Александр Строганов - Сочинения. Том 8

Аплодисменты.

ЛАРИСА (Нежину.) Схожу к Антону.

Лариса уходит.

НЕЖИН Господи, неужели все позади? Звонки, начальство, билеты, бутерброды, очереди, звонки…

СИЛЫЧ (Нежину.) Я тебя на гуслях играть научу. Любишь гусли?

НЕЖИН Обожаю.

СИЛЫЧ Но это – искусство, имей в виду.

НЕЖИН Да, конечно.

СИЛЫЧ Научу!

НЕЖИН Спасибо.

СИЛЫЧ Лучше меня играть будешь.

НЕЖИН Спасибо.

СИЛЫЧ У нас говорят – благодарствуйте.

НЕЖИН Благодарствуйте.

СИЛЫЧ То-то!

НЕЖИН А почему вы супругу с собой не взяли?

СИЛЫЧ Она стирается.

КРЫЛЬЦОВ (Силычу.) Как долго она у тебя стирается?

СИЛЫЧ Третьи сутки.

КРЫЛЬЦОВ Долгонько.

СИЛЫЧ Очень хорошо. Пусть стирается.

НЕЖИН (Силычу.) Что, действительно?

СИЛЫЧ (Смеется.) Ты доверчивый такой!.. Врач?

НЕЖИН Врач.

СИЛЫЧ Доверчивый. А чем же ей еще заниматься?

КРЫЛЬЦОВ Да убил он ее.

НЕЖИН Убил?

СИЛЫЧ Доверчивый.

ОЛЕНЬ (Ирине.) Ирочка, тебе не холодно?

КРЫЛЬЦОВ (Ирине.) Замерзла? Принести шаль?

ИРИНА (Улыбается.) Хорошо мне.

КРЫЛЬЦОВ Хорошо! Правда! Надо выпить за это! Силыч!

СИЛЫЧ Я завсегда!

КРЫЛЬЦОВ Ваня! Ты чего насупился?

НЕЖИН Нормально. А где Юлия?

КРЫЛЬЦОВ Не знаю, играет. С куклой. Она же еще ребенок, сущий ребенок. (Оленю.) Витя, ну что ты решил? (Ирине.) Простите, что вы решили? (Оленю.) Остаешься?

ОЛЕНЬ Не так просто решиться.

СИЛЫЧ (Оленю.) Рога-то, наверное, спилить придется!

ИРИНА (Силычу.) Вы думаете, что вы говорите?!

КРЫЛЬЦОВ Силычу не наливать!

ИРИНА Надо же такое придумать?!

ОЛЕНЬ Ирочка, не гневайся. Не так просто понять, привыкнуть…

КРЫЛЬЦОВ (Нежину.) Ваня, только представь. Отсюда, с Кикино все и начнется.

НЕЖИН Что начнется?

КРЫЛЬЦОВ Любовь. Вселенская любовь. Слышал что-нибудь о вселенской любви?

НЕЖИН Пафос.

КРЫЛЬЦОВ Нет, не пафос, нет не пафос! Силыч, скажи!

СИЛЫЧ Ни в коем случае!

КРЫЛЬЦОВ (Оленю.) Олень… прости, Виктор, скажи!

ОЛЕНЬ Напрасно вы думаете, что оскорбляете меня, называя оленем. Вы не бойтесь. Олень – это звучит гордо.

КРЫЛЬЦОВ Хорошо сказал.

ОЛЕНЬ Это не я сказал.

КРЫЛЬЦОВ Все равно, хорошо! (Нежину.) Слушай, Ванечка, а не мог бы ты и мне нарастить настоящие рога?

НЕЖИН Методом запросто.

КРЫЛЬЦОВ А я, между прочим, серьезно.

НЕЖИН И я серьезно.

Входит Лариса. Крайне взволнована.

НЕЖИН Лариса, что?

ЛАРИСА Антоше плохо, нужно сделать укол.

Нежин уходит.

КРЫЛЬЦОВ Ему полегчает, Лара. Здесь обязательно полегчает.

ИРИНА (Ларисе.) Ну, что там?

ЛАРИСА Все хорошо.

ИРИНА На тебе лица нет.

ЛАРИСА Голова кружится.

ИРИНА Открыть тебе тайну?

ЛАРИСА Открой.

ИРИНА (Шепотом.) Мы с Виктором во Вьетнам уезжаем.

КРЫЛЬЦОВ Что?

ИРИНА Ничего.

Раздается выстрел. Радио умолкает. Пауза.

ЛАРИСА Что это?

КРЫЛЬЦОВ Похоже на выстрел.

Вбегает растрепанная Юлия. Хромает. Садится на пол, кладет голову на колени Ирине.

ИРИНА Что, что, что?..

Входит Нежин. Садится за стол.

НЕЖИН Я убил его.

Пауза.

КРЫЛЬЦОВ Кого?

НЕЖИН Антошу.

Входят два старца. Холщевы е сумки, гусли

Первый старец извлекает из сумки бутылку водки и стаканы.

Второй старец принимается играть на гуслях.

Первый старец разливает водку.

Все выпивают.

Второй старец возобновляет игру на гуслях.

НЕЖИН (Крыльцову). Кто это?

КРЫЛЬЦОВ Волхвы.

Лариса встает.

НЕЖИН Ты куда?

ЛАРИСА Пойду к нему.

Лариса уходит.

Прилетает птица без головы, садится на стол. Некоторое время машет крыльями, затем успокаивается.

Занимается снег.

Действующие лица

Покатилов Игорь Дмитриевич, актер шекспировского толка

Кулик Эдуард Иванович, сокровенный человек

Жанна, горничная

Людмила Сергеевна, супруга Покатилова

Алексей, ее любовник

Равиль, кредитор Покатилова

Алла и Гала, его охрана

Тесла Никола, физик

Сцена представляет собой просторную сумеречную комнату в гостинице, сохранившей влажный ужас времен культа личности. Журнальный столик, больше напоминающий кухонный стол, черное зеркало, рыхлый диван, рябые кресла.

Что еще? Окно со снегопадом, единственный источник света.

За столиком Игорь Дмитриевич Покатилов, немолодой человек с колючим взглядом медиума, гладко зачесанными редкими волосами и длинными, как у музыканта, пальцами. Кроме него в комнате Эдуард Иванович Кулик – полный близорукий человек, старше Покатилова, незатейливой внешности, которого, когда бы не кобура под мышкой, можно принять за счетовода или сельского учителя.

Игорь Дмитриевич очевидно расстроен, растерян, пытается писать письмо. Эдуард Иванович постоянно в движении. Что-то бормочет про себя. То подойдет к Покатилову, то выглянет в окно, а то приляжет на диван, с тем, чтобы вскоре, покряхтывая, встать, и вновь отправиться, скажем… к Игорю Дмитриевичу. Или к окну. У него неуклюжая, шаркающая походка.

Один за другим телефонные звонки. Покатилов старается не реагировать на них. Но сделать это не так просто. Не отвлекаясь от белесого пятна бумаги, он извлекает из кармана замолчавший телефон, протягивает Кулику.

ПОКАТИЛОВ Отключи, пожалуйста. А лучше всего разбей.

КУЛИК Нечаянная радость, Игорь Дмитриевич?

ПОКАТИЛОВ (С недоумением смотрит на Кулика.) Что?

КУЛИК (Громко.) Нечаянная радость?.. Интересно, кто из нас недослышит?

ПОКАТИЛОВ Какая радость? О чем ты?

КУЛИК Вот вы часто упрекаете меня в том, что я недослышу. Я же утверждаю, что это не так. И вот теперь, когда мы совсем близко, и я говорю достаточно громко, громко и внятно, вы переспрашиваете меня. Что же получается?.. Не кажется вам, что нередко мы видим в ближних собственные недостатки, а в своих упреках, обращаемся, в сущности, к себе самим?

Пауза.

ПОКАТИЛОВ Ничего не понимаю.

КУЛИК (Громко.) Речь о глухоте и ложных ориентирах.

ПОКАТИЛОВ О какой нечаянной радости ты говоришь?

КУЛИК Это – не я говорю. Так все говорят… Так говорится… Метафора. Иносказание… Неожиданная весть. (Пауза.) Предполагается, что весть, вероятнее всего хорошая. Потому – нечаянная радость… Люди вообще склонны к ожиданию добрых хороших вестей. Правда, на деле часто выходит совсем наоборот. Тогда возникает отчаяние… Дурные вести – лучшая пища для отчаяния. Однако добрые вести никто не отменял, не так ли? (Пауза.) По моим наблюдениям, хорошие вести приходят именно в тот момент, когда их уже не ждешь. И это объяснимо… Вам не доводилось слышать фразу – хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах? (Пауза.) Вспомните, хотя бы, так называемую казнь Федора Михайловича…