Наталья Семёнова - Ребята из белого дома. повесть, рассказы

Женщина подняла шум, досталось Илье и дома. С той поры он её недолюбливал и за глаза называл «баржей». И вот она выкупила лекарства, а вечерами, после работы, стала заходить к ним домой; спрашивала о самочувствии Лидии, а Илье приносила поесть то, что готовила себе. Чужая женщина старалась ему помочь, а у подружек матери на это не было времени. Они звонили, сокрушались, давали Илье советы, обещали заехать, но не приезжали. Одну из них за ребяческую живость и смешливость он обожал и фамильярно называл Викулей. И всё надеялся, что она явится, и будет не так страшно и тревожно. А пока, благодарный единственно соседке, он ловил себя на мысли, что хотел бы видеть её больной вместо своей тонкой и хрупкой матери. Ведь упитанной тётке зверь (болезнь) был не так опасен. Он быстро б обломал об неё зубы и отбросил копыта.

Так прошло больше недели. Закадычный приятель Женя Мальцев решил-таки выманить Илью из дома и взялся за дело продуманно. Сначала он пожелал оценить, насколько серьёзно больна Лидия. На цыпочках подойдя к её кровати, он увидел осунувшееся, красное лицо женщины. Дышала она часто, хрипло и жарко, словно бежала на пределе сил.

– У тёть Лиды температура, – авторитетно заявил друг Илье. – Это нормально. Поначалу всегда температурят, а потом выздоравливают. Ничего не случится, если ты часик погуляешь.

Женя умел убеждать, а Илья – ему верить и подчиняться. В их дружбе обычно он был ниткой, следующей за иголкой, но – не сейчас.

– Лучше ты останься со мной, а? – взмолился он. – Порисуем, боевик посмотрим.

– Дурак я, что ли, сидеть в квартире! На улице весь снег стаял, подсохло. Пацаны уже мяч пробуют. Да ты, блин, своими мозгами пошевели, – друг гулко постучал себя по лбу, – если б что серьёзное, теть Лиду забрали бы в больницу.

– В больнице мест нет. Эпидемия какая-то. Так врачиха сказала, – пояснил Илья. – А еще сказала, что маме нужен уход.

– Какой уход? Лежит себе да лежит. Или ей нужно всё время памперсы менять? – от досады съехидничал Женя. Измученный страхом и одиночеством, Илья выругался и вытолкал его из квартиры.

Наутро Женя явился с пакетом, набитым всякими безделушками, которыми играют ребята между занятиями и беготнёй по улице. Он собрался разделить с другом его вынужденное затворничество, открыл рот для извинений. А Илья начисто забыл про ссору. Он был счастлив: мама наконец-то очнулась и встала с постели. Невидимый зверь, долго терзавший её, сдох! От радости Илья прыгнул приятелю на грудь, и оба рухнули на пол.

– Во, чокнутый! – смеясь, закричал Женя.

– Сам такой!

– Илюша, что случилось? Где мама? Ей лучше? – раздался нежный голосок Викули. Она стояла в открытых дверях с сумкой, набитой продуктами. Выпустив из объятий друга, Илья поднялся с полу и холодно воззрился на гостью, которую так долго ждал, что перегорело всякое желание её видеть.

– А ты похудел, Лопушок, – не дождавшись ответа, с жалостью произнесла Викуля и протянула руку, чтобы потрепать его за вихры. – Я так переживала за вас…

Илья увернулся от ласки и громко, чтобы в комнате услышала Лидия (выпив чаю с печеньем, она опять прилегла), крикнул:

– Мама, тут к тебе пришли! А я пойду погуляю…

Он не сразу простил Викулю, а на «Лопушок» – придуманное ею и прежде казавшееся Илье забавным прозвище – больше не отзывался. Лидия упрекнула его за обидчивость, злопамятность. Он промолчал, в "злой" памяти или в сердце сохраняя стойкое недоверие к лучшей подруге матери…

Наверно, и Калитина (подумал он) потому злобная да въедливая, что её мать болеет, а поддержки ждать неоткуда. Галя уже не раскачивала косу, а кончиком её, как пуховкой, водила по своим щекам.

– А пошли после уроков к Ерошкину? – предложила она. – Нужно задание ему передать.

Одноклассник Дима Ерошкин болел почти три недели.

– Ладно, давай сходим, – согласился Илья. – У меня к нему дело…

На звонки в квартиру Ерошкиных никто не выходил. Ребята терпеливо ждали: больной товарищ, видать, настолько ослабел, что идёт, едва переставляя дрожащие ноги. Они даже подались вперед, на случай, если ему вздумается рухнуть им на руки. Дверь, наконец, распахнулась, и гостей радостным воплем встретил румяный и даже загорелый Дима. Оказывается, он стирал спортивные гетры в ванной, поэтому не сразу услышал звонок. Большой белый кот Тимон, разделяя восторг юного хозяина, закрутился вокруг гостей и приветливо замурлыкал. Всей компанией пошли на кухню, где уже и обед подоспел. На вертикальных шампурах под прозрачным колпаком электрошашлычницы крутились румяные куски мяса. Дружно, включая кота, их съели, нажарили еще…

– У меня горло болело, – макая шашлык в кетчуп, рассказывал Дима. – Ну, полечили, а анализы опять плохие. Меня давай лечить уже уколами. А потом говорят, что анализы попутали. Взяли их по-новой. А мне начхать. Гуляю сколько влезет. А в школу, блин, пусть хоть до лета не выписывают.

Тимон, оторвавшись от своей плошки, неожиданно прыгнул Илье на колени и преданно уставился в глаза.

– Ну, ты и тяжёлый, лошара! Чего тебе? Не наелся, что ли? – рассмеявшись, мальчик положил на салфетку кусок шашлыка и подвинул к краю стола.

Сжав мясо лапами, кот стал выгрызать его по крошке.

– Он не голодный, просто выпендривается, – заметил Ерошкин. – Артист!

– Дурья башка, чуть не забыл! – спохватился Илья. – Димка, ты поговори в своём дворе с пацанами, а я – со своими. Насчёт матча по футболу. Надо его провести в начале июня, как в прошлом году. Пока пацаны по отпускам не разъехались. Лады?

– Поговорю, ясен перец. А в классе ваще как дела?

– Ничего нового не задают. Старое повторяем. В табелях оценки проставили. Ещё не все, конечно.

– И не всем, – внесла уточнение Калитина и, вытерев платочком испачканные жиром пальцы, протянула Диме сложенный лист. – Тут Валентина Сергеевна написала, какие предметы у тебя хромают. И на словах передала, что каникулы на носу, и тебе надо поторопиться в школу… Если, конечно, здоровье позволяет, – лукаво добавила она, и все рассмеялись.

Сытые и довольные, гости вышли на улицу.

– Глянь, кто прощается с нами! – вскрикнула Галя, показывая на окно Ерошкина.

На подоконнике, вытянувшись во весь рост, стоял Тимон и хлопал лапой по стеклу. —Какой умный котик! До свидания, Тимоша! До свиданья! – и она помахала ему рукой.

«Фантазёрка! Он просто муху ловит. Цап-царап её, а она между когтями проскакивает», – скептически подумал Илья и вдруг иначе посмотрел на этот эпизод. Мухи отсюда не видать. Может, её вовсе нет. Зато очевидно, что гости сразу понравились коту. Он, можно сказать, посидел с ними за одним столом, и до порога проводил, а на прощанье взял да и помахал лапой – что ж тут удивительного?

Читать дальше