Йоссив Ким - Перезагрузка

В кабинете работали кондиционеры, но их мощности не хватало, чтобы победить жару. Павлов уже выглядел неважно. Вероятно, у него подскочило давление.

– Василич, выпей-ка зеленого чая, – тихо сказал Кан.

– Иваныч, какой чай в такую жару? Ты хочешь, чтобы меня увезла «скорая»?

– Как раз наоборот, Николай Васильевич, в жару наш чай очень помогает, – вмешался Халилов. – Вот у Шавкета Мухамедовича высокое давление, так он только зеленым чаем и спасается.

Павлов с недоверием взглянул на министра. Тот утвердительно кивнул.

– Это так, Николай Васильевич. А особенно помогает чалап.

Министр снова нажал на кнопку селектора:

– Наргиза, организуй нам холодный чалап.

– Сейчас принесу, – ответил женский голос.

Спустя несколько минут с подносом вошла секретарша, одетая в национальное платье и шаровары с кисточками. На подносе стояли пиалы, наполненные спасительным чалапом – молочным напитком, популярным в горных районах Средней Азии. Готовят его, сбивая в ступе коровье или кобылье молоко. Потом туда вливают молочную закваску, и напиток приобретает вкус кислого молока. В него добавляют мелко нарезанную зелень и охлажденным подают к столу. Чалап выравнивает кровяное давление – будь оно повышенным или пониженным. Одна маленькая пиала чалапа дает прилив сил и бодрости на целый день.

Выпив спасительный напиток, Павлов почувствовал себя гораздо лучше и начал активно участвовать в переговорах. В какой-то момент он поглядел на своего генерального директора. По его взгляду Кан понял, что пришло время подключаться к разговору и ему.

– В целом контракт проработан, – начал он, – но я предлагаю иную схему по его первому и второму пунктам.

Министр перестал вышагивать по ковру и повернулся на каблуках к Кану.

– Интересно, что вы имеете в виду, Станислав Иванович?

– Согласно контракту, вы предлагаете нам получать топливо здесь, в Красноводске?

– А как же? Завод здесь. В других регионах у нас нет топлива, – ответил Халилов.

– Вы сами знаете, что зимой начнутся сложности с транспортировкой топлива. Волга замерзнет, железнодорожники не смогут вовремя обеспечивать наливными вагонами. Поэтому я предлагаю физически не забирать ваше топливо из Красноводска.

– Вот так новость! А как же я вам тогда буду его продавать, Станислав Иванович? – удивленно спросил министр.

И он, и все присутствующие смотрели на Кана, как на сумасшедшего.

– Вы, вероятно, пошутили, Станислав Иванович, – осторожно сказал Абдурахманов.

– Нет, я говорю очень серьезно. Я даже перед этим выпил две пиалы чалапа, Шавкет Мухамедович. Предлагаю только обмениваться денежными фондами.

Министр присел на соседний стул.

– То есть как? Впервые слышу о таких вещах!

– Тут все просто. У вас в Туркмении насчитывается пятьдесят пять судов. Сколько кораблей в среднем стоит у вас в году на ремонте?

– Так, минутку, – оживился министр и позвонил Наргизе: – Соедини меня по конференц-связи с начальниками планового, судоремонта и снабжения!

– Секундочку, – раздался голос Наргизы. – Можете говорить, Шавкет Мухамедович!

– Товарищи начальники управлений! – начал селекторное совещание министр. – У меня тут идут переговоры с ленинградской фирмой «Ленпан», и у нас возник ряд вопросов. Кто сейчас на линии?

Начальники управлений по очереди доложили о своей готовности участвовать в совещании. Министр обратился к первому из них:

– Умар Азизович, в среднем сколько единиц судов в году стоит у нас на ремонте?

– А какие ремонты вы имеете в виду?

Кан подсказал министру: «Средние и капитальные».

– Мы имеем в виду средние и капитальные.

– В среднем выходит от восемнадцати до двадцати пяти судов, Шавкет Мухамедович.

– Товарищи, сейчас напротив меня сидит генеральный директор совместного предприятия «Ленпан» Станислав Иванович Кан. Давайте для экономии времени он сам вам будет задавать вопросы! – предложил министр.

Кан сел у селектора. На столе под стеклом был список начальников управлений Министерства морского флота Туркмении, которые сейчас были на линии, и он мог обращаться к ним по имени.

– Юрий Якубович, каков суточный расход топлива у судов типа «Огурчинский»?

– Станислав Иванович, мы списываем по три тонны в сутки.

– Людмила Александровна, как вы списываете топливо судов, находящихся в ремонте, включая и те, которые на текущем ремонте?

– Станислав Иванович, я поняла ваш вопрос. Списываем по часам работы судовых дизелей и котлов по данным, которые нам предоставляют старшие механики судов.

– Вы, вероятно, стараетесь покрыть перерасход топлива по министерству?

– Да, вы правы. Эти суда дают нам большую экономию топлива. Приходится идти на это, чтобы нам не урезали фонды.

– Спасибо всем. У меня больше нет вопросов, – поблагодарил Кан.

– Все свободны, – и министр отключил селектор.

– Я даже об этом не знал! – недоумевал министр. – Выходит, у нас в министерстве скопился огромный резерв топлива? Вы приезжаете из Ленинграда и меня буквально тычете носом в тот факт, что я сижу на топливе… Нет, такой разговор надо перенести на обед. Вы не против, Станислав Иванович, если мы пообедаем у меня на даче?

– Конечно не против, Шавкет Мухамедович!

Кан заметил, как воспрянул духом Павлов, услышав предложение министра. Вот уж поистине «свадебный генерал»!

Николай Васильевич Павлов начинал работу у Кана слесарем-судоремонтником 6-го разряда. Хоть он и имел высшее образование, его последним местом работы был ювелирный завод «Самоцветы», где он занимал должность секретаря партийной организации объединения. Спустя месяц после начала работы у Кана Павлов получил должность мастера, а через полгода Николай Васильевич уже выехал в командировку в Мурманск в качестве второго заместителя Кана. В судоремонте и бизнесе бывшему секретарю парторганизации было тяжко, но на встречах и в поездках это был незаменимый человек. С его ростом метр восемьдесят шесть и внешностью Алена Делона он пользовался успехом у женщин, и ни секретарши, ни начальницы всех возрастов не могли устоять перед ним. Манерой держаться и говорить он напоминал князя Болконского в исполнении Тихонова. Если нужно было пить в компании за подписание контрактов, Кан всегда выдвигал вперед Павлова. Он, кроме всего прочего, имел абсолютный музыкальный слух и голос, как у Шаляпина, и при необходимости мог покорить своим пением любую аудиторию.

Все вышли на улицу. Туркменская жара мгновенно обдала лицо, руки, плечи. Рубашка тут же намокла и прилипла к телу.

– Ну что ж, Станислав Иванович, ради таких гостей из Ленинграда мы сделаем выходной, – с этими словами министр пригласил всех в свой огромный лимузин ЗИЛ-114. Охрана села впереди, а они разместились в салоне, где вовсю работал кондиционер и позвякивали в баре бутылки с коньяком и водкой.