Роман Булгар - Пропавшее кольцо императора. I. Хождение в Великие Булгары

Слов нет, денег ему на дочь своей любимой сестры Суюм нисколько не жалко. Но не привыкнет ли разбалованная с самого детства девчонка к неумеренному расточительству с еще столь юной поры?

А что, если на мгновение представить себе, ждет ее впереди? Нет, так дело дальше не пойдет. Он три раза громко хлопнул в ладоши:

– Пусть позовут ко мне мою любимую племянницу, – сурово сведя брови, распорядился он, когда в его покоях появилась согнутая до пола раболепная спина.

И Айша сразу догадалась о том, чем был вызван неурочный призыв к царственному родственнику. Векиль или же казначей, конечно, уже нашептали эмиру о том, что она потребовала для себя огромную сумму.

– Я слушаю тебя, абый, – невинное и простодушное выражение на девичьем личике подкупало своей естественной непосредственностью, и эмир не выдержал, скупо улыбнулся.

А вот тот, кто плохо знал повелителя державы, вряд ли смог бы назвать улыбкой суховато-пресную маску на его застывшем лице.

Но девушка сумела разглядеть припрятанную в его усах гримасу и поняла, что одержала над дядей небольшую победу.

– Мне доложили, – Юсуф, наконец-то, заговорил, и лик его снова принял соответствующий случаю строгий вид, – что за эти два дня ты порядком опустошила мою казну. Я допустил большую оплошность, дав указание своему казначею выдавать тебе любую запрашиваемую тобой сумму. И что ты мне ответишь? – эмир нахмурился и сдвинул брови, чтобы тем самым еще больше подчеркнуть крайнюю степень своего недовольства.

– Я, дядя, – умиротворяя, тихо зажурчал мелодичный серебряный голосок, – потратила деньги не впустую. Я купила себе…

Переводя дух, она на мгновение замолчала, поглядывая на дядю.

– Хорошо, – соглашаясь, кивнул эмир. – Вчера у тебя вещей стало на один сундук больше. С сим я еще могу примириться. Время от времени наряды следует менять. Но ежели набивать лари каждый день и с такой быстротой, как ты за оные дни, то скоро в моем дворце не останется и места, куда их ставить. Прикажешь его заново перестраивать? А сегодня утром ты потратила целое состояние. И что ты старательно прячешь за складками своего халата?

– Абый, смотри! – Айша шагнула ближе, вытянула клинок из ножен.

– О, Аллах! – изумленный эмир даже не счел необходимым в этот миг как-то скрыть от девушки всего охватившего его восторженного восхищения. – Дивная работа!

Толк в хорошем оружии Юсуф понимал. На первый взгляд, простой клинок скрывал в себе много достоинств. Одно неясно, достаточно ли крепок тот металл, из которого он изготовлен. Эмир перевел глаза на возбужденное личико племянницы, и снова теплая улыбка осветила его лицо. Уже за одно то, что юной девушке доставлена радость, он готов платить и дальше. Только был бы какой-то прок. Приподняв руки вверх, повелитель резко свел ладони, и послышались три громкий хлопка.

– Ты, – не глядя в сторону открывшихся дверей, небрежно махнул он вальяжно протянутой рукой, – надень на себя мавританский панцирь.

Покорный и преданный слуга незамедлительно выполнил приказ и выжидающе стоял, учащенно дыша, ни живой и ни мертвый.

Холодный пот маленькими капельками собирался на его низком лбу, прикрытом шлемом с откидывающимся забралом.

– Покажи, чему тебя научили, – эмир указал Айше на слугу. – Ну!

По резкому и повелительному тону эмира, не ожидавшая подобного поворота событий, девушка поняла, что сейчас говорит ей не родной дядя, а приказывает повелитель. И ослушаться его да еще в присутствии слуги никак нельзя. Сузив левый глаз, она взяла клинок в правую руку и, резко замахнувшись, метнула.

– А-а-а! – слуга исторг из себя истошный вопль дикого ужаса.

Со стороны могло показаться, что бедный человек закричал много раньше, чем холодная сталь очень глубоко проникла в его грудь, пробив оказавшийся бесполезным доспех. Как подкошенный, он рухнул на пол. Лицо его медленно покрывала мертвенная бледность.

– Унести труса, позвать к нему лекаря, – приказал эмир, глядя на корчащегося в муках слугу, недовольно морщился, глубоко уязвленный его несдержанностью.

Прищурив свой левый глаз, Юсуф держал в руке вынутый кинжал и внимательно разглядывал запачканное кровью тонкое лезвие. Не менее трети ладони вошло оно в человеческое тело и больно ужалило.

– Я горжусь тобой, моя луноликая Принцесса. Где ты нашла сей кинжал? Кто его изготовил? В какой стране?

– Его при мне ковал кузнец Гали по прозвищу Тимер…

В одно лишь мгновение в голове всесильного повелителя булгарской державы сопоставились известные ему факты.

– Выходит, с ним ты, – эмир весело расхохотался, полностью оценив поступок своей любимой племянницы, – расплатилась чистым золотом?

– Да, абый, – весело ответила Айша, по потеплевшим глазам эмира понявшая, что тот больше на нее не сердится, – отдала ему по весу, как обещала, двадцать пять монет.

– На что пошли оставшиеся монеты?

– Я на них, абый, – лукавая улыбка расплылась по девичьим губам, – купила набор посуды.

Удивленная бровь повелителя круто изогнулась недоуменной дугой. На оставшуюся сумму можно было прикупить не один столовый набор.

– Чем же он настолько дорог? Его привезли из Китая?

Эмиру подумалось, что заморский фарфор до того тонок, что стенки его просвечивают, а сама посуда практически ничего не весит.

– Тем, абый, что я слепила его своими руками.

– Показывай, стрекоза, хвались…

С превеликим интересом разглядывая на своем столике диковинный кораблик-светильник, Суюм все ж укоризненно покачивала головой:

– Мой царственный брат, ты балуешь свою племянницу, потакаешь всем ее прихотям. Ты вконец испортишь неискушенное дитя.

– Может быть, моя дорогая сестра, – в широко раскрывшихся глазах эмира проскользнули теплое человеческое понимание и сострадание к своему ближнему, – я хочу дать ей то, чего невольно лишил тебя, рано отдав тебя замуж за нелюбимого тобою человека.

Тяжелый вздох вырвался из женской груди. Что было, то было, назад не вернуть. Прожитое на новый лист и на иной лад не переписать.

– Все уже в прошлом… – справившись с собой, женщина с легкой грустью в своих прекрасных глазах улыбнулась.

– Признайся мне, наконец, моя дорогая сестричка, – Юсуф решил воспользоваться благоприятным моментом, – на кого же похожа наша Айша? Смутные сомнения терзают меня, ибо ничего схожего с чертами твоего безвременно усопшего мужа я никак не нахожу. Хотя, – эмир усмехнулся, – может, оно и к лучшему. Ничто от безобразного уродца и страшилища Махмед-бека не смогло испортить нашего лунного цветка. Аллах оказался милостив к моей племяннице…

Слова брата заставили часто-часто забиться женское сердечко. Но Суюм снова быстро взяла себя в руки, справилась со своим волнением.