Сергей Ильичев - Возвращение «Конька-Горбунка»

– То есть это предупреждение было не столько для Ивана, сколько уже для всех… – заметил Дима Гасов.

– Естественно, – продолжала Вяземская. – И что после этого происходит? А то, что мы называем договор с Богом… Она четко говорит Ивану: смотри, я даю тебе двух жеребцов, которым нет цены… Для того, чтобы ты их продал и решил для себя вопросы материального существования. И еще, чтобы ты, наконец, проснулся и понял что-то в этой жизни и о своем предназначении, я дополнительно тебе даю этого конька…

– Убогого уродца? – снова не сдержалась Князева.

– Да, Лена! Да! Казалось бы, странно. А теперь вспомните: кого всегда считали одухотворенными на Руси? Что смотрите, будто сами в первом классе?

– Монахов? – осторожно вопрошал Сева Галкин.

– Тогда уж подвижников из их числа… – поправил его Сергей Кирсанов.

– Ну это все же по церковной линии, – помогала студентам Вяземская, – а в народе?

– Юродивые? – высказал свое предположение студент Максимов.

– Верно, Юра! Юродивые, кликуши и просто уродцы с малолетства. Так? Вот вам и слагаемые собирательного образа Конька-Горбунка. И что еще важно, будучи в таком неказистом и даже уродливом облике, он обладал не свойственными никому способностями. А теперь давайте вместе с вами вспомним, кто чаще всего принимал в своих домах таких странников?

– Монастыри… – вновь прозвучал голос Севы Галкина.

– Верно… – сказала Вяземская. – А еще?

– Бабушки религиозные и одинокие, – сказал Сергей Сединин.

– Теплее, Сережа… Главное – это то, что их принимали люди с доброй душой. И всегда дети. И в связи с этим становится понятным, почему Ершов выбирает своими будущими слушателями именно детей, с их еще открытыми и добрыми сердцами. И дети, как бы его задача ни показалось сегодня странной, должны были… возлюбить этого лопоухого горбуна… Вот в чем смысл этой сказки.

– В воспитании у нашего народа сострадания и милосердия к убогим? – пробурчал теперь уже недоумевающий Власов.

– Да не совсем к убогим! Это лишь внешний рисунок, как в сказке «Аленький цветочек», например, где под обликом чудовищного зверя теплилась и красивая душа, и добрый принц. Мы не ведаем, кто стоит перед нами в рваном рубище и просит помощи… А вдруг это сам Христос?

– Да все мамы, лишь завидев нечто безобразное на своем пути, скорее спешат перевести ребенка на другую сторону, – авторитетно заметила Надежда Прянишникова.

– Наверное, таким мамам, к моему глубокому сожалению, не читали сказок вообще… – поддержала свою студентку Вяземская.

По аудитории прошла волна улыбок.

– Именно – убогого! Но убогого не простого, а такого, в котором сосредоточено все живое уже от нее же, от той самой белой кобылицы. Чтобы Иван, проснувшись наконец-то от морока спячки, увидел, что все то, чем обладает Конек-Горбунок, может быть подвластно и ему, простому смертному, при выполнении определенных условий…

– А что значит «проснувшись»? – как всегда, оживился Андрей Бирюлин. – Он же не спящая девица, которую нужно было пробудить поцелуем… Он, как и Емеля, сидел на печи, да песни горланил…

– Согласна! – произнесла Вяземская. – Тогда два слова об Иванушке-дурачке… Иван, как вы догадываетесь, это слагаемый образ русского народа. Который долго запрягает, но быстро ездит. Его только какая-то идея может заставить сделать нужный шаг, может подтолкнуть к началу каких-либо действий.

В этом аспекте и ершовский Иванушка был доволен своей жизнью… Да, его считали за дурачка. Но тогда нужно напомнить всем вам еще раз, что на Руси люди, угодные Богу, всегда считались дурачками. Вот и взяли дурачка, оставив умным и хитрым братьям материальное, но при условии, что они оставят Ивана в покое, чтобы он мог пойти другим путем, чтобы он занимался совершенно иным делом, чтобы материальное его уже не отвлекало от того предназначения, которое ему уготовано. И с ним был уродец, на которого никто бы не обращал внимания, на которого никто бы даже не захотел позариться.

Но вернемся к Ивану. Думаю, что женская половина курса со мной согласится, если я скажу, что вряд ли кого наш Иван смог бы заинтересовать, как жених, например. Никакими особыми моральными или физическими качествами он не отличался, никто на него внимания не обращал. Более того, он никому не был интересен. Поэтому уже Ершову важно было показать нам возможность человеческого преображения, реального проявления заложенного в нас Образа и Подобия Божиего.

– Но, нырнув в кипящее молоко, любой бы сварился… – снова начал, сменив интонацию, студент Платов.

– Согласна, Платов. В жизни это происходит сплошь и рядом… Но только не со всеми, а лишь с теми людьми, которые жаждут большего, чем им положено…

Аудитория мгновенно отреагировала вопросительными взглядами.

– Такие люди просто погибают. Причем никто об этом даже не сожалеет. Возьмите того же царя, сварившегося в кипятке. Казалось бы, царь. Человек, искренне считавший, что он имеет право на власть, не понимая, что всякая власть имеет свой предел, за которым уже следует власть другого… Забывая, что для Вселенной он всего лишь червь… Ты захотел, но тебе этого не дано. Ты этого просто недостоин. И ты этого не получишь. И если ты этого не понимаешь, то наступает расплата. Не случайно же их отстреливают каждый день…

– И кто же может этот дар получить? – задал новый вопрос уже Сергей Кирсанов.

– Тот, кто сумеет подняться над всем этим!

– То есть над обыденностью жизни? – уточнил студент.

И снова звонок, уже обозначающий окончание пары, прервал ход семинара Вяземской.

– Не все удалось, но в целом я довольна нашим разговором, надеюсь, что вы сумеете найти правильные слова в рассказе о Петре Павловиче Ершове уже своим ученикам. Все свободны… И до встречи на экзаменах.

Уставшая и все еще возвращающаяся в своих помыслах к разговору с проректором по науке, вернулась Татьяна Вяземская в свою пустую квартиру. Села на стул, что стоял в прихожей, и замерла, так как сил да и самого желания идти уже почти не было. Так и просидела час, пока не зазвонил телефон.

– Вяземская слушает…

– Это Александра… Как ты там, как родители?

– С ними, слава Богу, все в порядке… А меня, кажется, всем кагалом хотят с докторской прокатить…

– Нашла о чем беспокоиться. Кому сегодня нужна твоя диссертация? – не слушая сестру, уже ораторствовала Александра. – Тут Земля с минуты на минуту с катушек сойти может, а она о какой-то диссертации печется…

– Не поняла, с каких катушек?..

– Да все живое на земле погибнет… Ты что-нибудь о системе календарей, созданных цивилизацией майя в доколумбовой Центральной Америке, слышала? Если в ближайшее время не произойдет чего-то сверхординарного, то декабрь 2012 года может стать для всех нас последним…