Станислав Афонский - Как я был чиновником

2 января, с трудом выдержав несколько дней после вступления мэра в свои права, депутаты – «демократы» отправились на встречу с Воликом. Мне опять «повезло» в ней не участвовать. А искренне жаль – не увидел комедии. О деталях той историческй достопримечательности рассказали её потрясённые свидетели. Потрясение произвёл «демократ номер два» Алексей Липин.

«Дневник. 4 января 1991 г. О том, как происходил «разговор» депутатов с Воликом, рассказал председатель комитета по охране природы. О предстоящей встрече он догадывался и хитро явился к мэру минут за тридцать до появления в его кабинете «демократов». Намеренно подзатянул деловой разговор и якобы случайно остался в кабинете после того, как группа членов «демократической платформы» торжественно вступила в апартаменты мэра.

«Стыдно было слушать и присутствовать при том, что происходило», – потупился главный эколог района, махнув рукой.

Происходило следующее. Липин, ставший недавно сопредседателем «демократов» на время отсутствия их лидера Полощука, «разорвал на себе тельняшку», заорал и завопил, и принялся «вправлять мозги» и «учить жить» мэра Волика. Если вкратце, то смысл слооизвержений сводился к следующему: «Мы тебя породили, но мы же тебя и убьём, ежели ты не станешь слушаться наших советов и мнений». Этим Липин «со свойственной ему деликатностью тонко намекал» на то, что Волика на пост мэра выдвинули «демократы» и им же логично быть во власти. При этом обрызгал грязью своего же «партайгеноссе» Прикурова.

Волик, надо отдать ему должное, отнёсся к судорогам «демократов» с юмором».

Последующие годы не раз преподносили Волику подобные встречи с оппозицией. Первой же, и самой оголтелой, оппозицией, стала часть той самой группы, укрепившейся на «демплатформе». Вот как это страшное событие произошло.

Депутат Липин недаром пытался шантажировать Волика, принуждая его руководствоваться мнениями и советами «демократов». Считая себя демократами, без кавычек, или, точнее сказать, выдавая себя за таковых, они вполне резонно полагали: после победы демократов и власть повсеместно к ним в руки и должна лечь, как жрица древней профессии в постельку. Если они, «демократы», помогли Волику стать главой администрации, то «их ставленник», в свою очередь, просто-таки обязан предоставить им все ключевые посты в новой Клёвской администрации. Ничего не скажешь – логично. Вот это и было одним из главных их мнений. Кроме теоретических рассуждений «демократы» кое-что предпринимали и практически. Вечерами, на своих заседаниях… Кстати сказать, некоторые из них проникали в комнату, где сии заседания происходили, не иначе, как через окно – при открытой двери. Вразумительной причины столь экстравагантного появления перед коллегами не звучало. Так вот, на этих заседаниях «демократы» азартно распределяли себе должности в районной администрации. При тех живых, так сказать, кто эти должности в настоящее время занимал, не подозревая о готовящейся им горькой участи. Не верилось в серьёзность таких «демократических» намерений. Но рысаки закусили удила. И – пустились вскачь.

Наскок окончился насмешкой мэра. Не прилюдно, разумеется. С делегацией требователей он держался корректно – до тех пор, пока за ними не захлопнулась дверь. Потом высказался: «Расписали себе должности: того вице-мэром, этого – директором департамента… Стыдно». На заседании Малого Завета так и сказал, но уже грустно – заметна была неловкость за них: «Депутаты мне руки выкручивают – требуют сменить всех руководителей в будущей мэрии и поставить на свободные места их».

Отказ Волика подействовал на обитателей «платформы», как красная тряпка на быков. Из его сторонников они моментально превратились в его самых непримиримых противников. Перед предъявлением своих требований – лучшие друзья, сию же минуту после – злейшие враги.

«Ну-ка, притормози, друг голубичный! – вскрикнул Любопытный странным голосом и таким же выражением физиономии. – Что-то не пойму я ничего. От кого ведётся рассказ? От третьего лица или от первого? Начал с третьего и вдруг ни с того ни с сего – „я“… Кто такое это „я“? Сам Афонский, что ли?.. Или Козлов? Или нечто среднее? А дневник?.. То же самое: то некий „один из жителей города“, то вполне конкретный тот же „я“. Требую внести ясность!» «Это для тебя так важно?» «Разумеется – важно. Одно дело рассказ стороннего и совсем другое – участника». «Так ведь участником героя повествования автор делает кого ему угодно! Стало быть, и тот, и другой – одно лицо. Участник событий – Козлов – он и рассказчик, он же и все три лица. О чём – это главное, а кто – второстепенное. Мы же не в суде. Этот рассказ автор художественно… лучше скажем творчески, произвёл в произведение… Доволен?» «Это, знаешь ли, с какой стороны посмотреть… Ну, будем считать, убедил. Валяй дальше».

Нужно, наверное, уточнить: что такое – Малый Завет. Это была часть Городского Завета. В него входили председатели всех постоянных депутатских комиссий. По большому счёту малый Завет представлял собой не что иное, как президиум Горзавета, выполняя все его функции, только иначе названный – в силу перемен.

Случаи, подобные казусу с претензиями «демократов» на высокие посты, конфронтации, попытки шантажа, и другиекамни и булыжники судьбы главы города, не могли не оказать на Волика, просто по-человечески, крайне отрицательное действие. Поведение депутатов, казалось бы, близких ему по духу и целям, тоже сработало не в их пользу. Уж если так себя ведут союзники – чего же от других ждать? Естественные сомнения каждого нормального руководителя. Особенно начинающего.

«Дневник. 8 января 1992 г. В исполкоме встретил случайно Татьяну Кузневу и Елизавету Яковлину. Обе – бывшие работницы райкома Правящей. Обе достаточно хорошо знакомы с характером Волика, как судьи. Они и высказались: „Демократы ожидали, что нашли в Волике свою марионетку. Они Волика не знают. Он тут всё ликвидирует: и их, и Заветы“. Яковлина добавила: „Ну и хрен с ними – с Заветами. Их давно пора ликвидировать, а теперь – особенно. Зачем две параллельные власти: мэрия и Завет?“ Такие заявления из уст опытных аппаратчиков – это кое-что. Не показывает ли оно иное отношение к мэрии, чем к исполкому? Мэрия, то есть администрация города – это действительно полномочная власть, а исполком властью в подлинном смысле этого слова не был. Отсюда и другой вывод: глава администрации района – власть не меньшая, чем председатель Горзавета».

Это обстоятельство и определило последующие отношения между мэрией и представительской властью. Да и властью ли уже?

Ничего, подобного тому, что так блестяще продемонстриорвали доморощенные клёвские демократы, в недавнем прошлом просто не могло быть потому, что не могло быть никогда. Даже представить себе, или приснить в страшном сне, было невероятно, чтобы депутаты городского Совета народных депутатов вызывающе вели себя с самим председателем исполкома горсовета, аналогом которого стал мэр. Никому. Ни в одну извилину мозга не могло втемяшиться, что можно на него орать, отькрыто шантажировать и даже угрожать. Нечто подобное обрушило бы на депутатов крайне печальные, для них, последствия. Скорее всего – психушку.