Аркадий Крумер - Майсы с пейсами. Серия «Писатели Израиля»

Короче, когда спасатели, с помощью тяжелой такелажной техники, высвободили Гришу из фашистских застенок, он сказал, что теперь не сомневается, что запад, с их сортирами, обречен на неминуемое вымирание! Эту фразу потом процитировали все постсоветские газеты, и она даже стала крылатой!

А когда Гриша уезжал на Родину, туалетный концерн наградили его вязанкой туалетной бумаги, что по тем временам было просто царским подарком! И турист Гриша Школьник, счастливый и довольный поехал восвояси, в родную Пензу. И когда увидел там родной сортир с дыркой на постаменте, не удержался и… прослезился!

Мой знакомый по фамилии Беркифандт работал на «Радио». А что вас удивляет, и с такими фамилиями иногда тоже на «Радио» работали! Тут было главное, чтобы процент Беркифандтов на метр радиоволн не превысил бы критически допустимый!

Но однажды Главный вызвал Беркифанда на ковер и начал ходить вокруг да около национального вопроса. Он сказал так:

– Смотри, Беркифандт, надо тебе псевдоним все же брать! И пойми, антисемитизма тут нет. Просто нашему диктору твою фамилию выговорить без бутылки невозможно! Вот он и пьет беспробудно.

Ну, Беркифанд в ответ шеей покрутил, хмыкнул как-то не по-русски и сказал, что если дело только в этом, то он может, чтоб диктору было легче, за бутылкой сгонять. Главный крякнул как-то странно, даже поморщился, дескать, хватит, Беркифандт тут Ваньку валять и сказал с металлической ноткой в голосе:

– Ладно, иди и серьезно обдумай свою фамилию!

Назавтра, с утра, Беркифандт был у Главного.

– Ну, взял псевдоним? – спросил тот сходу.

– Взял! – так же сходу ответил Беркифанд.– Рабиновичем теперь буду! Зямой! Вам нравится? На всякий случай, и имя решил поменять! Имя Зяма очень легко выговаривается!.. Ведь, правда?!

Главный ничего не ответил. Только снова крякнул по-утиному и вздохнул тяжело. Просто, эти евреи его уже порядком достали! Хоть ты от них беги в Израиль, проходимцы!

Когда миф о всеобщем потеплении рассеялся и морозы со всего размаха ударили по Европе, и даже в Израиле кое-где выпал снег, автор решил не сидеть сложа руки и лично провел исследования холодной науки!

В результате появились данные, открывающие завесу на то, как народы мира переносят собачий холод:

На дворе +5 С:

Вроде бы хорошая температура, но французов трясет. Они перестают есть лягушек, прекращают размножаться, и начинают крепко ругаться по-русски! А их гордость – знаменитый прононс становится банальным насморком! А те немногие, кто продолжает заниматься сексом, по темпераменту уступают даже эстонцу в коме!

Русские же открывают одновременно бутылку «Московской» и купальный сезон.

На дворе 0 C:

В Германии замерзает водопровод и вместе с ней вся немецкая нация! Их хваленого «Фольсвагена» трясет на дороге, как «Запорожеца», пущенного с крутой горы. Немецкие путаны, и без того мертвые, вообще перестают раздеваться. А мужчины, хоть и раздеваются, но уже не помнят, для чего!

Русские же предпоследний раз в сезоне выезжают на пляж, и сильно ругаются на первый лед, который мешает им плавать саженками!

– 5 C:

У итальянцев начинается отморожение первой, второй и даже третьей степени одновременно! Они не едят спагетти, не поют голосом Челентано, и прячутся от любовниц под теплое одеяло, или залезают в холодильник погреться, потому что там всего минус три. А члены итальянской мафии становятся абсолютно отмороженными и идут толпами в полицию в повинной.

Русские же в рубашках навыпуск ездят в кабриолетах с откинутым верхом, и горланят на всю ивановскую песни о настоящем человеческом тепле! А кто беднее, те загорают в Сочи, потому что в январе тут цены смешные, водка холодная, а женщины не потные!

– 12 C:

У Старой Европы от холода не попадает зуб на зуб. Транспорт стоит колом, Европарламент от отчаяния готов наложить на себя руки, а от страха – просто наложить! И после этого уйти с позором в отставку! А отмороженные антисемиты, чтоб немного согреться, братаются с евреями, рискуя последних задушить в объятиях!

Русские же продолжают спасать Россию и начинают весеннюю посевную, чтобы закончить ее раньше всех в мире!

А так же уплетают на улице мороженое «Пломбир» и «хукают» на трамвайное стекло, чтобы не прозевать остановку.

– 22 С:

Вся Америка парализована холодом! Президент Барак Абама ходит чернее тучи! Даже Статую Свободы колотит мелкой дрожью! А НАТО вообще складывает оружие. На Брайтон Бич выживают только микробы и бывшие одесситы!

В России же взрослые продолжают пить холодную водку и закусывать сосулькой. А дети лепят снежные бабы и высовывают язык, чтобы поймать снежинку.

– 30 C:

Со всего мира приходят тревожные сообщения, что Санта-Клаус окончательно замерз, шампанское взорвалось, и Новый год повсеместно отменяется!

Русский же Дед Мороз по пояс в сугробе выпивает со Снегурочкой на брудершафт, и на школьной елке вовсю волочится за учительницами начальных классов! При этом, он скидывает красный тулуп и остается только в бороде, усах и валенках!

– 273 C:

Абсолютный ноль! Во всем мире прекращается молекулярное движение, и замерзает медицинский спирт!

У русских страшно портится настроение, и они тоже решают замерзнуть, потому что без спирта жизни просто нет! Во всяком случае, она теряет всякий смысл!

А что же евреи? Ворча и проклиная абсолютный ноль, и ежась от абсолютного холода, продолжают при любой температуре плодиться и размножаться, и жаловаться на судьбу и молиться Богу! И главное, продолжают жить, потому что привыкли жить даже тогда, когда жизни вообще нет!

Люди в милицейской портупее тоже щи лаптем не хлебают и попусту хлеб не жуют. Однажды был репортаж с места происшествия, и краснощекий сержант докладывал майору ситуацию:

– На потерпевшем были обнаружены четыре раны, товарищ майор, – говорил он запальчиво.– Две смертельные, а две другие, к счастью, нет!

Майор крякнул по-утиному, почесал затылок, потому что был понедельник, и голова гудела, как электричка в туннеле. Потом обдумал ситуацию и спросил:

– А как себя чувствует пострадавший?

Сержант от вопроса вошел в ступор, но вопрос был задан, и он был обязан отвечать.

– В смысле, покойник?! – решил уточнить сержант.

У него тоже был понедельник. И тоже голова гудела, но меньше, как пылесос «Буран».

– По-разному, товарищ майор! – сказал сержант уклончиво и добавил:

– Очень уж раны были серьезные. Две вообще смертельные! А две остальные совсем легкие.

– Значит, он выжил?! – спросил майор.– Это хорошо! Это всегда приятно.