Максим Мейстер - Как бы о любви. Собрание сочинений, том 16

– Знаю, что невозможно. Но все равно надо посмотреть, что у нее на компьютере…

– Ага, и свой сожжем, если вдруг действительно вирус… невозможный…

– А мы обычный монитор подключим… – усмехнулся мастер. Кто-то уже подключал кабеля к компьютеру девушки, а кто-то тащил старый монитор с электро-лучевой трубкой…

– Пошла загрузка! Так… Ну, обычная «винда»… И что?..

– Посмотри, с чем работала перед тем, как…

– Не учи ученого! – техник запустил поиск файлов по дате и времени. – Ага, вот, автосохраненный документ. Она его писала перед тем, как монитор накрылся…

– Открывай!

На экране мигнуло, потом появились строчки. Все в мастерской приникли к монитору. И словно тихим голосом живой девушки в уме каждого прошелестело:

Неважно, где происходит этот диалог… Выберите антураж сами. Возможно, это двое влюбленных сидят на скамейке в парке ранней весной, а, может быть, это дети заигрались в песочнице… Может быть, это юноша и девушка летают на качелях туда-сюда, обмениваясь фразами, когда судьба-качели сводит их вместе. А может, это просто чат в интернете. Возможно, это разговор с самим собой, а может учителя и ученика… Все это не важно. Создайте мир, где будут звучать слова, сами…

Потому что и мир, и слова – не важны. Мир растает, как только в нем исчезнет необходимость, а слова уйдут, как только будут произнесены.

Пусть останется то, что не сказано…

– Что значит любить?

– Любить – это светиться…

– Светятся фонари. Они любят?.. Светятся самки светляков, чтобы убить привлеченного светом возлюбленного. Они любят?..

– Любить – значит светить. Светить другим…

– Светит луна. Она любит?.. Светит солнце, но ему все равно – оно может согреть, а может и сжечь. Оно любит?..

– Любить может только живое человеческое сердце. Ни фонари, ни луна, ни светляки… Живое человеческое сердце…

– Сегодня оно бьется, а завтра нет. Сегодня оно живое, а завтра полно отчаяния, жестокости и злобы… Выходит, любить – это на мгновение вспыхнуть во мраке?..

– Любить – это светиться ради любимого…

– Любимого? Человека? Но вот он сказал не то, что хотелось услышать, и в сердце пропал свет, заменившись обидой. Это была любовь? От него плохо пахнет, и нежность сменилась отвращением. Это была любовь? Он предал, и надежда сменилась ненавистью. Это была любовь? Он состарился, и свет погас. Это была любовь? А вот он умер, и свет сменился воспоминаниями, а потом – забвением… Это была любовь?.. Выходит, любить – это ловить редкие моменты, когда любимый соответствует нашему представлению о том, для кого мы готовы светиться?..

– Любить – это светиться ради сердца любимого…

– Ради внутренней сущности? Придумать себе то, чего не видишь, почувствовать то, чего не чувствуешь… Выходит, любить – это создать иллюзию и делать вид, что светишься для нее?..

– Любить – это… Я не знаю, что такое любить! Скажи… Я уверена только в одном: любовь – это свет. Я бродила во мраке, и мир казался бессмысленной серой пеленой, не дающей дышать. А потом, словно гроза разорвала серые тучи, превратившиеся в грозовые. А потом – ослепительная вспышка! Любовь… И мир сразу обрел формы и смысл, а потом серая пелена вернулась… Я знаю, что любовь – это свет во мраке бессмысленного мира, но что значит любить – не знаю… Скажи мне!

– Любить – это любить, даже когда не любишь.

– Что это значит? Это обман, а не любовь!..

– Разве молния, которая лишь иногда сверкает, – обман? В мире серого тумана нет любви, а только ее проблески. Короткие вспышки, освещающие сердце. Да, любить – это светиться и светить, но молния не возникает на пустом месте. Любить, даже когда не любишь – это преданность. Она подобна электричеству в грозовой туче, – именно из него рождаются прекрасные молнии. Именно из преданности рождаются проблески любви. И чем сильнее преданность, тем чаще сверкает любовь…

– Значит, любить, даже когда не любишь – это преданность, а любить – это все-таки светиться?

– Да, но в этом мире невозможно светиться, а только сверкать. Поэтому не ищи любви, а ищи преданности. Любовь – это ее плод.

– Но что мешает светиться всегда?!

– Тучи. Наши тела, сердца – это тучи. Они могут быть серыми, лишенными преданности, а значит, почти не способными сверкнуть любовью, а могут быть грозовыми, наполненными электричеством…

– Но я хочу постоянной любви! Я хочу светиться и светить всегда!

– Только серая пелена висит вечно, а гроза проходит… Преданность, словно электричество в туче, накапливается, время от времени сверкая молниями любви, но если преданность нарастает, молнии сверкают чаще и чаще, сливаясь в одно непрерывное сияние, а потом… Гроза пройдет, тучи, не выдержав света, рассеются, и молнии превратятся в яркий день под бездонным синим небом…

Бывает любовь яркая и жгучая, словно вспышка молнии. Она поражает воображение и оставляет после себя раскаты грома, но ее время – лишь миг. Как молния лишь на секунду озаряет небосвод, так и быстрая любовь лишь вспыхнет и погаснет, словно ее никогда и не было. И только раскаты боли будут отдаваться в сердце. Потому что молния – это не свет, а всего лишь вспышка света, и страсть – это не любовь, а всего лишь…

Но бывает другая любовь. Тихая и надежная, словно свет полной луны.

Луна не такая яркая, как молния, и не такая красивая. Но на нее можно любоваться всю ночь, а не один миг… И она никогда не ударит и не обожжет, и не оглушит громом… Но молния появляется быстро, за мгновение, а полная луна рождается целый месяц. И так легко привлечься быстротечной, но яркой вспышкой! А потом другой… И третьей… И четвертой… И вся жизнь будет похожа на грозу от вспышки до вспышки, между которыми приходится зажимать уши от непереносимого грома!.. Так легко любоваться быстрыми вспышками, и мы бежим за грозой, не желая ждать, когда рассеются тучи и на чистом небе взойдет полная луна, своим неярким светом принося покой и тихое счастье… Так трудно ждать. Так трудно терпеть. Долгие тридцать дней. До полнолуния…

– Не жалеешь, что мы не стали отмечать?.. Ведь ты так любишь…

– Сегодня не тот день, который надо отмечать в шумной компании. Сегодня мы должны быть только вдвоем. И никого больше. В целом мире. Только ты и я. Весь день.

– Хорошо… – Мужчина улыбнулся. – Только ты и я… Неужели, сегодня ровно тридцать лет?!

– Да… И был точно такой же теплый осенний вечер…