Галина Уварова - Сборник редакторских анонсов литературного портала Изба-читальня. Том второй. Проза

– Бросил?! – удивилась я, – больно просто.

– Не бросил, а каждый день пил. Сама покупала, только давала понемножку. Сначала-то ему стыдно было напиваться, а потом сорвался. Уж пил! Я такого пьяницы, прямо скажу, отродясь не видала. Мы ее всеми силами уговаривали бросить его, а она ни в какую! Вскоре у нее опять командировка. Тут уж они в Москву вместе поехали, как к себе домой. Потом она быстренько рассчиталась с работы, оставила дочке квартиру, ей уже восемнадцать стукнуло, и уехала в Москву. Зарегистрировались, живут припеваючи.

– Сказка какая-то, даже не верится. А если это правда, то вашей золовке крупно повезло.

– Лариса, не все так просто, это только присказка, а теперь самое главное слушай: полюбила она его! Да еще как полюбила. Вырву, говорит, его из лап змия проклятущего. А он отъелся, красивенный стал! Каждое утро бегали в парке, потом вместе обливались холодной водой. Сопротивлялся! А она все «миленький» да «хорошенький»! Уйдет на работу, а он сам себе предоставлен – делай чего хочешь, он и делал! Беда, что творил! Потом потихонечку настроила его на работу. Так вот: на работу провожала, с работы встречала, ни одной минутки не оставляла для встреч с бывшими дружками. Я все смеялась: «Откуда у тебя такая прыть?», а она одно: «люблю я его!» Все театры прошли, все выставки, все концерты. Сама-то она в них раньше сроду не бывала. Стал мужик налаживаться, двенадцать лет вместе живут – все завидуют. Ты давеча сказала, что повезло, а теперь – думай: повезло или не повезло? Сколько слез пролила, но его никогда и ни в чем не обвинила.

– Я так не смогу, а ситуация, прямо скажем, про меня: любовник-алкоголик – есть, двухкомнатная квартира – есть, выходит – нет любви!

– Это только ты можешь знать. Лариса, особенно не убивайся, молодая еще, все образуется: и замуж выйдешь, и детей нарожаешь, только я вряд ли уж понянькаюсь с твоими ребятишками. Уйду на пенсию.

После долгого молчания я сказала, что тетки замуж не выходят и детей не рожают. На прошлой неделе Ванечка сказал мне, что я – тетка! Так зовёт меня его папа, а мама – женщина!

Няня долго смеялась. – А какая разница между женщиной и теткой, он сказал?

– Сказал! Большая! Если Ванин папа приходит пьяный, то разваливается на диване, а мама ему в нос сует какую-то вонючку и лоб мажет, а когда ему совсем плохо, всю ночь возле него сидит. А потом он ей как скажет: «Ты, мать, настоящая женщина, а не тетка, как Лариса Митрофановна!»

Я еле дождалась конца смены, зарплату нам не дали. Длинноногой Бенеттой я стартовала из детского сада к любимому, чтобы сказать ему «миленький» да «хорошенький»

После трехкратного нажатия звонка стало ясно, что «миленький» и «хорошенький» дверь не откроет. Никакой радости от того, что мне был вручен старый кривой ключ на вечное пользование, я не испытывала, но дверь отперла. Спасать, так спасать, я смело вошла в двухкомнатную квартиру любимого.

Андрей лежал на старой металлической кровати, укутавшись купленным на «толпе» Андреевским флагом. Возле кровати стояли пустые бутылки и пепельница с горой окурков. Патриот спал безмятежным сном, время от времени произнося один из основных слогов на пути к грамотности: «му».

Я поставила банки с едой на стол, села на единственный не поломанный стул и стала думать о любви.

– Му… му… – Андрей изогнулся земляным червяком и открыл совершенно стеклянные глаза. – Му…му…

– Му-Му утопил Герасим, – мне стало противно, я отвернулась. С носка, привязанного к крану, стекала вода, было слышно даже в комнате. Не удивлюсь, если скоро нижние этажи поплывут на персидских коврах в долгий строительный круиз.

– Му…зы…ку! – наконец-то выдавил из себя любитель музыкальных моментов. – Музыку включи!

– Только музыки и не хватает, открывай глаза.

– Вихри враждебные веют над нами, – запел Андрей, потом искренне удивился:

– Откуда ты взялась? На что сердимся? Я – великий психотерапевт! Ложись, волью дозу успокоительного, – он дернул за рукав свитера, но я вырвалась. – Что это за хламида-ненада? Почему нарушаешь форму одежды? Придется понизить в звании.

Я старалась смотреть на него золовкиными глазами, но ничего не получалось.

– Вся жизнь – игра! Ура! Ура! Лариска, кто тебя сделал женщиной?

– Ты!

– Нет, не просто женщиной, а настоящей? А? Я! Кто поведал тайны любви, приподнимая завесу таинственности, впустил в мир гармонии? Тоже я! Обними меня, Лариска. Я смотрел в кроваво-красные глаза смерти, побывал в кипящем котле, доводившем до кипения святых и грешных…

– Опять приезжали сослуживцы? – Я знала все эти рассказы наизусть.

– Не перебивай! А жена ушла твердой поступью декабристки за молодым офицером и уехала в Тмутаракань. – Светка! Какая женщина! Упорхнула обслуживать коммерсантов, а я, а мне пришлось податься в сферу обслуживания неудовлетворенной части населения. Так выходит?

– Правильно я тебя поняла – сегодня день воспоминаний?! Андрюшенька! Я так соскучилась по тебе!

– Еще бы! Я твой Андрей Первозванный! Помнишь, как ты меня зазывала? А как тебе мое новое покрывало?

– Клёво! – сказала и села на кровать. Андрей тут же схватил меня за плечи и стал целовать. От него пахло перегаром, я всячески изворачивалась. Ему это понравилось.

– Помню, помню, как ворвался в пучину вашего девичества, госпожа воспитательница маленьких хулиганов большого озорства. Знаешь, что мне у тебя понравилось? Руки! По коэффициенту полезного действия они сравнимы с электромешалкой минипекарни. Одним словом – кудесница!

– Иди, поешь, я тебе кое-что принесла, – мне надоели его воспоминания, сегодня был магнитный день, да еще золовка…, все перемешалось в голове, и я никак не могла сосредоточиться на любви.

– Вот это щи! Сама что ли варила? – Андрей стал есть прямо из банки. Я старалась смотреть на него с любовью: – Нравится?

– Да за такие щи тебе надо ложкой по лбу настучать, где мясо? Ты что, меня за козла держишь? Козлиха!

Все, что было внутри меня, начинало закипать, но я сдерживала свои эмоции и улыбалась: – Признаю свою ошибку, понимаю, что дело имею не с рогами и копытами, а с изысканным гурманом. Исправлюсь! – я открыла вторую банку с пловом и котлетами, но мой хорошенький не на шутку рассердился:

– Девочка, да за такую еду пусть тебя верблюд имеет быстро и редко. Что это за китайский деликатес? Ты что о себе возомнила, кулинарка гребанная? Хочешь мои глаза в щелочки превратить? Так они и без твоего рисового чуда не хотят смотреть. На тебя. Поняла?

Горло перепоясала обида, хотелось заплакать, но, твердо поверив золовке, я решила бороться за Андрея и сдержала слезы:

– Ты серьезно или шутишь? Нам зарплату не дали!