел, что никто из моих знакомых ещё не вернулся. Антоша поставил мешок на пол и заторопился уходить. Он дышал так тяжело и устало, что мне захотелось чем-нибудь его отблагодарить. И я сказал:

– Знаешь, что, братец, ты отдохни немного, а потом пойдём-ка мы с тобой выпьем по большой кружке кваса. В такой жаркий день – самое милое дело!

Антоша изумлённо посмотрел на меня, видимо, с ним такое было впервые.

– А зачем это? – с удивлением спросил он.

– Тебе что: не хочется пить? – ответил вопросом на вопрос я.

– Очень хочется, – тихо ответил мальчуган и опустил глаза, как будто ему было страшно себе в этом признаться.

– Ну, тогда решено!

Мы покинули номер и спустились в трактир. Я, как обещал, купил по большой кружке кваса и Антоше, и себе, так как кроме кваса и чая не имел привычки ничего пить. Посидев в трактире, мы пустились гулять по улицам. Всё это время я задавал Антоше много разных вопросов, а он с охотой на них отвечал.

– Так ты, значит, в школу ходишь? – спрашивал я.

– Да, хожу. Прошлые два года я ходил в греческую школу, а теперь из неё ушёл.

– Что ж это ты так? – удивился я.

– Грек, что школу держит, злой очень, чуть что – сразу линейкой по голове или того хуже – в угол ставит, да не просто, а на колени и на крупные куски соли. Больно очень.

– А сейчас хожу в мужскую гимназию, – продолжил Антоша.

– Это та, что самая известная?

– Да, но она, мне кроме раздумий о том, правильно ли жить так, как мы живём, ничего не даёт. Грамоте-то я ещё в греческой школе выучился.

– Так ты и грамотой владеешь?

– Читать, писать, считать – обучен, – подтвердил мальчик.

– А живёшь ты с кем?

– С мамой, Евгенией Яковлевной, папой – вы с ним знакомы – Павлом Егоровичем и двумя братьями. Да ещё у нас в лавке живут двое пацанят – они из бедной фамилии – Андрюша и Гаврюша, они помогают нам.

– Отец-то у тебя строгий?

– О… очень… – с унынием сказал Антоша.

– У него такой голос низкий, командный.

– Он в церковном хоре поёт и нас с братьями заставляет.

В этот момент я посмотрел пристально на мальчугана, что шёл со мной рядом. Мне на миг показалось, что рядом со мной шагает не девятилетний ребёнок, а, по крайней мере, пятнадцатилетний юноша. Так взрослы были его фразы, так зрелы были его глаза.

Но вот уже солнце начало клониться к западу, а тени от домов и фонарных столбов стали расти. Антоша оглянулся по сторонам и заметил это. На его лбу появились морщинки страха.

– Ой, ладно, мне уже домой пора, – неуверенным тоном сказал он.

– Ах да, конечно, – ответил я. – До свидания тебе, авось, ещё когда свидимся.

– Только можно, перед тем как мы с вами расстанемся, я вам кое-что прочту, что ещё никому не читал? Это я рассказ написал. Можно?

Я был польщён таким доверием.

– Конечно, с большим удовольствием!

То, что мальчик умеет читать и писать, – не было для меня открытием, но то, что он ещё и пишет что-то своё… Я всегда думал, что пишут только взрослые писатели, но чтоб писал мальчик, которому девять лет. Хотя, конечно, я помнил, что на самом деле внутри этот мальчуган на много старше. Но всё же.

Мы сели на лавочку, которую прикрывал большой, великолепный дуб. Антоша вытащил из кармана несколько, сложенных вчетверо, листков и начал читать то, что было написано там большими и чёткими буквами.

Он читал недолго и, умолкнув, робко поглядел на меня. Я во все глаза смотрел на этого мальчика и не знал, что сказать. Он же, напротив, начал первый:

– Ну как? Не понравилось? – с готовностью спросил он.

– С чего это ты взял?

– Просто вы ничего не отвечаете.

– Братец, у тебя талант! – воскликнул я. – Я конечно не критик, но книг за жизнь прочёл достаточно.

Антоша покраснел.

– Да ладно вам, – смущённо произнёс он.

– Я говорю чистую правду, мой юный друг. И как только выйдет твоя первая книга, я непременно её куплю.

– Мне нечего сказать, – промолвил он.

– И мне тоже… – ответил я. – На этом нам, наверное, следует с тобой расстаться.