Елена Сперанская - Отпечаток сердца. Озарение любовью

– Браво, – он захлопал, когда вернулся и сел на диван, накрывшись пледом.

– Вот ещё послушай, – произнесла она, укрывшись шёлковой простынёю, и села на край дивана, как древнеримская весталка в тоге во время жертвоприношения:

Прекратила чтение и хотела спрятать тетрадь назад в сумку, но он остановил, и они обменялись страстными объятиями и поцелуями. Выпили еще немного вина и разгорячились.

– Красиво и современно. Береги отца, подари своей подруге что-то ценное от себя. Она будет довольна, – изрёк Алексей и провёл рукой по изгибу её спины.

– А вот слушай, это для наших детей без названия:

– Она умерла? – его вопрос вызвал недоумение у Люси.

– Нет, но перенесла тяжёлую травму черепа. Ты отдыхай. Я наверно пойду.

– Провожу тебя, – предложил он, одеваясь. – Дочитаем после.

– Это обнадёживает, я почти готова. Идём, – сказала она, стоя у двери и поправляя пальто.

На другой день было воскресенье. Алексей явился ровно в шесть к ней домой, как они договаривались. Он поздоровался с отцом. Люся переоделась. Надела своё выходное платье, переделанное из старого, шёлкового, маминого.

– Дорогой папа, мы приглашены в гости к нашей сотруднице. Возможно, задержусь, – предупредила Люся, глядя на Алексея, когда отец слушал что-то по радиоприёмнику.

Света проживала совершенно в другом конце города, поэтому пришлось взять такси.

Они подъехали к высокому, четырнадцатиэтажному зданию современной архитектуры с двумя скоростными лифтами.

Квартира на последнем этаже состояла из трёх комнат, улучшенной планировки. Люся с Алексеем пришли раньше других.

Света провела гостей по всем комнатам, даже не забыла лоджию. Комнаты были большие и светлые. Гостям всё понравилось.

– Света, тебе помочь накрыть на стол, – предложила Люся, участливо.

– Да, помоги. Вот фартук, – она протянула сложенный вдвое предмет. – Уложу детей спать.

Гостья занялась сервировкой стола. У Светы была красивая посуда: чешский столовый сервиз на двенадцать персон, много хрусталя, мельхиоровые вилки и ложки. Подошла хозяйка, ей понравилась, как Люся накрыла стол.

Постепенно стали собираться гости. Они представлялись. Люся познакомилась с другом мужа Светы и его женой. Они работали в другом цехе. Ждали появления младшего брата Светы Якова из Риги, но тот позвонил и сообщил, чтобы садились за стол без него, его вылет задерживался в связи с нелётной погодой.

Света очень расстроилась, но тут же пригласила всех к столу и повеселела:

– Мы с тобой отличные хозяйки, – похвалила она Люсю. – Ты мне помогла, – тихо обратилась она к ней, – бери из холодильника салаты и накладывай на тарелки, а я порежу хлеб и разложу салфетки.

– Я тебе так завидую, – тоже чуть слышно произнесла Люся. – У тебя прекрасная семья, симпатичные дети, квартира. Ты наверно счастлива?

– Да, конечно. Но это пришло не всё сразу. Когда мы с Робертом поженились, у нас ничего этого не было.

Гости расселись по парам. Рядом с Люсей с правой стороны сидел Алексей, а слева Роберт – муж Светы. Первый тост предложил хозяин квартиры: «За мир и дружбу между народами».

Второй тост предложил Алексей: «За прекрасный пол». Началось всеобщее веселье: танцевали, смеялись, шутили. Алексей не отходил от Люси весь вечер, но на один танец пригласил Свету в знак уважения к хозяйке дома. Под конец вечера обильный стол с несколькими видами салатов, горячим, заливной рыбой, гранатами и минеральной водой опустел. Гости начинали расходиться. Первой заторопилась Люся:

– Света, мне нужно идти.

– Конечно, конечно. Я понимаю уже поздно.

Света одёрнула красивое, трикотажное платье и вскинула голову в знак согласия. Красивые, густые, светлые волосы волнами рассыпались по плечам.

– И мне нужно идти. Люся, пойдем вместе, – Алексей тоже заторопился.

– Подожду тебя, пока ты оденешься, – ответила она красноречиво.

На улице было темно. Погода разгулялась. Дул холодный, резкий ветер. Небо совсем чёрное и не видно было ни одной звёздочки. Пока они танцевали, прошёл дождь, ещё не совсем прекратился, моросил мелкими каплями. Повсюду стояли лужи. С порывами ветра потоки воды усиливались. Алексей поднял воротник.

– Пойдем скорее, Алёша, а то ты простудишься. Почему ты ничего не надел на голову? – она, тревожась, начала проявлять материнскую заботу.

– Не волнуйся. Я закалённый. Ты смотри, не промочи ноги…

Вдруг дождь полил с такой силой, что трудно было различить что-либо перед собой.

– Давай зайдём под навес, – она указала на щит около магазина, – или в подъезд, переждём, пока идёт дождь, – предложила она пылко и с любовью.

– Ты не боишься, что тебя съедят серые волки, – пошутил он. – Зайчонок.

– Ты всё шутишь, а мне не до шуток, я уже промокла до ниточки. Вот потрогай, какие холодные у меня руки.

Алексей дотронулся до рук Люси. Да, на самом деле, они были холодные.

– Ты – моя ледышка, пойдём скорее вот сюда, а то я боюсь, ты, правда, простудишься.

Они забежали в ближайший открытый подъезд. Там было сыро и холодно, но основное преимущество состояло в том, что сверху не лилась холодная вода. Алексей стряхнул с плаща и с головы капли дождя.

– Разреши поухаживать за тобой и стряхнуть с плеч воду.

– Да, пожалуйста, а то я на самом деле боюсь простудиться. Мне болеть совсем не хочется.

Дождь всё усиливался. Люся встала у открытой двери. Дождевые потоки густо пересекали воздух. На лицо и на протянутые вперед ладони стекала вода. Она стояла, смотрела, как ладошка наполнялась водой и декламировала, запомнившиеся строки из тетради подруги «Озарение любовью»: