Валерий Сергеев - Прощёный понедельник. Рассказы психиатра

Я, недолго думая, утвердительно кивнул. Проводник взял меня за руку, и мгновенно всё окружающее пространство пришло в движение. Мы оказались перед огромным круглым входом, то ли в тёмную пещеру, то ли в какую-то огромную трубу.

– Ничего не бойся, – сказал он, и нас начало медленно затягивать внутрь…

Внезапно в глазах у меня всё померкло и стало чёрным, затем тёмно-вишнёвым и мигающим. Я почувствовал свою полную беспомощность: меня трясло и вращало, выгибало и скручивало, а в мозгу творилось невообразимое… Сказать, что я испугался, значит, не сказать ничего! Было ощущение, что страх овладел каждой клеточкой моего тела, каждой молекулой и атомом. Да-да, возникло ощущение, что я распался на миллиарды частиц, которые объяты нестерпимым ужасом, и я уже не личность, даже не проблеск сознания, я – облако дикого первобытного страха. В отчаянии я мысленно воскликнул:

– Мне не выдержать, я рассыпаюсь!

– Потерпи ещё немного… – не услышал, а скорее почувствовал я ответ своего спутника.

И тут же меня «отпустило»… Я вновь ощутил себя в своём теле, твёрдо стоящим на ногах.

– Следуй за мной, – сказал Проводник, – я покажу тебе кое-что важное.

Мы сделали пару шагов и переместились в какое-то унылое, дикое место. Здесь не было ни ветра, ни солнца, тут предметы не отбрасывали тени, а путники не оставляли на песке следов. Вся эта печально-серая каменистая равнина была до горизонта утыкана сухими деревьями-палками. К их уродливым суковатым стволам были привязаны измождённые полуголые люди. Много-много, насколько хватало глаз… Поражала и звенящая тишина: ни стона, ни шороха, ни единого звука…

И тут меня настигли… чувства, испытываемые этими несчастными людьми: бесконечное одиночество, тоска и отчаяние! Их трудно описать или найти им подходящее сравнение, но это было… сродни истинному вакууму – пустоте пустот! Я понял, что мой недавний страх в трубе был бы более желанным, чем такая зловещая пустота. Там, по крайней мере, меня не оставляла Надежда. Здесь же Надежды не было!

– Ты всё правильно понял, Юра… – промолвил Проводник. – А теперь хочешь узнать: кто они такие? – и сказал, не дожидаясь моего ответа. – Это – прелюбодеи, Юра…

И вновь – труба… Но в этот раз – ни тени страха, просто волнующее ощущение полета.

– Прощай, Юра, – тихо проговорил Проводник и растворился в воздухе.

На этом я и проснулся. Долго приходил в себя, поскольку всё тело ныло от перенесённых во время телепортации перегрузок. Наконец, я встал и ясно понял, буквально до мурашек на коже, что за всё содеянное придётся когда-то отвечать. И, не дай Бог, оказаться ещё раз в том гиблом месте! Я отчетливо осознал, что пришёл конец всем моим любовным приключениям, и что в ближайшие дни необходимо сделать жене предложение о венчании…

Даже тогда, когда нам начинает казаться, что брак себя полностью исчерпал, обычно остается ещё тысяча и одна причина оставаться вместе. Для Юрия главным аргументом являлась дочка Анечка. Малюткой она была замечательной пышечкой. Он называл её – «моя ягодка» и, как умел, по-мужски баловал, стараясь поддержать у доченьки веру в добро и чудо, воспитать её честной, чуткой и искренней… Она расцветала от его неуклюжей заботы и отвечала взаимностью: называла отца «мой помогатель» и «выручатель». А когда была совсем маленькой, то рисовала для него забавные картинки, заучивала и декламировала стишки, а увлекшись рукоделием – дарила самодельные игрушки, шила футляры для мобильников и вязала спицами тёплые шарфики. Во время игр или чтения книжки она могла молча подойти к отцу, забраться к нему на колени и крепко-крепко обнять… На вопрос взволнованного родителя: не случилось ли с ней какой-нибудь неприятности, она отвечала: «Нет, папочка, я просто хотела, чтобы ты улыбнулся!»

Однажды, когда Анечке было всего четыре годика, в поезде, произошёл довольно забавный случай. Зная, что дочка во сне сильно ворочается, Юрий всю ночь просидел на краешке её нижней полки, заботливо поправляя одеяло и отодвигая малышку от опасного края, грозящего падением. Наконец, бледным утром, совершенно измучившись от такого утомительного бдения, но, оставаясь по-прежнему «всевидящим и всеслышащим» папашей, Юрий прикрыл свои отяжелевшие родительские веки, как ему показалось, всего лишь на какое-то мгновение… Разбудил его грозный голос проводницы:

– Что за безобразие! Пассажиры, чей это ребенок под столом?

«Видимо, для меня она важнее пресловутой „мужской свободы“ и всех остальных женщин вместе взятых…» – рассуждал Юрий.

Было ещё одно живое существо, которым дорожил Юрий: это – кот Васька… Однажды, когда Анечке было лет шесть, прекрасным летним утром пошли они к пруду, чтобы выпустить на волю «к маме» подросшего тритончика, жившего в их аквариуме. Оба находились в прекрасном расположении духа:

– У меня сегодня фломастерное настроение! – восклицала дочка.

Ночью прошёл теплый дождь, после которого каждый листочек, цветок и травинка сверкали и переливались на солнце, словно россыпь самоцветов. Воздух был наполнен медовыми ароматами. Вот «путешественники» заметили на небе многоцветное коромысло, и дочь неожиданно спросила:

— А можно по радуге ножками пройти?

— Нет, она очень скользкая, —с улыбкой ответил Юрий.

— А я осторожно —босичком! – подыграла ему дочурка.

Они свернули с асфальта на узкую грунтовую дорожку.

— О, какие лужи! Хоть рыбок запускай! – искренне радовалась Аня.

Наконец, пришли и присели на траву у самой воды. Неожиданно послышался слабый писк. Юрию подумалось, что он раздался из высокой осоки, но дочь показала пальчиком на какой-то сверток, плавающий в окружении пластиковых бутылок и прочего мусора. Жалобный писк повторился… Теперь и Юрий не сомневался: печальные звуки издавал находящийся недалеко от берега полиэтиленовый пакет. Вернее – его содержимое. Очевидно, кто-то из жителей района, таким варварским способом пытался избавиться от новорожденных котят…

Отец поспешно «выплеснул» в воду своего тритона, схватил дочь за руку и потащил её прочь от пруда. А та недоумевала: «Папа, что это было?» Не желая её расстраивать, Юрий бормотал что-то о «необычных» птичьих криках, однако, прошагав метров сто, вдруг подумал: «Что же я делаю!? Станет ли дочь меня уважать, после всего случившегося? Я всегда учил её быть доброй и справедливой, а сам не помог беззащитным животным в их беде…» Ему стало не по себе. Выломав из зарослей орешника длинную палку и приказав дочке никуда не уходить, Юрий бросился обратно. Орудие оказалось несколько коротковато и, стараясь подцепить им пакет, он не раз оступился, проваливаясь почти по колено в илистое дно водоема. Но вот сверток на берегу. Разорвав его, отец нашёл внутри четыре мокреньких комочка. Это —маленькие, ещё слепые, котята. Судя по всему, один из них был жив: малыш дрожал от холода и чихал. Юрий обтер его полой рубашки и уложил к себе запазуху греться… Так в их семье появился кот Васька. Всеобщий любимец давно вырос, и теперь все называли его уважительно —Василием Васильевичем. Он оказался редким умницей, хитрецом и подлизой, а ещё —ужасным чистюлей: постоянно лизал свою лапу и тщательно ею умывался. Но, несмотря на это, всем был известен самый главный его секрет: больше всего на свете котик боялся воды… И самое интересное: глаза у него, также как у Юрия, оказались разного цвета!