Сергий Чернец - Собрание сочинений. Том второй. Рассказы и эссе

Раньше наша страна была не совсем уж атеистична. Хотя и была отделена Церковь от государства в 1917 году, и была «борьба с религией», но верующие были. В самом городке нашем Церквей не было. Но рядом, в большом пригородном селе, был старинный Храм, который никогда не закрывался, ни даже во времена послереволюционной борьбы атеистов.

И когда я читал литературу про различные религии, я не мог найти, чтобы посмотреть вживую, – ни Буддийские дацаны, ни, тем более, Индийские ашрамы. А вот прочитав всю Библию целиком – чисто как художественную книгу, – решил я посмотреть христианский Храм, что там и как. В Церкви было много бабушек, как всегда во все времена. И меня увидели: мальчика с озабоченным лицом, будто горе у меня какое-то.

А я и тогда, в детстве, и сейчас до сих пор, так выгляжу. Как будто только что рыдал, с заплаканными глазами и с лицом бледным, аж с синевой на худых щеках.

И тогда (в тот раз) бабушки подумали, что я нуждаюсь в каком-то лечении, психологическом уж точно. Это они направили меня к бабушке, которая жила в том селе, на самой его окраине, на дальнем заброшенном конце. Дорога туда и та была грунтовая, хотя село это (на самом деле) – поселок городского типа.

В этом поселке и дома стояли четырехэтажные, и фабрика работала какая-то. Были ателье по пошиву (я проходил мимо), парикмахерские и даже ресторан был, не считая столовых. На окраине поселка был тепличный комплекс: это тысячи теплиц тянулись в поле, где выращивали огурцы, помидоры…, которые возили в город продавать.

Храм стоял на взгорке, чуть в стороне от центра, а за Храмом была та длиннющая улица из частных деревянных домов, которая кончалась в низине, а через опушку-поле в низине начинался густой лес. Со взгорочка видно было, что лес тянулся до самого горизонта и скрывался за ним.

Бабушка жила там, у самого леса. Она в лесу и собирала травы и корешки, которыми лечила людей. Она и гадала и ворожила и будущее предсказывала: так говорили.

Меня, маленького мальчика, проводили две старушки. Это были пожилые женщины, верующие. В детстве и деревья кажутся большими, так и мне эти женщины казались старушками. Они, естественно, удивились, что мальчик один приехал в Церковь из города, вот и проводили меня к знахарке – «экстрасенсу», хотя и слова такого не было в то время. А бабушка-знахарка определила меня сразу: сказала, что я совсем одинокий, и скрываю свои какие-то переживания от всех людей, что у меня нет друзей (всё так и было). Что я «душой страдаю», – сказала она. И хотела бабушка дать мне «оберег», талисман, после того, как напоила меня отваром трав – чаем «особым». А я ей сказал, что у меня есть уже талисман, и показал ей свою монету. Вот тогда и услышал я такой-некий «приговор», – что могу умереть…. И сказано было, чтобы я берег монетку и не таскал её с собой без надобности. Как-то узнала она, что я и в школу свой талисман брал, и хвалился, показывал всем одноклассникам.

И вот, в один «прекрасный» день, я потерял её. И так случилось, что попал я тогда в больницу, как и сейчас…. Это уже третий раз я сейчас в больнице лежу, – в сложной ситуации, – почти «при смерти» был, недавно с реанимации.

Вот так закончился рассказ этого больного человека в осенний дождливый день. Мы выходили покурить на улицу, несмотря на моросящий дождь. В больнице курить было нельзя, и мы больные выходили в прибольничный парк, где были дорожки для прогулок больных и лавочки с беседками. Лежали мы в одной палате хирургического отделения. Звали моего сопалатника (по типу – сокамерник») – Михаил Чусовой. И его привезли сюда, в Республиканскую больницу после аварии, в которой погибли люди. От столкновения с грузовиком перевернулась их маршрутка. Случилось «чудо», что Михаил сидел впереди, на сидении рядом с водителем, и он точно должен был погибнуть: погиб водитель, а также несколько пассажиров в салоне маршрутки. Но дверь открылась, и Михаил выпал при первом же перевороте маршрутки в кювет. Потом маршрутка еще пару раз крутанулась и врезалась в дерево внизу кювета.

Михаила, выжившего в автокатастрофе, с множественными переломами руки, ребер и с сотрясением мозга успели вовремя довезти до операционной. Его спасли. И это было не первое спасение. Михаил говорил, что попадал уже три раза в больницы, когда чудом оставался жив.

Я не успел узнать всю его историю. Меня выписали на следующий день. Но я заметил «способности» Михаила, которые он относил на видение НЛО. Он всегда «угадывал», что идет к нам в палату врач, или медсестра несет таблетки. А в другой раз, во время обхода, он знал, что к нам врач не зайдет: и точно – врача вызывали куда-то и до нашей палаты обход доходил уже без главного лечащего врача. Михаил не любил гречневую кашу и иногда не ходил на ужин, предугадывая, что будет гречка.

Жизнь – страшно интересная: она страшная и в то же время интересная. В ней есть место и чудесам и чудесным людям, которые обладают – «способностями» от НЛО.

В нашем классе никто не любил химию. Особенно разные формулы. Но странный случай произошел в начале учебного года, осенью. Три друга, встречались мы после школы на пустыре возле стройки. Юрка Медведев, Вован Иванцов и я, Серёга. Вован был у нас заводилой. Он придумал, узнал где-то, что «карабит» взрывается. И «достал» он этот «карабит» на стройке. Это были комки похожие на мел, только чуть темнее и кристаллические как соль. Мы сложили их в бутылки из-под шампанского, налили туда воды. В воде «карабит» зашипел. Заткнутую пробкой бутылку Вован еще встряхнул и бросил в строительную канаву. Через минуту произошел взрыв. Бутылку разорвало. И тут началось. И Юрка и я тоже стали делать «бомбы» из бутылок с «карабитом». Так мы тренировались, взрывая бутылки, пока не кончился «карабит».

Зачем нужен был этот «карабит» никто не знал. Но его было много на стройке. Он хранился в сарае-складе около будки-вагончика строителей. На стройку пробрались мы легко, сломав доску в заборе. И также сделали со складом, оторвав доску от гвоздей снизу, так, что она висела на одном верхнем и отклонялась, оставляя щель. Самый «тонкий» был я, и я полез за этим «карабитом» на склад. Нашел я бочку, закрытую плотно крышкой. А в углу у дверей нашел и монтировку из арматуры с острым концом, чем и открыл её.

Потом я еще и еще лазил на стройку на склад. И многие школьники просили у нас этот «карабит», а мы давали им понемногу, пока не случилось несчастье.

Пацаны из младших классов, из 2-го или 3-го, тоже всё узнали и увидели, как взрывать «карабит» и где-то его нашли, скорее всего, там же на стройке. Но у них не получался взрыв. То мало насыпали или пробку слабо заткнули. Тогда они насыпали много и забили деревянную пробку кирпичом плотно и еще стали трясти бутылку в руках. Она и взорвалась на уровне лиц столпившихся мальчишек. Одному выбило глаз стеклом, а другим порезало лица. Так всем стало известно, что «карабит» опасный.