Елена Сперанская - Отпечаток сердца. Озарение любовью

В пятницу она работала в первую смену. В начале рабочего дня к ней подошел Александр Дмитриевич.

– Вижу, Уварова, ты справляешься со своими обязанностями, если дело так пойдёт дальше, то квартальная премия нам обеспечена. Так держать, молодец!

Торопов одобряюще похлопал её по плечу. Ей сразу захотелось петь. Потом подошла Нина Васильевна со строгим видом.

– Ты сегодня выглядишь очень симпатичной.

Люся смутилась. Корбутова, заметив смущение Люси, поспешила оправдаться.

– Я, как только тебя увидела, сразу поняла, что мы сработаемся. Вот посмотри, – Корбутова показала Люсе на ноутбуке дополнительные поправки к схемам. – Обрати внимание на пометки красным цветом.

– Если будут возникать вопросы, обращусь к Разумову.

– Да, это его изменения.

* * *

После работы Люся зашла в супермаркет и купила бутылку сухого болгарского вина и кое-что из продуктов. Надо было купить фруктов. В овощном отделе купила перец, рядом лежал виноград и арбузы. К ней подскочил седобородый старик.

– Что, арбуз выбираете? Возьмите вот этот, наверняка спелый, – старик указал на большой арбуз, лежащий неподалеку от неё. – Вот, обратите внимание, хвостик у него сухой, значит спелый. И постучите.

Люся несколько раз стукнула по арбузу согнутым указательным пальцем, арбуз зазвенел, как будто внутри было пусто. «Да, действительно, старичок прав. Этот арбуз спелый». Всё, что необходимо было куплено, она заплатила за фрукты и вышла из магазина. Нести было тяжело. Она вызвала такси, успокаивая себя мыслью, что Алексей оценит её заботу, да и отцу хотелось сделать приятное.

Приготовление ужина не отняло много времени. Часам к шести банкет был готов.

Она пожарила картофель с луком и мясом. Мясо готовила как для шашлыков, отмачивала заранее в воде с уксусом. Накрыла белую скатерть, поставила рюмки для вина и водки, фужеры для воды, тарелки для второго и салаты. В центр стола поставила вино и фрукты. Затем положила ножи, вилки и салфетки к каждой тарелке. Теперь надо было переодеться и причесаться.

Люся надела гламурное, светло-розовое платье с белыми хризантемами от Piero Moretti . Тонкий пояс подчёркивал линию талии. Волосы заколола черепаховым гребнем, приколола сапфировую брошь своей мамы, белые итальянские босоножки, французские духи «Нина Риччи» завершили образ.

Раздался звонок в дверь. Люся бросилась к двери и, не спрашивая, распахнула. На пороге стояла соседка по лестничной клетке – пожилая женщина в цветном халате с маленьким, дрожащим, серым котёнком на руках.

– Люся, тебе случайно не нужен котёнок? – прошептала она.

– Нет, Надежда Сергеевна.

– Ладно. Прости, Люся, какие у тебя изумительные духи. Где ты их купила?

– В Москве, – девушка начинала злиться на назойливость соседки. —Извините, сейчас иду в театр, – она не знала, что ещё соврать, поэтому не интеллигентно закрыла дверь прямо перед самым носом гостьи.

«Осталось себе котёнка завести для полного счастья», – подумала она и посмотрела на часы.

Через десять минут в дверь снова позвонили. На пороге стоял Алексей с красивым букетом хризантем. Новый синий костюм, коричневые ботинки, белая с синей полоской рубашка, синий галстук с коричневыми штрихами от Mastai Ferretti . Он причесал рукой волосы и протянул ей букет.

– Поставь, пожалуйста, в вазу, – его слова вызвали у неё симпатию.

Она пропустила гостя в прихожую, где он взглянул самоуверенно в зеркало.

– Можешь не волноваться, отца зовут Николай Николаевич. Постарайся быть вежливее с ним.

Она провела Алексея к столу, усадила рядом с отцом.

– Люся мне говорила о тебе. Налей всем чуть-чуть. Хочу выпить за знакомство.

Она поставила цветы в тонкую, металлическую вазу турецкого производства посередине стола, сама присела рядом. Алексей разлил вино по рюмкам и, подняв свой фужер, сказал приготовленную заранее речь:

– Хочу слова, – он изрёк. – Ваша дочь мне нравится, мы вместе работаем, собираемся пожениться. Выпьем за нашу дружбу!

– Алексей, ты что-то рано заговорил о замужестве, я не дала согласия, – перебила его Люся торжественно. – Помолвка дело хорошее…

– А мы тебя спрашивать не будем. Пойдёшь с ним и всё, – опередил её отец.

Она не ожидала, что сговор произойдёт так быстро. «Даже лучше. Зачем тянуть…», – подумала она, а вслух чуть слышно сказала:

– Я не возражаю, Алексей мне нравится. Лучшего друга и спутника жизни мне и не надо.

– За это и выпьем, – поддержали все радостно.

Люся включила приёмник, и заиграла плавная мелодия. Она ухаживала за отцом, накладывая салат, затем второе. Алексей тоже не страдал плохим аппетитом.

– Оказывается, Люся, ты прекрасно готовишь, – похвалил Алексей. – Кушай сама. Это я плохой кавалер, не умею ухаживать, – он взял её тарелку и положил туда немного салата и второе, налил водки каждому и радостно произнес:

– За встречу!

Музыка звучала. Алексей ухаживал за всеми. Пригласил девушку на танец и подлил будущему тестю в рюмку.

– Не буду мешать молодым, – проговорил отец и ушёл в свою комнату.

Пара танцевала и не заметила, как отец покинул их. Они забыли, что завтра идти на работу, мелодия полностью захватила пространство, и они стали целоваться и обниматься.

– Скоро поженимся, ты не возражала бы? – Алексей галантно спросил, надеясь на комплимент в свой адрес, так как костюм, купленный им самим в Италии за евро той же фирмы, что и галстук, обошёлся ему в приличную сумму.

– Нет. Я дала согласие, – ответила она, наслаждаясь интимной обстановкой.

– Ты знаешь, я очень самолюбивый человек, подумай, как следует, могла бы ты со мной ужиться?

Её задели слова парня. Он пробыл у Люси до десяти часов. Они допили шампанское, несколько раз танцевали. Вначале одиннадцатого Алексей сказал:

– Доказательства собраны. Скоро суд. Подполковник Кирьянов советует тебе тоже прийти, чтобы подтвердить, что ты была на почте в день инкассации.

– Надо, так надо, приду. Передавай привет сыщице Тане Ивановой.

Алексей надел пиджак, который пришлось снять, так как ему стало жарко.

Молниеносно исчез из квартиры, а она вышла на балкон, чтобы увидеть, как он выйдет на угол. Через минуту он появился, остановил свободное такси, сел в машину и уехал. Она долго стояла на балконе, провожая Алексея задумчивым взглядом. Ей взгрустнулось.

«Ну и что, Алексей не Ален Делон, но меня любит, значит, и я его люблю». Она вспомнила стихи, написанные своей подругой, посвящённые ей, и открыла поэтическую тетрадь. Наверху было ярко выведено, а рядом стояла роспись автора: