Юлия Парусникова - Cave/Пещера

– Ну, может, я чего не понимаю.

Олег имел больше уважения к виски. Более того, у него, видимо, была с ним своя история. Он задумчиво выпил напиток, ничуть не покривившись, и задержал взгляд на опустевшем бокале. Затем перевел его на Сашу:

– Да, серьезный выбор. Ты выросла, однако… а ведь виски в первый раз ты со мной пила, неужели не помнишь?

Саша улыбнулась тепло и приглушенно. Внутри у нее стал разливаться жар. Глаза загорелись.

– Может быть, помню, – в ее голосе не было неопределенности, зато был вызов и задор.

– Ты мне скажи, что тут сладкого, – глаза Влады потихоньку округлялись, к ней пришло послевкусие, которое понять и разобрать она была не в силах.

– Сначала на вкус горький, как ржаной виски, – объяснила Саша, – потом чувствуешь плотный вкус меда и сахарного сиропа. На фоне этого начинает выступать черный перец. Вот его-то ты сейчас и чувствуешь.

– Мама дорогая, – простонала Влада и полезла за сигаретами, – сколько сложностей.

Олег поднялся открыть окно и тоже закурил:

– Вот и я о том же. Зачем ты всю жизнь сложности ищешь? Напористо так, что обязательно найдешь, и давай в них красоту искать!

– Это ты сейчас про виски или про постель? – засмеялась Саша, обсуждение ее жизненных позиций лишь развлекало ее и помогало проанализировать отношение к ней собеседников. Судя по всему, раньше она бы очень заморочилась предложенными темами и тоном их исполнения. Она поймала себя на смутном чувстве, будто ей хочется за что-то оправдаться, что-то объяснить. Но девушка тут же с негодованием отбросила эти мысли и поудобнее устроилась на подушке.

– Мальчики и девочки, постель без меня обсуждайте, пожалуйста, – Влада протянула стакан и была очень миролюбива. – Но я тоже так думаю, в принципе. Ты все усложняешь. А ведь в жизни все просто – она то задом к тебе, то передом. Успевай себе отмахиваться, и все на этом.

– Знатная аллегория! – вырвалось у Саши со смехом. Она разлила напиток по бокалам. – Давайте выпьем за наше путешествие. Пусть я мало что помню и не понимаю его целей, но пусть оно будет для каждого из нас чем-то особенным!

– Да уж, – хмыкнул Олег, – ты уже очень особенно начала. За твое здоровье, дорогая.

– А у нашего путешествия есть какая-то цель? – выпив залпом, осведомилась Влада.

– Скорее всего… как же без цели-то? Ну, хотя бы самую длинную в мире пещерную систему увидеть, – Саша поймала себя на мысли, что вряд ли это была действительная цель, потому что и Олег и Влада совсем не походили на достойных спутников в таких путешествиях. И было очевидно то, что пещеры им были интересны не больше, чем самой Саше были бы интересны, скажем, брендовые аксессуары Кристиана Лабутена.

Дальнейшее распитие виски очень быстро начало сходить на нет. Как ни крути, но все устали. День был нервный и непростой. Саша начала чувствовать усиливавшуюся пульсацию в голове. Крепкий напиток расслабил путешественников, и усталость дала о себе знать.

– Слушайте, а во сколько за нами завтра гид приедет? – спросила Влада, широко зевая.

– Я не знаю, ты вроде не говорила, – Олег обратился к Саше.

– Вот уж я точно не знаю теперь, – ответила та, – во сколько бы гид ни пришел, он придет сюда, и нас разбудят хозяева. Никаких других вариантов узнать об этом раньше я не знаю.

– Если вдруг он явится в девять утра, на меня можете не рассчитывать, – Влада поднялась, разминая затекшие ноги. – Я спать. И вам советую.

– Да, завтра надо встать, – задумчиво пробормотала Саша, провожая глазами Владу.

Олег начал прибирать комнату после застолья. Его движения были выверены и с каким-то привычным надрывом, будто он всю жизнь занимается хозяйством и делает это напоказ. Это заставило Саню остановить на движениях мужчины свой взгляд и понаблюдать. Воспоминание пришло к ней молниеносно, и она не стала его скрывать:

– У тебя есть дети. Три сына. Я вспомнила. Ты ненавидишь убираться. Поэтому делаешь это на автопилоте.

– Да, – Олег серьезно кивнул, не переставая прибираться. – И они очень тебя любили.

Последнее заявление Саша решила не комментировать и не расспрашивать ни о чем. Кроме наличия детей и быта, она не могла вспомнить никаких подробностей, а тем более таких тонкостей, как отношения. Тем временем в руках Олега все спорилось. Стаканы и посуда были быстро собраны и аккуратно сложены на столе. Пепельницы вынесены в ванную комнату. Подушки прибраны в кресло. Кровать разобрана. Олег остановился в задумчивости над рюкзаком Саши, будто осекся, что-то вспомнив:

– Чуть не полез к тебе в сумку пижаму доставать.

– А там твоя пижама? – тихо поинтересовалась Саша.

– Нет, твоя. Хотел достать тебе, чтобы ты переоделась.

– С чего ты так за мной ухаживаешь?

– Ну, ты вроде как болеешь…

Саша поднялась с пола и подошла к кровати. К своему изумлению, она заметила, что обычно холодный и отстраненный Олег сейчас буквально на мгновение замешкался.

– Чтобы лечь спать, мне достаточно раздеться, а не наоборот, – проговорила Саша заговорщицким тоном. Она не знала, уместно это или нет. Не понимала, существуют ли границы дозволенного. Не чувствовала ни тени сомнений или страха. Ей было просто интересно. Просто интересно узнать и нащупать струну, которая сделала их вроде бы близкими… так похожими на заклятых врагов.

– Не уверен, что ты понимаешь, что делаешь, – голос Олега стал почти глухим, в нем отчетливо слышалась угроза. Вместе с тем глаза почти остекленели и стали без примесей черными. Саше был очень хорошо знаком этот взгляд. Взгляд бесчувственного, дикого животного. Но он ее больше не завораживал, не пленил и не пугал.

– Я не понимаю, что делаю. И в том вся прелесть моего положения, – Саша не смогла сдержать улыбку. Она улыбалась широко и искренне, кто-то бы даже сказал, что наивно, настолько эта улыбка была открытой, женственной и красивой.

Олег отступил на шаг назад и повернулся к трюмо:

– Завтра тяжелый день.

– Да, – согласилась Саша и тоже отвернулась. Она скинула с себя одежду, быстро нашла в рюкзаке шорты и майку, переоделась и скользнула под одеяло. Уже в кровати она заметила, что Олег не двинулся с места, а наблюдал за ней через зеркало с каким-то странным, отстраненным видом, будто не отдавал себе отчета в том, что так забылся.

– Спокойной ночи, – пробормотала Саша и отвернулась. Засыпая, она почувствовала, как Олег лег в кровать и повернулся к ней спиной.

Саша провалилась в некрепкий сон. Ей было некомфортно и прохладно. Она понимала, что делить постель с кем-то ей неприятно. Соседство Олега добавляло еще и тревожности. Все эти чувства смешивались друг с другом, равно как и мысли начинали путаться. Чужая, безликая обстановка, звенящая тишина в доме и кромешная темнота придавали положению привкус «пионерского лагеря», когда после отбоя палата погружалась в полную ночную черноту, а на смену лагерным историям приходила вынужденная тишина. И первое детское одиночество, которое щемило где-то в груди.