Галина Уварова - Сборник редакторских анонсов литературного портала Изба-читальня. Том второй. Проза

– Мне кофе, – ответила я и удивилась собственному непостоянству.

– Звонила Ирина Алексеевна, спрашивала о тебе!

Я любила Ирину Алексеевну, она была дальней родственницей, но мы не пользовались родством, мы были большими друзьями.

– Что ты ей сказала?

Можно было и не спрашивать, на сегодняшний день ничего хорошего в моей жизни не происходило, и похвалиться матери было нечем.

– Как есть, так и сказала: ты одна, замуж не собираешься, работаешь. Что я могу еще сказать?

– Ты ей всё таким же некрологическим голосом рассказывала? Мам? Ну, вот видишь, как хорошо! Работаю, замуж не собираюсь. Плохо? Плохо нам с тобой? Да? – на самом деле я вредничала, вчерашние события подорвали мою самооценку, и я искала «мышку».

– Ох, Лялька!

– Что, Лялька? Двадцать восемь лет Лялька.

– Какая ты неблагодарная, я замуж из-за тебя не вышла, а ты бросаешь меня и даже не звонишь, я уже без таблеток спать не могу. Женитесь тогда, что ли! Только на какие шиши жить будете, ты не думай, он работать никогда не будет.

– Будет, я ему верю, – меня так и подмывало досадить матери.

– У говорливой овцы все слова – близнецы! Твои ровесницы детей уже в школу водят, а от твоей пипетки не родятся детки.

– Ты так противно говоришь, но я соглашаюсь с тобой. А мне нечего ждать, выбора нет. Где они, хорошие да непьющие? Папа был хороший и непьющий, а ты с ним разошлась. Почему?

– Не задавай идиотских вопросов, не с той ноги встала? Между прочим, наш роман с твоим папой был бурным и красивым. «Держите свои сбережения в банках!» – советовал он друзьям, показывая на меня. Кстати, даже не подозревая, что делает бесплатную рекламу государственному учреждению. Его вклад оказался удачным, его «сбережения» увеличивались не по дням, а по часам, и весь банк радовался твоему рождению.

– Почему я работаю не в банке?

– Здрасьте! Сама захотела в педагогический. Я не учила педагогику, а тебя вырастила, Ты была удивительным ребенком!

– Папа тоже был удивительным мужем, но это не удержало тебя от развода.

Я допила кофе и пододвинула к себе тарелку с кашей. По рисовому чуду растекалось масло, это было достаточно аппетитно, и у меня заурчало в животе.

– Ты меня совсем не любишь, Лариса? – Мать села напротив, у нее были грустные глаза, а губы слегка дрожали. Мне стало жаль её, я, наверное, и правда не умею любить, если всем вокруг плохо, но я совсем не понимала, что нужно сделать, чтобы всем было хорошо.

– Очень люблю, только мне начинает казаться, что ты не научила меня жизни. Подожди, не поднимай брови, я тебя не обвиняю, но жалею. Ты сама не умеешь жить, это очень грустно.

– Ты что говоришь, я не умею жить?! Да мне все завидуют! В твои годы мой ребенок ходил в третий класс! Ты ходила в третий класс…

– На первом курсе я хотела выйти замуж… Кто мне не разрешил? А? Мои дети тоже были бы в третьем классе.

– Тебе меня не понять, я всегда была одна…

– Что значит одна, а я?

– А я? А я? С тобой! Это еще обиднее! Страх потерять твоего отца сделал мою жизнь невыносимой – его никогда не было дома!

– Папа работал и учился на «вечернем», если бы ты настояла, он бы перешел на «заочное».

Даже сейчас мама не могла говорить об отце спокойно, значит, чувства сохранились. Мне было жаль ее.

– Это одно и то же, я все время ожидала!! Это ожидание несоизмеримо не только с жизнью, но и со смертью. Я не могла спать! Снилась женщина, она обнимала Митю, а он целовал ее губы, шею, груди. Их тела переплетались, сливались воедино под стоны, слетающие с губ.

Я поймала себя на мысли, что это очень противно – видеть ревность.

– У папы была женщина?

– Думаю, нет, но я задыхалась от ревности. Шекспировский сюжет…, я нашла в его кармане женский носовой платок. Митя быстро объяснил причину его появления: нашел в аудитории, протер туфли и машинально сунул в карман.

– Прекрасно, такое вполне может быть, если бы папа тебя обманывал, то никаких улик ты бы не обнаружила.

– Твой папа сказал то же самое… Хорошо! Протер туфли, без задней мысли положил в карман… но скажи, пожалуйста, перед кем он хотел порисоваться? Домой не стеснялся приходить в грязной обуви.

– Сказать честно? Убила! Никогда бы не поверила, что можно так раздуть муху, скажи, ты пошутила? И из-за этого грязного платка ты лишила себя мужа, а меня отца? Какое ты имела право отнимать у меня того, кто принадлежал мне? В первую очередь – мне?! Он мой отец! Человек должен расти в семье, понимаешь, в семье! Вы должны были показать мне взаимоотношения между мужчиной и женщиной, мужем и женой, пусть не совсем хорошие, но это пример, а у меня никаких примеров не было. Ни плохих, ни хороших. Поэтому я и не замужем. Я не умею любить!

– Мы разошлись, как тысячи людей. Не сошлись характерами.

Я разволновалась не на шутку, волнение переполняло меня и выплескивалось на самого близкого человека – мать.

– Ответ принимается, следующий вопрос: что такое характер?

– Ты с Андреем поругалась, на мне отыгрываешься? Да? Я не обязана перед тобой оправдываться, выходи замуж и живи без развода, а меня не тронь, – она уткнулась в кухонное полотенце и заплакала.

– Мам, не обижайся, я просто так, мне плохо! Мы с Андреем расстались.

– Надолго? Или как всегда? Доедай кашу, немного осталось, на еду грех обижаться.

Я поддела ложкой холодную кашу, резко бросила ее в тарелку: – Навсегда!

– Сама-то веришь, что говоришь?

– Верю! Он меня продал. За бутылку! – я снова зачерпнула кашу и снова бросила, – чудненько, да?

– Это дорого. И кому же?

– Какому-то забулдыге, – соврала я, – с узеньким лобиком и золотым зубиком. Юр был очень симпатичным, но сейчас это не имело никакого значения.

– Дожила. Зато знаешь, сколько стоишь, – она подошла и обняла меня за плечи, на душе стало спокойнее.

– Андрея забрали в милицию, как думаешь, навестить его или не надо?

Мать отстранилась.

– Делай, что хочешь! Ты – ненормальная! Передачку собрать?

– Мам, а если я пойду, то это будет называться сошлись характерами или не сошлись?

– Конечно, сошлись! Найди его, приведи сюда, корми, пои, одевай, обувай, шнурочки завязывай, – только еще раз говорю: не будет от него толку! Он сколько лет не работает? Не считала? Знаешь, мне не хочешь говорить.

Я шла на работу отличницей народного образования: мои шаги отличались от топающих рядом размером и плоскостью. Я шла по наклонной. Мне не хотелось рассказывать няне о событиях вчерашнего дня, но мысли о них не покидали ни на минуту. Я думала об Андрее, о милиции и о любви, которая была во мне. Все было ясно и просто: мой мужчина – алкоголик. Мне сочувствовали, меня жалели, предлагали другого мужчину и вдруг – золовка! Она не только не бросила, а нашла, стала бороться, полюбила!