Лилия Лукина - Когда впереди – вечность. Книга третья. Ставшая своей чужая жизнь

– Простите меня, ваша светлость, но я уже сообщил господину баронету о том, что тут произошло, чтобы он был хоть немного подготовлен к встрече с вами, – виноватым голосом произнес Уолтер.

– А о том, что это Вики толкнула вас так, что вы упали, тоже сообщили? – невинно поинтересовалась Маргарита, и дворецкий, вздохнув, закрыл глаза. – Ох, Уолтер! Я же все понимаю. Может быть, физически ваша травма и не очень серьезна, но я чувствую, как вам горько и больно, что один из Берлимблоу, которым из поколения в поколение служила ваша семья, так грубо обошелся с вами.

Губы дворецкого дрогнули, словно он хотел что-то сказать, но потом решил промолчать. Маргарита поняла, что за этим кроется какая-то, связанная с семьей Берлимблоу тайна, и с восхищением подумала: «Да-а-а! Такую преданность в наше время трудно встретить! Только я ведь все равно узнаю то, что мне надо», и решительно заявила:

– Сейчас я вызову для вас врача и не вздумайте отказываться! А, пока он не приехал, поспите! Сон для вас сейчас – не только отдых, но и лучше лекарство! Спите!

Под действием заклинания старик тут же уснул, а Маргарита стала самым бессовестным образом рыться в его мыслях и воспоминаниях. И никакие угрызения совести ее не мучили – не для того когда-то герцог Бэлси оставил ей состояние, не для того она столько веков его увеличивала всеми возможными способами, чтобы сейчас из-за каких-то мерзавцев потерять его. Узнав все, что ей было нужно, она вышла из комнаты дворецкого и увидела в отдалении двух горничных – ох, уж это женское любопытство! Она поманила их к себе и, когда они подошли, жестко сказала:

– Я приказала вызвать самого лучшего врача. Почему это не было сделано?

– Простите, мисс, но нам мистер Джонс запретил, – испуганно пролепетала одна из девушек. – Он сказал, что просто ушибся, вот полежит немного и все скоро пройдет.

– Приказы в этом доме отдаю только я и они должны выполняться неукоснительно! Это вам первое и последнее предупреждение! Второго не будет! – достав сотовый, Маргарита позвонила в клинику: – Доктор Скотт? Ваш номер мне дал маркиз Бэлси. Меня зовут Маргарита Королева.

Ее собеседник, отвечавший ей до этого вальяжным тоном, несколько смешался и переспросил:

– Простите, мисс, та самая?

– Да, – невозмутимо подтвердила она, понимая, что люди еще долго будут реагировать на ее имя подобным образом. – С моим дворецким, мистером Джонсом, мужчиной весьма преклонного возраста, произошел досадный инцидент, и я хотела бы, чтобы он прошел максимально полное обследование. В вашей клинике это можно сделать?

– У нас можно все, мисс Королева, – заверил ее Скотт.

– Стоимость значения не имеет – я им очень дорожу. Счет вы отправите банкиру Берлимблоу.

– Это немного не мой профиль, но я все организую, – пообещал врач. – Куда должна прийти машина за мистером Джонсом?

– В мой особняк на Парк-лейн. Я сейчас должна уехать, но оставлю прислуге все необходимые распоряжения. Когда будут готовы все результаты?

– Если все, то к утру понедельника, – ответил доктор, явно разочарованный тем, что не сможет встретиться с ней лично.

– Очень, хорошо. Значит, утром в понедельник я вам позвоню, и мы договоримся о встрече, чтобы обсудить состояние здоровья мистера Джонса, – подсластила пилюлю Маргарита и, отключив телефон, спросила у горничных: – Все поняли? – Девушки испуганно и синхронно кивнули. – Тогда выполняйте! И вот еще что: вызовите мне такси!

Девушки тут же почти бегом бросились в разные стороны, а Маргарита пошла к себе в спальню за сумочкой – она собиралась ехать к Клэр Эффрот.

Сев в машину, Маргарита назвала данный ей Джорджем адрес и по дороге думала об Эффротах. Она знала эту семью (естественно, ее старшие поколения), единственным достоинством которой было то, что предок Клэр когда-то женился на одной из незаконнорожденных дочерей Вильгельма Четвертого, которых ему родила актриса Дороти Джордан. «Десять детей за двадцать лет связи! Вечно беременная или кормящая гражданская жена, как бы ее сейчас назвали! – мысленно хмыкнула Маргарита. – И, только взойдя на престол в 1830 году, Вильгельм смог дать титул графа Мунстера своему старшему сыну Джорджу, а остальные так и остались Фицкларенсами. Ладно, все это дело прошлое. Интересно, что собой представляет сама Клэр? В ее пользу говорит хотя бы то, что она не прожигает жизнь, а учится в Оксфорде. Великое небо! Микробиология! Для меня темный лес с буреломом, так что на эту тему я разговор поддержать точно не смогу».

За этими размышлениями она не заметила, как доехала до небольшого, старинного особняка в Хэмпстеде, одном из самых престижных районов Лондона. Она расплатилась с водителем такси и нажала на кнопку звонка рядом с кованной металлической калиткой и такими же воротами. Буквально через минуту дверь особняка открылась и, спустившись с крыльца, по дорожке к ней направилась девушка в джинсах и пуловере, то есть явно не горничная. Когда она подошла, Маргарита представилась и объяснила, кто ей нужен.

– Это я, – весело ответила ей девушка. – Вы знаете, сколько я вас уже жду? Все это время возле окна просидела и вас выглядывала! Пойдемте!

Они направились к дому и по дороге Маргарита извинилась:

– Простите, что заставила вас ждать – вы ведь, как я поняла, очень заняты.

– А! – беспечно ответила Клэр. – Вы даже не можете себе представить, как мне надоела эта микробиология!

– Вот это да! – удивилась она. – А Джордж сказал, что она вам нравится.

– Да, никогда она мне не нравилась, а нравился один человек, который ей увлечен так, что ничего вокруг больше не видит, – раздраженно ответила девушка. – Вот я, как последняя дура, за ним и поперлась! А на самом деле она мне нужна, как зайцу звонок! И, вообще, я всегда литературой Востока увлекалась, даже японский начала учить, а тут!.. – вздохнула она.

– А теперь этот человек разонравился, – поняла Маргарита. – Так, может, не поздно еще все переиграть?

– Пытаюсь. Главное, убедить маму в том, что так будет лучше, а то столько времени и денег было уже потрачено, и все зря! – вздохнула она.

– Мисс Эффрот… – начала Маргарита.

– Клэр! – перебив ее, поправила девушка.

– Тогда я Марджори, – согласилась Маргарита и продолжила: – Клэр, вы ведь выбираете дело всей своей жизни. Объясните своей маме, что ей лучше согласиться с вами сейчас, когда еще не поздно все изменить, и этим сделать вашу дальнейшую жизнь и работу счастливой и радостной, чем заставить заниматься нелюбимым делом, в котором вы при таком отношении к нему вряд ли добьетесь какого-нибудь успеха. Я думаю, мама поймет – они ведь всегда и все понимают, потому что желают нам добра.

– Ладно! Что мы все обо мне да обо мне, – сменила тему Клэр и спросила: – Марджори, а что вы так официально оделись? В той передаче по телевизору в джинсах и ветровке вы, честное слово, выглядели гораздо лучше.