Татьяна Латукова - Талисман. Волшебные вещи I

Всё. Я могу отправляться, куда хочу. Я свободна. Это та свобода, когда мужчина показывает пальцем на дверь и орёт: «Пошла вон! Свободна!». Это совсем не та свобода, которую я хотела. Но отыграть что-либо назад уже невозможно.

Тирания работает быстро и эффективно. Всего через два дня у меня в кармане лежит контракт на работу с великим балетмейстером. В сумке лежит толстая пачка денег. У меня уже нет доступа ни в одно из тех мест, где я могу хотя бы издалека помахать рукой диктатору. Мои телефоны поставлены в списки игнора, все мои договора в этой стране аннулированы. Мне куплен билет. Я улетаю.

Ты так добр, Шут, спасибо, что не забываешь обо мне. Да, я чудесно устроилась, у меня хорошая квартирка, чудесная соседка. Ты не поверишь, но я учу сразу два языка. Ужасная путаница получается, но я надеюсь справиться. О, это так мило с твоей стороны. Спасибо.

Что это у тебя за новые запонки? Из коллекции последнего императора? Круто. Но у тебя явный сдвиг по фазе с этими штуками. И я вот ничего в этой ерунде особенного не нахожу. Честно. Стекляшки, да и всё.

Я учусь. Я путешествую. Я танцую. Я знакомлюсь с новыми людьми и постепенно начинаю путаться в том, кто из них кто. Про меня пишут, на меня ходят, у меня появляются поклонники и даже не слишком приятные фанаты. У меня скандальный роман с великим балетмейстером. На моем счету какие-то любовные истории, к которым я не имею ни малейшего отношения. У меня сложные связи с мафией той тиранической страны, и для меня главная сложность в этих связях – то, что я ничего о них не знаю. Мне дарят дорогие вещи, которые я храню в сейфе банка. И ещё в двух банках у меня есть собственные счета, регулярно пополняющиеся приличными суммами. Я добилась успеха.

А ещё я внимательно читаю все статьи о той стране и о том, что делает тиран. Я смотрю новости си-си-ми, потому что иногда его там показывают. Я читаю обзоры и статьи в интернете, которые обсуждают его и его решения. Я люблю слышать его имя и всё время навостряю ушки, если где-то заходит разговор о магии и чародействе.

В какой-то неуловимый момент я начинаю сама говорить о той стране и о том, что там много талантов, что мы не такие уж отсталые варвары, как о нас думают. Что у нас есть театры, есть народное искусство, есть культура и история. Меня слушают со снисходительными улыбками, и я постепенно впадаю в какой-то странный раж. Я выступаю в нескольких шоу по телевидению, я участвую в большом медиамарафоне, я публикую несколько статей, и везде довольно агрессивно отстаиваю что-то вроде права на цивилизованность для той страны.

Время мелькает так быстро, что не успеваешь и оглянуться. Шоу великого маэстро завоёвывает несколько призов и наград, я получаю свою порцию славы и… полную неопределённость дальнейшей жизни. Роман благополучно сходит на нет, для следующей постановки маэстро присмотрел новую талантливую курочку. Может, вернуться домой? Но что я там буду делать?

Что это было? Фу ты, Ворон, ну нельзя же так. Ещё раз подкрадёшся, я тебя стукну. Да. Пяткой в нос. Нет, потом, наверное, умру. Но синяк поставить тебе успею. Зачем экстремальному исчадию понадобилась моя жалкая душа? А-а, ты хочешь пригласить меня на бал? Ты? Меня? А-а, так нормально объясняй, что не мы с тобой, а я с маэстро, ты с другой звездой. Но зачем тебе нужна я?

Научить тебя танцевать?! Э-э-э. Ну, давай, попробую.

О-о-ой… Исчадие ты бестолковое, не надо бросать меня через бедро! Легче, плавнее, нежнее. И не захватывай запястье, а за руку меня возьми. Уже лучше. Но, знаешь, я не рекомендую тебе классический репертуар. В балете на руках не ходят. И ногами вот так агрессивно не машут. Ладно, потренируемся потом ещё.

А как, вообще, дела дома? Хорошо. Лаконично, конечно. Но ни о чём.

Шут, да брось ты это занудство. И не вздумай действительно набить морду маэстро. Всё же было известно заранее. Одна девочка – одно шоу. И я знала, что так будет. Это что-то вроде контракта. Ты получаешь славу, а он – свою порцию разврата. Теперь у меня с развратом всё в порядке, и нам обоим стало скучно. Всё это никак не затронуло моих чувств. Да правда.

У тебя опять обновка? Гранаты казнённого короля? А я думала, гранаты – это фрукт такой. Камень тоже? Сколько путаницы на белом свете.

О, милый Герцог, какой приятный сюрприз. А я и не думала, что тебя можно встретить так далеко от герцогства. Что ты здесь поделываешь? Собираешь звёзд? Как интересно. А я тебе не подойду? Ваш национальный фестиваль мухоморов? Конечно, приеду. С меня танец бледной поганки. Не хочу ли я поработать в герцогстве? Возможно. Ваш великий театр остался без примы? Это большая честь для меня. Я подумаю.

Герцог ничего так себе. Хорош собой. И не жадный. А в постели так вообще пряник. В постель я, конечно, не собиралась, но так уж получилось, что мы вместе надрались на большом приёме, почти случайно упали в большую герцогскую кровать, и – вуаля! – подлое си-си-ми сообщило миру, что я запустила свои ядовитые когти в самого благородного принца всех времен и народов.

Собор духовенства герцогства высказался резко против такого крушения имиджа Герцога как чистенького пай-мальчика. Премьер прилетел с тёплых островов и два дня внушал Герцогу патриотические мысли. Какая-то замшелая принцесса хлопнулась где-то прилюдно в обморок, потому что у неё на Герцога были виды. Дура дурой, а за мой счет себя порекламировала. Министры тихо что-то там шуршали на своих заседаниях.

Но мне было некогда. Я танцевала.

Солнышко, а расскажи мне о том месте светлого волшебства? Это какой-то храм? Это школа? Нет. Просто монастырь. Там много красивых женщин? Они молодые? Есть красивые. Есть старые. Есть богиня. Она властвует над временем. Те, кто живёт в монастыре, невидимы для обычного времени. А как называется этот монастырь? Обитель карамелек? Хорошее название. А что тебе больше всего нравилось в монастыре? Дерево? Когда оно цветёт, приходит весна. И приходит новая богиня. У тебя были игрушки? Куклы? Только одна большая. В высоком доме. Ей обязательно надо кланяться.

Дорогая герцогиня, теперь уже тебе все вокруг кланяются. Не многие только понимают, что больше всего на свете тебе хочется новую куклу. Можно не такую большую, но обязательно в красивом платье. И с бантиком.

Герцог оказался даже старше Чародея, и на два года раньше него стал наследственным и абсолютно легитимным правителем страны, в которой всё работало как отлаженный часовой механизм. Но за всё это время он так и не понял кайфа этой власти. Он не строил заводы и мосты. Он не прокладывал дорог, не придумывал праздников, не затевал реформ. Его герцогство стало похоже на засохший пасхальный кулич. Корка красивая, посыпана разноцветной глазурью, но внутри уже завелась плесень.