Лилия Лукина - Новая судьба

Вадим задумался, глядя прямо перед собой, но вот взгляд у него при этом был такой, словно он смотрел внутрь себя, а потом, наверное, перебрав в уме все немалое хозяйство Семьи, медленно сказал:

– На данный момент я не вижу ни одного другого источника опасности, кроме… – он замолчал и невесело посмотрел мне в глаза.

– Я поняла, – кивнула я. – Судоремонтного завода. Я права? – Теперь уже он кивнул. – Все в курсе этой историй? – обратилась я к мужчинам.

– Я не в курсе! – тут же вылез Григорий. Ох, и любопытный же чертенок!

– Хорошо! Тогда специально для тебя и вкратце. 20-го июня Павел Андреевич должен унаследовать чуть меньше 75 процентов акций этого завода. А на него в силу ряда причин имеет виды потомок его дореволюционного владельца, живущий ныне в Колумбии Готтфрид фон Лоринг, который через местную инвестиционную компанию «Доверие» владеет всеми оставшимися акциями, и надежд на то, что он отступится, лично я не питаю.

– Я наводил справки о его финансовом положении, – дополнил меня Вадим, – и могу сказать, что оно сейчас весьма плачевно – он потратил практически все свое состояние на то, чтобы заполучить завод, и у него не остается другого выхода кроме как идти до конца, иначе он разорен. А поскольку мы не получали от «Доверия» никакого предложения о продаже акций этого завода…

– То это может значить только одно, – закончила за него я, – что методы, которыми он собирается действовать, к сфере легальных не относятся. Посвящать нового человека в свои планы Лоринг не рискнет, а это, в свою очередь, значит, что действовать он будет снова через Аркадия Анатолиевича Коновалова. И чегой-то мине мнится, что это «липовое» письмо якобы из Австралии дело рук этого неуемного господина. А поскольку Павел Андреевич изначально планировал вернуться завтра, то Коновалов, хоть дерись, уже в городе и готовится нанести удар. Ему во что бы то ни стало надо вынудить Павла Андреевича отказаться от наследуемых акций в пользу «Доверия» и, добиваясь этого, он ничем не побрезгует! – и я яростно ткнула окурком в чайное блюдце.

– Подождите, Елена Васильевна! – встрепенулся Вадим. – Но я прекрасно помню тот наш разговор, когда Владимир Иванович сказал, что, обнародовав неблаговидные делишки и склонности этого человека, он его не только от серьезных людей отсек, но и создал для него совершенно невыносимую в России обстановку. Так что он, скорее всего, и из страны-то уже уехал!

– Ваши бы слова да богу в уши! – вздохнула я. – Да только сомнительно, что этот подонок от нас так просто отвяжется. Я имела неудовольствие встречаться с этим мерзавцем, – скривившись, сказала я. – Хитрый! Умный! И скользкий, как змея! Мы с Панфиловым ему прошлым летом довольно чувствительно на хвост наступили, так что он сейчас совмещает приятное с полезным: и поручение клиента выполняет, и нам хочет отомстить, о чем меня Пан, кстати, еще тогда предупреждал. Олег Александрович! – я повернулась к Кошечкину. – Досье Коновалова у нас имеется?

– А как же! – удивился тот и, тут же поднявшись, скрылся в соседней комнате, а я тем временем продолжала рассуждать:

– От того же, что мы эту тварь от серьезных людей отсекли, нам в данной ситуации только хуже. На Филина у нас очень сильные рычаги воздействия имеются, а на отморозков неуправляемых, которым море по колено – нет. А ведь они гораздо опаснее самых матерых уголовников, потому что ни законов, ни авторитетов не признают. И нам надо будет в случае необходимости против них оружие применять. Охохонюшки-хо-хо! – вздохнула я и, встав, начала расхаживать по комнате, рассуждая вслух: – Итак! Совершенно ясно, что против нас играет Коновалов. Но в России ему теперь в силу ряда очень, ну, о-о-чень серьезных причин надолго оставаться нельзя, отсюда и его стремление решить свою проблему одним махом. А, что это значит? – спросила я, поворачиваясь к мужчинам, и сама же ответила: – А значит это то, что и Лоринг скорее всего… Да нет! Он обязательно уже в городе! Потому что Коновалов, как рассуждает? Сейчас у «Доверия» блокирующий пакет акций, который фактически уже, пусть и неофициально, принадлежит Лорингу. Аркаша неизвестным нам пока способом собирается вынудить Павла Андреевича отказаться от акций в пользу того же «Доверия». Таким образом, все сто процентов будут через два с небольшим месяца принадлежать его клиенту, потому что переоформить акции на Лоринга – дело чисто техническое и участия самого Коновалова не требующее. Вот он и сможет с чистой совестью свинтить из России. А из этого следует, что опасности для жизни Павла Андреевича нет, потому что оттягивать вопрос с акциями еще на восемь месяцев, чтобы выкупить их потом у его наследников…

– Думаю, что Лоринг на это не согласится, – уверенно сказал Вадим и впервые на моей памяти пошутил: – Его финансы громко поют романсы.

– За-ме-ча-тель-но! – совершенно искренне сказала я. – Теперь нам надо определить, кого Коновалов себе на подмогу завербовал. К Филину он не сунется, это ясно. К местному отребью? Да нет! – возразила сама себе: – У него с ним связи быть не может. Уровень у них совсем разный – он-то в Москве среди серьезных криминальных авторитетов вращался. Где он местных бандюганов найдет? Как он на них выйдет и как докажет, что он не засланный казачок? Чем он их может привлечь? – обратилась я к Пончику, который по своему обыкновению старательно гладил свою бритую голову, чтобы лучше думалось.

– А черт его знает, Елена Васильевна! – тут же отозвался он. – Но только я так мыслю, что никто из местных против Павла Андреевича пойти не решится. Даже спьяну! Это же верное самоубийство! Скорее, он с собой парочку головорезов привезет.

– Э, нет! – возразила я. – Это для него Баратов родной! Он тут каждую щель знает! А вот, как они в незнакомом городе работать будут? А?

– Так мы же не знаем, сколько времени они уже в городе? – в свою очередь возразил мне Солдатов. – Может, они уже все изучить успели?

– Черт! – выругалась я. – Значит, будем плясать от Коновалова и… И от Лоринга! Связь у них обязательно должна быть!

– Но не обязательно личная! – возразил мне Колька. – Скорее всего, по сотовому или по электронной почте.

Ответить ему я не успела, потому что в это время с толстой папкой вернулся Олег и собрался, было, протянуть ее мне, но я остановила его и, плюнув на все официальности – не до того тут же стало! Можно сказать, земля под ногами горела! – сказала, переходя на «ты»:

– Олег! Найди самую лучшую из последних фотографию этого подонка и пусть Гришенька нам ее размножит. Сможешь? – я повернулась к парню.

– Легко, Елена Васильевна! – как это модно сейчас у молодежи, отозвался он. – Сколько экземпляров?

– Давай сто штук для начала! – приказала я и снова обратилась к Олегу: