Антонина Глушко - Истуканы

А то, что комбинат функционирует в нормальном ритме, а работающие на нем люди, получают стабильно приличную зарплату и вовремя, заместитель явную очевидность начисто отметал. Его давила внутренняя обида: почему Павловский, а не он, Лагин, хозяин всего этого громадного производства. Ведь начинали-то они вместе, с самого малого, склеивая осколки «мертвого» производства, как говорится, собирали с миру по нитке.

И вот, нате вам, Аркашка – миллионер, хозяин комбината, а он лишь его раб, с оговоренным окладом. Правда, Эдик не уточнил суммарный номинал вознаграждения, опасаясь, кабы Бес, толкавший его на беспредел, не обвинил его в жадности.

С какого времени Лагин «заболел» вирусом зависти, он даже сам не может вспомнить. Но заболел. Зависть довольно опасная штучка, подобная пожару. Вначале тихонько тлеет, едва пробиваясь слабеньким язычками пламени, затем, как полыхнет, и конец! Эдуард не был дураком. Ему известна аллегория сравнения зависти с пожаром. Однако уже ничего не мог в себе изменить.

Вырвавшееся на свободу пламя зависти, стало пожирать Лагина пострашнее самого тяжкого недуга. От зависти он сгорал изнутри, убивая в себе трезвое мышление и реальное восприятие действительности. Эдуард осознавал собственную болезнь, понимая, что избавится от нее может лишь завладев комбинатом.

Даже узнав от Павловского, что тот думает поделиться с ним половиной производства, вряд ли Лагин будет способен согласиться на разумное предложение. Ты должен иметь все, а не какую-то жалкую половину, шепчет ему Зависть, и он идет у нее на поводу.

Он люто возненавидел Аркашку, так презрительно про себя теперь называл Эдик своего хозяина. Завладеть всем! И ни копейки на сторону! Это первостепенная его задача, которую он в подробностях расписал в своем тайном дневнике, и которую непременно обязан решить.

К выполнению задуманной подлости, Лагин решил приступить немедля, не откладывая дела в долгий ящик.

В причине сбоя работы сушильного цеха концентрата заместитель разобрался быстро, едва прислушался к работе включенного агрегата. Его догадку подтвердил и главный инженер.

Причина была проста, кто-то из дежурных слесарей забыл масленку на мерном стенде, а та возьми, да закатись, куда не следует. Ремень подхватил железяку, смял ее, автоматика сработала на аварию, и блок остановился. Масленку обнаружить действительно было трудно. Ее затянуло далеко книзу.

– Аркадий Львович, к вам Лагин, – раздался в динамике на столе голос секретаря.

– Пусть войдет. Что там такое случилось, что пришлось останавливать линию? – спросил Павловский, едва Лагин переступил порог кабинета.

– Да мелочи. Снова масленку утянуло к шкиву, – небрежным тоном сказал тот. Не дождавшись приглашения, выдвинул стул из приставленного к столу, и сел, не спуская бесстрастного взгляда с хозяина.

– Что за расхлябанность такая! – законно возмутился хозяин. – Не забудьте на планерном совещании обратить внимание начальника цеха на дисциплину среди слесарей, обслуживающих агрегаты.

«Приказывает, словно я мальчик у него на побегушках», – начал накручивать себя Эдуард. Слепая волна ярости захлестнула его с головой. Если у него еще были колебания относительно физического устранения Павловского, то теперь они полностью отпали.

Но он понимал и другое: физическое устранение хозяина пока не целесообразно. Его смерть ничего не изменит Комбинат, как и его деньги, так или иначе, получит наследница – его дочь. Сейчас надо работать не с шефом, а с истинной наследницей. Иудушка составил умный на его взгляд план в достижении цели. Теперь он знал, как ему действовать.

– Аркадий Львович, с участка «Тигровая падь» пришла радиограмма. Просят провести у них лабораторное исследование неопознанного минерала, обнаруженного на глубине пятнадцати метров при бурении шурфа. Если верить геологу, описанный им минерал, смахивает на шпинель, – глядя на Павловского преданными глазами, доложил хозяину Лагин.

– Что вы придумываете, Эдуард Юрьевич? Откуда в тайге, где морозы превышают тридцатиградусные отметки, может быть шпинель? Этот минерал залегает лишь в теплых странах Таиланда, Индии, Бразилии. Мне помнится из учебника по геологии, в Пакистане некогда нашли слиток шпинеля свыше пяти килограммов весом, – ошарашил умного Лагина знанием редкого минерала «ограниченный» шеф.

– Я точно так ответил геологу, но тот настаивать на его лабораторном исследовании. Профессионал, вроде, опытный, не должен ошибаться. Что-то его насторожило в обнаруженном минерале. А вдруг мы сделаем открытие? – сдержанно пошутил Лагин.

– Кого думаете отправить на базу?

– За главного полечу сам, чтобы исключить ошибку. Кроме этого стоит отправить на участок Софью Аркадьевну, как начальника лаборатории и опытного специалиста, с Игорем Ганских в помощники. Парень хотя только с Университетской скамьи, но башковитый. Пусть поработает в реальных условиях.

Конечно же, никакого шпинеля, оксида магния и алюминия кристаллического минерала в шурфе и в помине не было, и нет. Откуда ему быть в промозглой тайге. Правильно сказал Павловский, но Лагину это по фене. Главным для него – оказаться наедине с Софьей Аркадьевной Павловской, хозяйской дочерью, в условиях, располагающих к интиму.

Лагин знал, какую крепость предстоит ему покорять, не сопоставимую с препятствиями типа «Азова», Шипки или пика «Победы». Но он уверен в своем мужском обаянии, интеллигентной настойчивости, и галантной учтивости.

Эдуард не только красив лицом, но был великим психологом по женской части. По единственно брошенному взгляду на женщину, моментально определял, чего та хочет. Знания помогли ему в жизни уберечься от многих опрометчивых поступков. Единожды погорев, Лагин навсегда зарекся иметь дело с неустойчивыми личностями противоположного пола.

Он до сих пор не может без содрогания вспоминать, когда, вернувшись домой, в то время он занимался в аспирантуре, обнаружил под собственной дверью безмозглую курицу, служившую ему в то время молодому горячему молодцу естественным ковриком.

Боже! Что пережил он тогда! Вот-вот должны были вернуться с работы родители. Оба работали в известной на всю страну газете. Отец занимал должность завлита. Мама место главного редактора. Оба глубоко интеллигентные порядочные люди, с пуританскими взглядами на жизнь. Ни о какой близости с девушкой до женитьбы их сын не мог и мечтать. А тут нате вам! Является какая-то мымра и заявляет, что она беременна и чтобы он на ней женился.

Как тогда ему удалось дотянуть ее до гинеколога, знает лишь он да небеса. Чего он только не наобещал доверчивой дурочке, только бы та избавилась от беременности. Пообещал, как только она выйдет из больницы, тут же, не отходя от кассы, то есть от порога абортария, сразу же женится на ней. Поедут в Париж, плел он околесицу, и что у него уже куплена квартира, где они заживут счастливо и долго, и помрут в один день.