Александр Мищенко - Саваоф. Книга 2

Хор трех сестер:

Людмила Ермолина Всем плюсов наставила, кто завывания Дорониной не воспринимает, а то всю жизнь недоумевала и мучилась, что я одна такая… спасибо вам.

Lora Kroft Её многие не воспринимают. Старые москвичи-театралы вообще не считали её актрисой. Так и называли – актёрка.

Танька Я бы на ней не женилась… фу…

Lora Kroft Ни фа фто! Замучает кривляньями… ффу!

Сергей Гусев Сплошной восторг читать вас, милые дамы! А можно и мне свои шесть пенсов добавить?

Лидия Н. Аналогично. Ты ещё не упомянула вздохи и придыхания Дорониной…

А Ренату просто люблю – при той же манерности, но естественной такой для неё… Девочки, я совсем не театралка – так, когда зазовут…

Lora Kroft Рената стильная, в ней есть изюминка. У Дорониной – только красота и фактура. Почему-то так бывает, что классические красавицы оказываются бездарными актрисами, гонора в них, что ли, много, они себя всегда несут по жизни, аки хрустальную вазу, а это уже мешает и в театре, и в кино. Доронина сама с собой всю жизнь носилась, как поп с кадилом .

Лидия Н. В точку .

Валерий Попов Сегодня я получил газету «Известия» и обалдел! В газете напечатана статья под названием «Андрей Кончаловский продаёт свой мясной бизнес»! Я вначале подумал, что речь идет о каком-то однофамильце известного режиссера Кончаловского. Но, оказывается, речь идет именно о нашем ведущем специалисте по пьесам Чехова. Они, видимо, испортили нашего театрального деятеля, и он решил заняться бизнесом и превратиться в этакого новоиспеченного российского помещика, владельца русских земель и телятников. Совершенно непонятно, почему он вдруг решил на купленной им земле строить телятники, а не разбивать вишневые сады!

Автор прерывает Попова Антон Павлович Чехов организовал посадку в окрестностях Мелихова тысячи вишневых деревьев, а еще на голых участках тут должны были появиться лиственницы, вязы, клены, сосны и дубы.

Валерий Попов Я бы понял Кончаловского, если бы он организовал бы в Москве какой-либо культурный Центр и проповедовал бы там европейские ценности. Но, к сожалению, он из Европы пока не перенес на русскую сцену ни одной европейской пьесы и присосался к сцене театра «Моссовет», да так крепко, что его оттуда будет не так просто оторвать. Я считаю, что режиссёру такого уровня славу и прибыль должны приносить новые, оригинальные пьесы, а не какой-то побочный мясной бизнес. ВИДИМО, ЕГО ЧЁРТ ПОПУТАЛ!

Автор раздраженно Мяса нам на сцене только и не хватало. С чисто русским жестом рукой, когда вскликивают: «Й-еех!» А не пора ли и выпить шампанского, господа: пиеска ведь сотворилась чудная. Кумедь, одно слово! Шампанского, шампанского! Оркестр, музыку!

От Автора осознавшего ошеломительно, что же произошло с появлением ворвавшегося на интернет-холм Валерия Попова, который выстрелом будто взорвал ситуацию. Но мясо ведь и есть натуральнейший выстрел! По чаячьим душам. Крысам будто куски его свежекровные бросили: жрите! Василь Макарыч Шукшин захлебнулся б: м-да, мол, позвал в даль светлую. Киа-ааа!!! Сверзилась на землю штопором чайка. Не кумедь, а трагедь это, ребята-воробьята! По-чеховски. Обыденно.

В семье героя новой моей книги Игоря Созинова, с которым рыбоводничали мы на озерах как научники, дошло до первых грозовых разрядов. Друг мой скрытничал, но я все ж выудил из него подробности крупного одного скандала. Как сома из омута, бьющего хвостом, тянул это признание. Начиналось с того, что стал собирать Игорь репродукции картин, выставленных в Русском музее, – ухом не повела его благоверная. Картину Репина в копии достал. Женщина в красном изображена там. Любовь и ненависть, как считал мой друг, сильно выражены в ней художником. День можно смотреть – не взглянула. Купил большую географическую карту полушарий, чтоб мир весь видеть и лазить по нему иногда – не дала места. Заявила, что будет ковер здесь. С этого и заварилось. Распалился Игорь и в разгар семейного купороса сделал жене заявление: «Или карта будет висеть тут или ноги моей в доме не будет». А она и крикнула ему: «Кому ты нужен с грошами научника? Чую, что не защититься тебе: фанаберии много, бесконечных исканий. Женился на мне – оборванцем был, оборванцем и сдохнешь». Вот и сказал он мне: «Из дому рванул я – чуть дверь не сломал. Потом поостыл, конечно. Но первый раз в жизни, говоря откровенно-то, нараспашку, подумал, что нищенствуем мы в науке. Говорит же тюменец родом Марат Гатауллин, принимавший участие в открытии бозона Хиггса на коллайдере в Швейцарии, что физики – в основном люди идеи, потому что наука не приносит большого дохода. Так же, как и рыбоводам и представителям иных областей ее. Через жену и родню, видишь, а они все – жадюги, стукнуло это мне в голову». Не мог я не раздуматься о моем сокровенном друге. Искательный он человек до ноготка каждого. Помню его размышления о том, что есть жизнь, счастье? Избежал рака легких? Не попал в автокатастрофу? Флиртанул удачно? На скандальной модной выставке побывал? Известного писателя лично лицезрел и даже поручкался с ним? Бегом трусцой занялся? Из старщшего инженера скакнул в ведущие? Пива «Сенатор» тебе достали? Спутниковую связь заимел? Уберег отрока от тюряги? В престижные войска его устроил по блату? Много вопросов. И в чем соль их? Пресмыкаемся мы перед жизнью, Саня! Мир ампутирован до вещи, до плотского желания, до кормушки, до жранья. Надо чтоб не мы плелись за жизнью, а она за нами поспешала, как классик, задрав штаны, за комсомолом бежал. Тянуть в будущее нужно луч света. Природное это, естественное. Разве жизнь не подчинена таким же строгим законам, как движение планет, разве есть что-нибудь в организмах сверхестественного, чтобы отделяло их от остальной природы. В. И. Вернадский. Я ж тогда своим подбил наш разговор. Привел Игорю факт из переписки Максима Горького с одним старичком-сектантом, который написал писателю: «Не опускай крылий, птица божия, в непогожий день легче летать и выше взлетишь». А мы повсеместно ищем все смысл жини.